Страница 7 из 49
Да, но тот, кто не успел дочитать эту запись и упал на козырек над входом в Селена-холл, — он смотрел на это по-иному. И вовсе не от опасной улики он стремился избавиться, оставляя очки на столике. Нет, он пытался хоть кому-нибудь передать «меморандум». Возможно, тот, от кого «укротитель» получил розовые очки, тоже мертв. И тогда Ростислав — один из немногих, если вообще не единственный, кто хоть что-то знает о готовящейся Акции.
Нужно немедленно отнести видеоки в редакцию какой-нибудь гипернет-газеты. Не может быть, чтобы все их контролировали «враждебные Земле силы». Или все-таки лучше — в полицию?
Ростислав встал, спрятал розовые очки в карман, вышел из кафе. Красивые разноцветные фонарики, освещавшие ступеньки ведшей в полуподвальчик лестнички, теперь почему-то не горели. Пришлось внимательно смотреть под ноги, дабы не споткнуться. Но вот и тротуар.
На мгновение Родникову показалось, что позади него мелькнула какая-то тень. Повернуть голову он не успел. Раздался громкий хлопок, и в воздухе запахло чем-то очень ароматным. Ростислав попытался задержать дыхание, но было уже поздно. Он словно сделал крохотный глоток божественного напитка. Не допить его до конца, не вдохнуть полной грудью было невозможно. То, что он испытал, могло быть названо одним-единственным словом: экстаз. Ростислав попытался вдохнуть волшебный аромат еще раз, теперь уже так, чтобы грудная клетка переполнилась им до отказа — и не смог. Все здания, деревья и мобили начали вдруг расти, покачиваясь и кружась вокруг Ростислава, словно в веселом хороводе. Потом они приблизились, обступили Родникова со всех сторон и полузабытым маминым голосом запели колыбельную.
«Это мор…» — успел подумать Ростислав и потерял сознание.
Подобрали Ростислава те же самые полицейские, которые прибыли на выстрелы его собственного морфера. После инъекции антиморфина Ростислав не вполне адекватно воспринимал окружающее, но старшего патруля узнал.
— Даже такая физическая подготовка не спасла! — сокрушался тот.
— Значит, не гожусь я в полицейские, — почти всерьез пожалел Ростислав.
— Нет. Это значит, что система личной безопасности граждан на основе морферов достаточно эффективна, — не согласился с ним невесть откуда появившийся отец. Через несколько секунд Ростислав сообразил, что невесть откуда — это с восемнадцатого этажа отеля, что находятся и он, и отец в их с Наташей номере. Она помогает пострадавшему снять плащ, а полицейские уже ушли.
Ростислав в двух словах рассказал о том, что с ним произошло. Заурядное ограбление с применением неидентифицируемого морфера. Забрали, конечно же, его собственный морфер, очки и терком.
— Твои очки я вынула из кармана, чтобы не раздавились случайно, они на столе лежат, — сказала Наташа, заботливо укрывая Ростиславу ноги пледом. И только после этого он вспомнил, что, помимо собственных, лежащих сейчас на столе, у него были еще очки с демоном на оправе. Ростислав дотянулся до плаща, брошенного на стул, сунул руку в карман, в который, как ему отчетливо помнилось, он положил розовые видеоки, и ничего в нем не обнаружил.
Значит, это не было заурядным ограблением. Кто-то очень хотел заполучить розовые очки — и в конце концов добился своего.
Наташа дала ему таблетку антиморфина, отец ушел. Ростислав, с трудом поднявшись с кресла, от помощи Наташи тем не менее отказался и отправился в туалет, потом в ванную. У него кружилась голова, но, если верить рекламе морферов, эти симптомы должны были скоро пройти. И действительно, после душа он почувствовал себя гораздо лучше.
Наташа лежала, свернувшись калачиком. Ростислав лег рядом, обнял ее, притянул к себе, попытался поцеловать. Но Наташа приложила пальчик к его губам.
— Знаешь, сегодня был странный день. Слишком много событий: и вручение премий, и банкет, и посиделки «Под луной», и нападение на тебя грабителей…
Наташа положила голову на грудь Ростислава, и теперь он слышал ее голос не только ушами, но и, как ему казалось, грудной клеткой.
