Страница 7 из 9
Это магическое слово, бывшее много лет под запретом, проросло в сердце Гошиным именем. Ледяная глыба на сердце просела и стала пористой, доживая последние дни, и Эля была уверена, что, если сейчас отключить подачу тепла, сердце не выдержит и остановится.
Шел дождь. На месте моей «Оки» стоял чей-то «фольксваген». Пришлось пристраивать машину в другом месте и под дождем бежать в офис.
Оказалось, мое парковочное место занял стажер, симпатичный парень по имени Иван. Он сидел за компьютером, увидев меня, улыбнулся и спросил, что нужно делать. Я удивленно вскинула брови:
– А я откуда знаю, что тебе делать?
– Шеф сказал, что вы мой начальник.
– Еще бы он и мне об этом сказал, – заворчала я, но вовремя заткнулась, вспомнив, что на работу опоздала.
Чтобы Иван не надоедал мне глупыми вопросами, я положила перед ним первый и последний номера журнала «Маклер» со словами:
– Анализируй цены по разделам. Сколько стоила сотка земли в центре города в начале года, сколько сейчас, ну и так далее. Строй график.
Иван кивнул и с умным видом уткнулся в журнал.
Нейтрализовав Ивана, я села к компьютеру и составила объявление о продаже квартиры Элеоноры Матюшиной. Потом передала его секретарше Вальке. Рассылками объявлений по агентствам занималась она. Объявление выйдет только через несколько дней, до этого времени нужно запустить расклейку.
Объявления для расклейки я повезла сама, не доверяя это дело нашей задерганной шефом Валентине.
Оплатив расклейку объявлений, вернулась к машине, щелкнула пультом сигнализации и потянула дверцу. Окулька завыла, как потерпевшая. Еще не осознав до конца весь ужас случившегося, я щелкала пультом, он не срабатывал, машина выла, замки не открывались.
Я стояла возле рынка и растерянно оглядывалась по сторонам, каждую минуту ожидая, что появятся стражи порядка и попытаются уличить меня в угоне. Вокруг меня образовался кружок зевак и сочувствующих. Стали поступать дельные предложения и советы.
– Девушка, вы отключите сигнализацию сначала, а потом попробуйте замки.
– Нет, так ничего не получится, надо одновременно открывать замок и щелкать пультом.
– Что-то заклинило в электронике.
– Дождь влияет, точно.
На глазах у меня выступили слезы. «Ока» подвывала теперь с перерывами. Тут кто-то за спиной сказал:
– Я знаю человека, который откроет.
Я обернулась на голос. Позади меня стоял тощий парень лет четырнадцати в толстовке и дрожал как лист на ветру.
– Кто откроет?
– А сколько дашь?
– Сотни хватит?
– Давай.
Я вытащила сотню. Парень потянулся к ней, но я проявила бдительность:
– Нет, сначала скажи, кто откроет машину.
– На рынке токарь ключи делает, он бывший домушник. Он все умеет открывать.
Я обрадовалась, будто мне дали адрес бесхозной нефтяной скважины.
Мужичок за токарным станком был очень живописным. В бандане, с наколками на всех пальцах. У него были убеждения, и это бросалось в глаза. Чужие убеждения я привыкла уважать, поэтому вежливо поздоровалась, а потом изложила суть проблемы. Мужичок улыбнулся:
– Это можно, почему ж не помочь красивой молодой женщине. Замужем? – зачем-то поинтересовался он.
– Конечно, – с достоинством ответила я.
– Недавно, что ли, выскочила?
– Да, недавно, а как вы догадались? – поразилась я его проницательности.
– Гладкая еще, не общипанная курица.
Я рассмеялась. Мужичок положил в карман какую-то проволоку, и мы отправились выручать мою окульку, которая продолжала завывать и подмигивать габаритными огнями, как от нервного тика.
Подойдя к машине, мой спаситель вставил в замок проволочку, покрутил ее там, и окулька затихла, распахнув перед криминальным авторитетом дверь. Я неодобрительно покачала головой, отдала деньги и, сраженная мастерством, поинтересовалась:
– А инструмент вы мне не оставите?
– Добавь еще столько же, и он твой, – весело ответил мужичок.
