Страница 18 из 33
— Здравствуй, Евочка, добрый день, Евгения!
Надо же, он, оказывается, и имя мое вспомнил! До сего дня я у него была просто девушкой.
— Чего-то вы рановато сегодня с моря вернулись? Ужарели, поди?
Мне понравилось словечко «ужарели». Я неопределенно пожала плечами, а Дуська, бросив «Здрасьте!», прошмыгнула в комнату. Полковник многозначительно поманил меня пальцем.
— Евгения, — торжественно начал он, — я вчера малость перебрал. Так вы уж не серчайте! Юбилей как-никак!
Я сурово кивнула, понимая, к чему клонит дядя Саша.
— Верка, баба-то моя, никак в свой бабий ум не возьмет, что маетно мне, голова гудит, что твой котел! Ты бы выручила старика? Рубликов пятьдесят мне б хватило, а? — страдалец поднял на меня покрасневшие глаза.
Я вошла в положение несчастного и ссудила ему полсотни. Полковник в отставке, весело сверкнув лысиной, немедленно исчез.
В прохладной комнате на кровати лежала Евдокия и таращилась в потолок.
— Думала, засну, а вот сон никак не идет! — пожаловалась мне сестра. — Все эта голова мерещится!
— Хочешь, спрошу таблетку элениума у тети Веры? — предложила я, вынашивая в душе коварные планы.
— Давай! — радостно согласилась Дуська.
Проследив, чтоб сестренка выпила таблетку, я нахлобучила на голову шляпку и беспечно сообщила:
— На переговорный пункт пойду. Ромашке позвонить надо.
— Давай, только, надеюсь, ты ничего ему не скажешь, — зевнув, напутствовала меня Дуська.
— Конечно, не скажу! — Я усмехнулась. — Разве я похожа на камикадзе? Пошла я, Дусь, а ты поспи!
Едва я оказалась за калиткой, мысли поскакали, как блохи на бездомной собаке.
«Значит, так! — думала я, торопливо шагая в направлении причала. — Перво-наперво, нужна лодка. Быстренько сплаваю на место преступления, поищу там сумочку. Если убийца ее не прихватил, что вероятнее всего, значит, она там. Потом к Хоботу, а потом… Надо все-таки Ромке позвонить, на самом деле!»
Ваньку я заметила сразу. Он старательно надраивал белоснежную палубу «Ариэли».
— Ванька, срочно нужна лодка! — поднявшись на яхту, заявила я.
— Зачем это? — не прекращая работы, спросил юнга.
— Сумочку я свою на Алчаке оставила, а там все документы, паспорт и все такое… — вдохновенно врала я.
— Не поеду! — решительно рубанул ладонью воздух Ванятка. — Я там таких страхов натерпелся! А ты добровольно туда лезешь. Не поеду — и все тут!
— Вань, — принялась канючить я, — как же я без документов-то? Там и паспорт, и билеты на самолет, и деньги… Что ж мне теперь, насовсем здесь оставаться? Вань, а хочешь, я тебе еще торт-мороженое куплю?
— Два, — сказал меркантильный юноша.
— Согласна! Только поехали сейчас же, пока Дуська спит!
Негритенок, горестно вздыхая, спустился по трапу и направился к лодке. Следом за ним поспешала и я.
Двадцать минут спустя я уже входила в грот. Ванька после долгих уговоров остался ждать в лодке. Когда мы отчаливали, юнга предусмотрительно захватил фонарик, и теперь я мысленно произносила слова благодарности в его адрес. Освещая себе путь тонким лучиком, я осторожно приблизилась к расщелине, в которой попеременно застряли наши с Дуськой ноги. Голова все еще лежала на месте. Я принялась шарить светом в темноте грота, но, увы, ничего интересного не обнаружила: сумки не было. Полазив еще минут пять для надежности, я решила поискать на берегу, там, где Ванька нашел тело. Уровень за время моего отсутствия значительно поднялся, и теперь Марго была совсем скрыта под водой. Стараясь не смотреть на утопленницу, я сантиметр за сантиметром изучала местность. Ничего! Значит, сумку взял убийца. Я собралась уходить, не удержалась и бросила прощальный взгляд в воду. Водоросли, опутавшие ноги покойной, шевелились, словно живые существа, при каждом движении волны. Вдруг между водорослями я разглядела какой-то темный предмет. «Сумка!» — мелькнула мысль. Представив себе, что сейчас придется лезть в воду, где плавало обезглавленное тело, я заревела.
— А вдруг оно меня коснется? — размазывая слезы, пожаловалась я неизвестно кому. — Я же утону! И за что все это на мою голову?! А у меня к тому же еще укус не зажил!
Разговаривая сама с собой, я все же сняла босоножки и осторожно ступила в воду.
Слезы потекли еще обильнее, мне стало невыносимо жаль себя, но я с упорством маньяка шаг за шагом пробиралась к заветной цели. Вода дошла уже до колен.