— Пока тебя не было, я призадумалась о своей жизни, — продолжала Наташа. — Никак не пойму, зачем я тебе нужна?
— Ответы на такие вопросы прячутся где-то в подсознании. Наверное, у меня есть какие-то серьезные проблемы, которые ты помогаешь мне решить. А я тебе — зачем нужен? — поспешил Ростислав увести разговор от опасной темы. Ведь если сейчас Наташа скажет: «Я помогаю тебе решить одну-единственную проблему. И ты прекрасно знаешь, какую!» — ему нечего будет возразить.
— Не знаю.
— «Не знаю» или «Не скажу»? — улыбнулся Ростислав.
— Не будь занудой. И не пытайся превратить меня в свое подобие. Это у тебя все разложено по полочкам. Не знаю, не скажу, не думала об этом и думать не хочу. Мне просто хорошо с тобой, вот и все. А почему ты неискренен сегодня со мною?
— Я просто расстроен. Меня подловили, как мальчишку. Я почувствовал опасность, но слишком поздно. Значит, к звездам я лететь пока не готов.
— Ты все равно самый сильный, самый умный, самый добрый. Жаль, что так все получилось.
— Не жаль. Так мне и надо. Значит, мало тренировался.
— Я не о тебе, — перебила его Наташа уже сонным голосом.
— А о ком?
— Спи уже, — прошептала Наташа. — Скоро утро. Завтра поговорим.
В самолете Ростислав, надев очки, подключился к Гипернету и долго искал среди новостей сообщения о происшествии в Селена-холле. Но о произошедшей там стычке ни газеты, ни новостные сайты не сообщили ни слова. О том, что Роб Хольм с сообщниками пытался ограбить сына Нобелевского лауреата Ростислава Родникова, но получил отпор и был немедленно арестован, сообщили. А вот о гибели незнакомца в кафе «Под луной» — нет. И только после долгих поисков и лишь в одной из гипернет-газет Ростислав нашел сообщение о том, что со 132 этажа Селена-холла выбросился молодой человек. Причина — ссора с любимой. Но самоубийство совершенно не вязалось с обликом молодого сильного мужчины, сидевшего невдалеке от столика Ростислава, и уж никак не помещались в эту версию розовые очки с демоном на оправе.
Получив багаж, Ростислав и Наташа вышли через широкие прозрачные двери на привокзальную площадь.
Очередь на такси была небольшой, человек пятнадцать. Мобили подходили один за другим.
— Все. Дальше я поеду сама.
— То есть? Мы же собирались поехать ко мне!
— Я давно хотела тебе сказать, да все как-то не решалась. Вернее, надеялась — а вдруг? О возможной отмене Первой Звездной много говорили. Ты не представляешь, как я была рада, когда это случилось!
Ростислав нахмурился, потом улыбнулся.
Так устроена жизнь. Радость одного очень часто означает горе для другого.
— Прости, — прочитала Наташа его мысли. — Я понимаю, тебе больно об этом слышать, но… Я радовалась и ничего не могла с собой поделать. Думала, теперь ты найдешь себе занятие на Земле, рядом со мною…
— Может быть, именно так и получится.
— Ты пытаешься меня или себя обмануть?
Подъехал еще один мобиль. Очередь передвинулась, но Ростислав и Наташа остались на месте.
— Голосование состоялось три дня назад. Решения Совета Развития никто не отменял. Разве с тех пор что-то изменилось?
— Изменилось. Я изменилась. До меня наконец дошло, что ты стремишься не столько поближе к звездам, сколько подальше от Земли. А значит, и от меня. Я для тебя слишком обыкновенная, слишком земная. Тебе же нужна… Ну, Аэлита какая-нибудь.
Наташа вздохнула, грустно улыбнулась.
— Все равно ты на Земле не останешься. Хоть на Луну, да улетишь.
— Вот уж там мне совершенно нечего делать! — возмутился Ростислав.
— Ты не останешься на Земле! — повторила Наташа, и Ростислав испугался, что она сейчас заплачет.
Слова Наташи застали Ростислава врасплох. Она угадала, вычислила, почувствовала причину его нерешительности. И вот теперь стоит, совсем близко, смотрит снизу вверх зеленовато-карими глазами и ждет тех единственных слов, которые еще могут удержать ее рядом с любимым. Тех единственных слов, произнести которые…