Я повертела в руках ничем не примечательную проволоку и спрятала ее в сумку. Сев в машину, включила дворники и посмотрела на часы, они показывали три.
«Ну и что? Может, я с клиентом», – сказала я себе, повернула ключ зажигания и вывернула руль, чтобы выехать с парковки в другую сторону, к дому.
Телефон требовательно зазвонил.
– Слушаю, – строго предупредила я трубку.
– Катерина, – произнес шеф недовольным голосом, – ты где?
– Еду на смотрины, Леонид Николаевич, – бодро соврала я.
– Что показываешь?
– Сама еще не знаю, не была в квартире.
– Ну вот, сколько вас учить можно, – напустился на меня шеф, – какой ты после этого риелтор, если сама не знаешь, что продаешь?
– Вот сейчас и исправлюсь, – пообещала я.
– Тогда уже не возвращайся, – разрешил мне шеф.
– Спасибо, Леонид Николаевич, – очень сексуально ответила я.
– Ну, Катерина… – задохнулся шеф и отключился.
Подъезжая к дому, я старалась не смотреть на свой окончательно заросший сорняками палисадник, твердо решив, что весной засею его газонной травой. Каждую свободную минуту я теперь проводила не в саду с тяпкой, а в постели с Егоровым.
Открыв дверь на веранду, я услышала жалобное тявканье.
– Головастый ты мой. – Подняв щенка на руки, я пыталась его поцеловать между ушей. Голова вертелась, и я все время натыкалась на маленький быстрый язычок.
Ближе к вечеру я позвонила Элеоноре. Голос у нее был грустный, мне даже показалось, что она плакала.
– Эля, у вас все в порядке? – спросила я.
– Да, все в порядке, – заверила она меня, и я пересказала ей все, что успела сделать за день для продажи ее квартиры.
Егоров пришел со службы усталым, но после ужина стал смотреть на меня сквозь хитрый прищур.
– Паш, – решила я сбить его с толку, – у меня клиентка появилась, выставила квартиру на продажу, говорит, срочно. У вас там никто не ищет квартиру? Совсем недорого. Место отличное, квартира хорошая, уютная, чистая. Хозяйка продает ее с мебелью. Ты поспрашивай у людей, а?
– Поспрашиваю, – пообещал Пашка, поймал меня за руку и потянул на себя. Я споткнулась о его ногу и рухнула Пашке на колени. Он заглянул мне в вырез и восхитился:
– Ясное море!
– Дурак, – обиделась я.
– Пойдем. – Не выпуская мою руку, Пашка поднялся со стула. Сбить с толку Егорова было невозможно. Хороший он был мент.
Дня через два начались звонки по моим объявлениям, появились желающие осмотреть квартиру, и я начала возить к Элеоноре соискателей.
Элеонора нервничала, вмешивалась в процесс, говорила лишнее и была не очень корректна с покупателями. Мне приходилось успокаивать ее всякий раз, когда люди, осмотрев квартиру, просто уходили и не возвращались.
Эля начала метаться, обзвонила другие агентства, но продажа не шла. Я водила по несколько клиентов почти каждый день, но покупатели на квартиру никак не отыскивались.
После очередного показа я стала понимать, почему Элеонора нервничает.
Я еще была в квартире, когда ей позвонил любимый мужчина.
– Да, Гошенька, – отозвалась Эля.
Он, по-видимому, спросил, как дела, она посмотрела в мою сторону и вышла в другую комнату. Совершенно не стесняясь, я стала подслушивать.
Эля оправдывалась, объясняла, что быстро не получается, что мы уже снизили цену до минимума, дальше просто опасно, но на другом конце провода ее, кажется, не понимали.
Элеонора говорила чистую правду. Я втолковывала ей всю неделю, что, если мы сбросим цену, она не сможет ничего и нигде купить, потому что таких цен не существует в природе. Может быть, на мысе Шмидта, но не на юге России, куда звал ее будущий муж. Однако любимый уговаривал ее ничего не бояться, уверял, что он добавит сколько будет нужно, лишь бы она продала поскорее.
– Я поговорю с ней, – обещала Эля, имея в виду, скорее всего, меня.
Когда она вернулась в комнату, ее трясло как в лихорадке.
– Валерьянка есть в доме? – поинтересовалась я.