Мачо в перьях

Интересно, а где же в это время находилась наша Даша? Ведь она согласно страшной врачебной клятве должна была неотлучно находиться при умирающем, тьфу, при больном, то есть при раненом.

— Я окунуться побежала — жарко уж очень, — махнула рукой в сторону океана Дашка. — Пока я плескалась, он и…

— Ничего страшного. Далеко он уйти не мог. Катер на месте, побегает по острову и вернется. Думаю, у нас ему лучше, чем у тех, кто его так отделал, — сделала я мудрый вывод и тоже пошла к океану. После многочасового блуждания по джунглям мне необходимо было принять водные процедуры: смыть с себя грязь и успокоить нервы.

Однако на берегу океана мои взволнованные нервы ждало еще одно потрясение: на мелководье, метрах в трех от пляжа, прямо из воды выпрыгивала… рыба! Вы можете не верить, но это действительно так! Стайка, штук, наверное, из пятнадцати-двадцати несколько секунд «порхала» в полуметре над водой, а потом весело плюхалась обратно. И так повторялось раз за разом. «Батюшки, да это же наш ужин прыгает!» — обрадовалась я и громко крикнула:

— Девки, айда сюда! Рыбу будем ловить!

Сперва, конечно, мы пытались поймать рыбешку руками, но это все равно что поймать летающего попугая. Тогда я пошла иным путем, памятуя, что человек все-таки умнее рыбы. Я сняла с себя футболку, завязала горловину узлом получился своеобразный мешок) и опустила сооружение в воду, растопырив концы в разные стороны. Глупая рыба продолжала «летать», не подозревая об уготованной ей участи. Бдительность рыбки потеряли быстро, и когда мешок под водой перестал их интересовать, я дождалась, когда стайка плюхнулась в воду, и скрутила низ футболки. Уплыть смогли только три-четыре особенно шустрые особи, остальные оказались в ловушке.

— Ужин! — радостно сообщила я девчонкам, подняв над головой «мешок» с еще трепещущей рыбой.

— Давай ее сюда быстро, а то уплывет еще ненароком или упорхнет… Ишь, какие шустрые! И чего их в небо потянуло? «Рожденный плавать летать не может», — вздохнула Дашка, принимая у меня из рук улов.

— Ты их подальше от воды отнеси: вдруг они еще и бегают, — посоветовала Кристина.

Мы послушались ее мудрого совета. Богатый улов и перспектива сытного ужина подняли нам всем настроение, и мы, оживленно переговариваясь, принялись за разделку рыбешки.

Впрочем, веселье длилось недолго: из лесу, в смысле, из джунглей, вышла группа товарищей.

По мере их приближения к нам стали угадываться очертания «амазонок»: Ленки, Маньки и Карины. Вид дамы имели весьма живописный: грязная одежда, местами даже изодранная, чумазые лица. Каринка слегка прихрамывала, а одну руку бережно прижимала к груди, стараясь по возможности ею не шевелить.

При взгляде на Маруську я поежилась. Была она злой, словно кто-то до смерти замучил ее любимую мягкую игрушку. Есть у подруги плюшевый медведь, ее ровесник. Вместо глаз, которые малолетняя Маня оторвала сразу же, как только игрушку подарили, у мишки имелись два крестика из черных ниток. Так вот, мишку этого Маруся любит до самозабвения: разговаривает с ним, ласкает и даже кладет с собой спать! Новоиспеченному супругу, я имею в виду Игната, пришлось смириться с присутствием «третьего элемента» в супружеской кровати. Ленка-коммандос (как я окрестила студентку в свете последних событий) выглядела очень озабоченной, можно даже сказать, сильно встревоженной.

Известие о пропаже негра, да еще с ножом, настроения девчонкам, конечно, не прибавило. Зато перспектива сытного ужина немного смягчила суровые лица «амазонок». Мне, честно говоря, не терпелось поговорить с Маруськой. Если помните, уходя, она вцепилась в Карину, как солитер. После беседы с Кристиной сравнить показания близняшек было бы небезынтересно. Однако Манька слишком увлеклась историей исчезновения Пятницы и оригинальным способом рыбной ловли, потому все мои намеки на уединение оставила без внимания.

Подошла Ленка-студентка.

— Хреновые у нас дела, Славка, — негромко заявила она, опускаясь рядом со мной на песок.