— Надо же, как здесь глубоко, — стукнула я зубами и, наклонившись, принялась шарить руками по дну.
Наконец я нащупала кожаный ремешок и потянула на себя. Не тут-то было! Видимо, он за что-то зацепился и не желал покидать убежища. Я дернула посильнее — тот же результат.
— Да что же это такое?! — разозлилась я и рванула изо всех сил.
Ремешок поддался, а я со всего размаху шлепнулась в воду. Ноги Марго под действием отбегающей волны мягко коснулись моей шеи.
— Мама! — заорала я и вылетела на камни, прижимая к груди сумку. Не учла я лишь одного: камни были мокрые и скользкие. Не удержавшись, я опять рухнула в воду, только на этот раз прямо на тело. Перед глазами оказалась шея, из которой торчали какие-то трубки и трубочки омерзительного цвета.
— Господи, умираю! — пробулькала я и закрыла глаза.
И тут над головой раздался Ванькин крик:
— Женька, ты чего?! Утонула, что ли? Ты давай не балуй! Или меня пугать вздумала? Вылезай, кому говорю!
Я подняла голову и просипела:
— Руку дай!
Ванька, дрожа всем телом, протянул мне руку, и я, тихонечко скуля, выбралась на сушу. Не выпуская моей руки, вторая рука намертво вцепилась в сумку, юнга ринулся к лодке. Я едва переставляла ноги и повторяла трясущимися губами:
— Господи, господи, господи…
Уже в лодке Иван, видя мое полуобморочное состояние, залепил мне звонкую пощечину. Щека вспыхнула, безумный блеск из глаз исчез, а лицо приобрело осмысленное выражение. Я схватилась за ушибленное место.
— Ты чего дерешься? — было ужасно обидно схлопотать по физиономии.
— А ты чего? На фига ты с ней обнималась? — Ванька тоже выглядел испуганным и не переставал дрожать.
— Я не обнималась, а упала и утонула.
— Утонула! — передразнил юнга. — А туда же… курица ты бойцовская. Вечно с вами, девчонками, проблемы! Нет, я точно никогда не женюсь, и не уговаривайте!
Продолжая антифеминистские выступления, Ванька завел мотор, и мы наконец уехали со страшного места. Я поклялась, что никогда больше сюда не вернусь, даже под дулом пистолета. Время показало, как сильно я заблуждалась.
Расстались мы с Иваном на причале. Он хмурился больше обычного и бросал в мою сторону грозные взгляды. Очевидно, он решил отыграться на мне за всех своих соплеменников, я хотела сказать, за всех мужчин человечества. Такое поведение приятеля настроения мне не добавило, и я, жалобно повздыхав для порядка, уныло поплелась домой.
Дуська еще спала. Дядя Саша, уже опохмелившись, лениво переругивался с супругой. Я спрятала сумочку Марго под кровать и, схватив полотенце, помчалась в душ: очень хотелось поскорее отмыться от объятий покойницы. Подставив тело под упругие струи воды, я задалась вопросом: что сначала нужно сделать — пойти к Хоботу или заглянуть в сумочку? Если учесть, что последняя неопределенное количество времени пролежала в воде, то следовало бы сначала просушить содержимое, а потом уж заняться его изучением. Значит, сначала пойду к Герману Максимовичу. Перед визитом не мешало бы заглянуть к Олегу. Он какой-никакой, а врач, поэтому обработает последнюю рану, полученную мной при падении в гроте. Только вот где его искать? Сейчас самый разгар рабочего дня, он наверняка со своими зверушками мотается в поисках заработка.
Из душа я вышла отмытая до скрипа. Однако меня все равно еще потряхивало, а руки предательски дрожали. Вытащив сумочку из-под кровати, я бегло осмотрела ее и ее содержимое. Сумка кожаная, дорогая. Металлический обруч, выполненный в виде надписи «Moschino», слегка позвякивал. Что-то мне подсказывало, что сумочка эта не китайско-турецкого производства. Я открыла «молнию» и принялась выкладывать содержимое на газетку. Так, паспорт, загранпаспорт, записная книжка — в этом месте я посоветовала себе не торопиться и подождать, пока она высохнет, — косметичка, мобильник, пачка сигарет «Davidoff», зажигалка «Ронсон», кошелек… В общем-то стандартный набор любой уважающей себя женщины. Аккуратно разложив все это на старой газете, я пристроила туда же и сумочку в раскрытом виде, положив сверху еще один газетный лист и задвинув подальше под кровать, чтобы в случае аварийной побудки Дуськи, все это не бросалось в глаза. Натянула на себя любимые шортики, легкую футболку и вышла во двор. Там под сенью деревьев расположился полковник. Видимо, пятидесяти рублей ему вполне хватило, чтобы дойти до такого состояния: дядя Саша просто-напросто спал, устроившись на земле и счастливо улыбаясь, в округе стоял аромат свежевыпитой водки. Неподалеку суетилась тетя Вера. До меня доносилось ее беззлобное ворчание: