Страница 38 из 49
Ростислав вновь взял управление на себя, подвел рембот к прогулочно-спасательному катеру, уцепился за его «спину» лапами «Дятла», выдвинул «клюв».
— Родников, не трогай катер! Внутри люди! — предупредил капитан по громкой связи.
Все понятно. Они вошли в катер через основной шлюз и сейчас пытаются приспособить суденышко для ведения боевых действий.
— Капитан, я ведь просил вывести всех людей и с «Лебедя» тоже! Теперь пеняйте на себя!
— Правильно, врежь им! — обрадовался Касмер. — Распотроши эту консервную банку! Пусть глотнут вакуума в натуре!
Родников, не отцепляя лап, повернул рембот носом к корме «Лебедя», включил укрепленный на конце «клюва» сварочный аппарат, аккуратно прожег обшивку катера вблизи кормы. Кроме сварочного аппарата, в клюве «Дятла» были размещены прожектор и кингол-камера. Заглянув в образовавшееся отверстие, Ростислав аккуратно пережег рулевые тяги двигателя.
— Зря ты с ними цацкаешься, — криво усмехнулся внимательно наблюдавший за процедурой Касмер. — Нужно было прожечь стенку пассажирского салона катера. Они бы нас не пожалели. И что дальше?
Пилот отцепился от «Лебедя», вывел рембот на курс, параллельный курсу «Деметры», показал Дэвиду на кресло оператора, слева от своего.
— Угнездись и следи за экранами панорамного обзора. Верхний — переднего, нижний — заднего. В иллюминаторы смотреть не обязательно. Вот — рукоятка управления ремонтным манипулятором, то бишь «клювом». Чем сильнее давишь на красную гашетку, тем мощнее луч плазмера. Это, конечно, не лазерная пушка, но прожечь скафандр им можно запросто, корпус катера — при весьма незначительных навыках.
— А они нас… не того? Противометеоритными пушками? — забеспокоился Касмер.
— Я держусь в мертвой зоне.
— Давай подрулим к двигателю, продолбим его стенку клювом…
— Поздно. Боюсь, «Деметра» уже легла на боевой курс. Все, что им осталось сделать, — это провести незначительную коррекцию, маршевый двигатель для этого не нужен. Насколько я понимаю, никаких систем коррекции курса на самих «зондах» нет, только боезаряд. Вот капитану и приходится маневрировать самой «Деметрой».
— То есть? — не понял Касмер.
— Зонды слишком малы для того, чтобы на них можно было поставить двигатели. Они не смогут вначале долго разгоняться, а потом столь же долго тормозиться. Вывод: они полетят со скоростью, ненамного большей, чем теперешняя скорость «Деметры». Но тогда полет их будет длиться сотни или даже тысячи лет. Ни одна система самонаведения не сможет надежно работать так долго. Вот главный конструктор ракет и придумал: после тщательного прицеливания самой «Деметрой» выпустить «зонды» тремя — по числу ангаров — очередями. Хоть одна боеголовка да попадет в цель, а большего и не нужно. Предлагаю такой план. Подожди… Нас, скорее всего, подслушивают. Сейчас, отключу все передатчики…
Отто Стакс сидел в кресле в своей обычной позе и спокойным ровным голосом отдавал команды.
— Все переговоры вести только на секретной волне. Группу захвата из пяти человек — тех, что приняты в команду на Титане, — срочно в мотоскафах за борт. Вооружение — плазмеры и блантеры. Задача — вывести из строя двигательную установку рембота. Угонщиков по возможности взять живыми. Всем участникам операции по громкой связи вести переговоры, дезориентирующие террористов. Мои приказы, переданные по громкой связи, исполнению не подлежат. Дем, внимание! Переходим на громкую связь!