Я молча посмотрела на Ленку с немым вопросом в глазах. Заметив интерес, студентка-коммандос сообщила:

— За Хана-тауном схрон нашла…

— К-какой схрон? — заикнулась я, хотя об ответе уже догадывалась.

— Оружие. В ящиках.

— Опознавательные знаки на ящиках есть?

— В том-то и дело, что нет.

— А что за оружие?

— Разное: автоматы, пистолеты, гранаты… Разного производства. Россия, Америка, Израиль, Италия. Девчонки, обрадовавшись пресной водичке, душ принимать бросились, в озерце плескаться… Я им ничего не сказала, конечно. Чего их зря волновать? И без того паника в лагере. Но кое-чего все-таки прихватила. Отойдем-ка к лесу…

Мы так и сделали. Ленка, порывшись в своей сумке, извлекла на свет божий два пистолета:

— На, держи. Тебе по блату наш, родной «Макаров», а я «береттой» обойдусь. Другие пока без оружия побудут — нервишки у них слабенькие, пальнут еще куда не следует. Сама-то стрелять умеешь?

— Как ворошиловский стрелок, — буркнула я, вспоминая уроки Игната. Сводились они в основном к одному: «Не тронь пистолет! Оружие женщинам и детям — не игрушка! Оно иногда стреляет!» На все мои вопросы типа: а где у него стрелялка и куда нажимать, чтобы он стрельнул, Игнат рычал и повторял постулат про женщину и оружие. «Дай бог, чтобы тебе никогда не пришлось воспользоваться подобной штуковиной», — обычно вздыхал Игнат, убирая подальше своего «боевого друга».

Ленка, наверное, уловила нотки неуверенности в моем ответе, усмехнулась, но промолчала. Чтобы прервать неловкое молчание, я кивнула в сторону пляжа, где «амазонки» в нетерпении выплясывали вокруг костра, на котором в нашей универсальной кастрюльке уже варилась «летающая» рыба:

— Девчонкам, значит, ничего не говорила…

— Не-а. Зачем? Пусть себе вволю плещутся.

— Ну да. По ним и не скажешь, что они душ принимали — чумазые, словно землю носом рыли. А с Кариной чего случилось?

— Это уже потом… — туманно ответила Ленка, а я вдруг поняла, что плохие новости еще не закончились.

— Давай-ка, Елена, выкладывай уж все до конца.

До Хана-тауна добрались без приключений, если не считать неожиданную встречу с ягуаром. Это хищник такой. Довольно кровожадный, особенно если голодный. Этот, судя по всему, был сыт, потому как проводил небольшой женский отряд равнодушным взглядом. Всю лирику о красотах джунглей, о разнообразных видах местной флоры и фауны Ленка опустила. Пока Манька с Кариной плескались в «бассейне», студентка внимательно исследовала сам грот и близлежащую территорию. Вот за гротом схрон и обнаружился.

— Все дело в том, что очень уж грамотно склад этот оборудовали: яма, примерно полтора метра в глубину, на дне — брезент. Ящики аккуратно друг на друга составлены и тоже брезентом накрыты…

— Как же ты вскрыла ящик-то?

Ленка усмехнулась:

— Долго ли умеючи!

Прихватив пистолеты и пару гранат, студентка вернулась к резвившимся девчонкам и предложила продолжить осмотр местности.

Сквозь заросли пробирались с трудом. Каринка все время опасалась наткнуться на какое-нибудь ядовитое растение или огромного паука. Такого, кстати, мы уже видели: лохматый, здоровый, величиной с мужскую ладонь. Карина едва не на цыпочках продвигалась за Ленкой, но тут с одного из деревьев крикнула не то птица, не то обезьяна, Каринка тоже заорала, оступилась и угодила в яму.

— А яма-то, Ярослава, — дело рук человеческих. В смысле, не природного происхождения, а типа ловушки. Кто-то ее выкопал, прутьями накрыл да травкой присыпал. Замаскировал, значит. Вот я и думаю: кто и с какой целью? Конечно, можно решить, что это местный Робинзон охотится. Но в сочетании с оружейным складом эта мысль становится неинтересной.

— Да-а, не складывается…

Дальше — больше. Каринку-то вытащили, но с поврежденной рукой и ногой. В связи с травмами и постоянным нытьем горе-«амазонки» решили вернуться в лагерь, да малость заплутали. Около часа девчонки по джунглям бродили, пока не наткнулись на… колючую проволоку.