Убедившись, что истеллект выполнил команду, капитан зачастил, имитируя волнение:
— Оба резервных лазерных орудия перевести в режим ручного управления! Открывать огонь на поражение рембота при его малейшей попытке приблизиться к ангарам четырнадцать — шестнадцать! Главному борт-инженеру: срочно восстановить большой спасательный катер. Доложить по готовности. Главному энергетику: подготовить к включению маршевый двигатель…
Пусть противник теперь лихорадочно думает, что предпринять, если «фиолетовик» вдруг рванет с ускорением в одно «же». Рембот мигом выскочит из мертвой зоны. Жаль, «Лебедь» поврежден. План операции, разработанный претором, наверняка нарушен, теперь идет — сплошной импровиз. А связи с претором нет. Все, что осталось, — это вскрыть пакет с приказом номер два. И если этот приказ вступит хотя бы в малейшее противоречие с импровизацией претора…
— Вот что, пилот… Твой план — никакой. Слушай сюда. Сейчас ты отскочишь от «Деметры» подальше, разгонишь нашу посудину, насколько позволят ее движки, и врежешься в эти чертовы ангары с ракетами. Мы выбросимся в мотоскафах, потом нас подберут. Они люди гуманные… Ну, хватит у тебя духу или мне тебя… простимулировать?
Родников взглянул на Касмера. Тот вертел в руках блантер, словно ребенок — надоевшую игрушку, из которой можно было то ли пальнуть еще разочек, то ли забросить ее за диван.
— Глупо. Во-первых, мы сразу попадем под огонь лазерных пушек. Во-вторых, ракеты могут взорваться и, если в них действительно биофаг, мы уничтожим жизнь в Солнечной системе. В третьих, капитан включит вспомогательные двигатели на форсаж или экстренное торможение и успеет вывести ракеты из-под удара. А в-четвертых, этот вариант не оставляет места для других. Я таких вариантов не люблю. Но если его чуть-чуть изменить…
— Как? Только говори быстрее!
— Проскользнуть, не выходя из мертвой зоны пушек, к линиям управления вспомогательных двигателей, а потом и маршевого, и аккуратно перерезать их. Вот тогда у нас появится шанс протаранить ангары. Судя по переговорам, они уже отказались от немедленной атаки и готовят к запуску маршевый. Надеюсь, мы их опередим.
— Смотри, что это?
Родников взглянул на кормовой панорамник. К ремботу приближалось сразу несколько мотоскафов. В свете далекого солнца они напоминали стайку саранчи.
— Не дрейфь. Лазерных пушек у нас нет, но факел двигателя в умелых руках…
— Не двигаться! Руки за голову! — раздался вдруг позади них негромкий спокойный голос. Очень знакомый голос, машинально отметил Ростислав, послушно исполняя приказание и одновременно очень медленно, чтобы не спровоцировать выстрел, поворачивая голову.
— Не оглядываться! — пресек его движение тот же голос. Пилот послушно повернул лицо к переднему панорамнику. В левой части экрана серебрились ангары и массозаборник «Деметры», в правой ровным равнодушным светом сияли далекие звезды. Но то, что было нужно, Родников уже увидел. Из-за дальнего кресла выглядывала голова Михаила Романовича Дольного. Одет он был, как обычно, в белый балахон. Лицо его блестело, словно покрытое лаком, в руке космоэколога темнел блантер.
Ну, что же он медлит? Стрелять надо было, чтобы не оставить ни единого шанса! А теперь… Родников скосил глаза. Блантер Касмера был заткнут за пояс, деструктор висел на ремне пониже груди, повыше живота. В принципе можно было бы, крутнувшись под ремнями безопасности…. Но шансов мало, и Касмер, умница, никаких резких движений не делает. Он только смотрит пристально на верхнюю кромку переднего панорамника, и вены на его висках набухают от злости.
Как же это они прошляпили? Спешили увести рембот от шлюза, торопились как можно быстрее вывести из строя большой катер. Именно оттуда ждали опасности. И никто не догадался обыскать салон. Да здесь на виду все… Не иначе Дольный в гальюне прятался, больше негде.
— Родников, разверни катер носом к корме «фиолетовика», живо! — скомандовал космоэколог.
Это чтобы уберечь мотоскафы от факела двигателя. Через пару минут они будут здесь. Ну что, все? Игра проиграна?
Касмер, крутнувшись под ремнями безопасности, выхватил деструктор и направил его на космоэколога. В ту же секунду Ростислав, отщелкнув ремни, взвился к низкому потолку, сгруппировался, оттолкнулся ногами… Михаил Романович судорожно нажимал на спусковой крючок, не сводя расширенных от ужаса глаз с Касмера. Но блантер почему-то не стрелял. В следующее мгновение Ростислав настиг космоэколога, ударил его и прижал к спинке кресла. Блантер Дольного, выбитый ударом другой руки, разлетелся по кабине рембота десятком осколков.