Страница 26 из 30
Тут снова мы упираемся в эти загадочные «русские могилы». Оказывается, какие-то из них всё же исследовали и даже определили давность по состоянию разложения тела (хотя этот способ и не сработал с поляками). А вот такая простая вещь, как экспертиза шнура, почему-то не была проведена. Почему, интересно? Забыли?
Но вот что любопытно — наши свидетели, побывавшие на могилах, почти единогласно говорят не о гардинном шнуре, а о бумажном шпагате немецкого производства, который советские эксперты не обнаружили.
«Толстой. Верёвку вы отчётливо видели?
Зубков. Да… Витая верёвка была распущена, и я видел такие ленточки…
Бурденко. Вы у нас работали эти дни, почему же вы не видели и нам не показали связанные руки, а немцы настаивают в своих актах, что у многих офицеров руки были связаны. Почему мы не находим этого? Я просмотрел сотни трупов и мало видел верёвок — одну, две верёвки в день. Почему?
Зубков. Руки у этих трупов, которые сейчас подвергаются исследованию, не у всех связаны. Но попадается довольно много.
Толстой. Эти верёвки, которые вы сейчас обнаруживаете, что они из себя представляют?
Зубков. Они представляют из себя белый шнур.
Бурденко. Вы говорите о верёвках, а я видел плетёный шнур нерусского происхождения…»
Впрочем, кое-кто из свидетелей вспоминает, что когда доставали тела из могил, верёвки с рук снимали. А как же шнур? Оставили для отчётности, когда хоронили поляков «по правилам»? Или дело в том, что шнур тоже поставлялся в СССР, в отличие от шпагата?
Оно, конечно, немецкий шнур или немецкий шпагат — разница невелика. Здесь германцев снова подвела цивилизованность: ну зачем вообще чекистам было связывать руки пленных дорогим и наверняка дефицитным шнуром? Трудно сказать о прочности германского бумажного шпагата, но советские пеньковые верёвки были дешёвыми, прочными и более удобными в обращении, поскольку, в отличие от гардинного шнура толщиной 3–4 мм, не резали руки расстрельщиков при затягивании узлов. Так что девять из десяти, что НКВД использовал бы традиционную советскую пеньковую верёвку.
Впрочем, всё это малые несообразности немецкой версии — а ведь есть ещё и большие…
Глава 4
Странности почерка
— Разве не аксиома, — заметила Делла Стрит, — что преступник всегда оставляет следы?
— Статистика это подтверждает, — сухо согласился Мейсон. — Но, как правило, специально усилий он для этого не предпринимает.
Итак, мы видим, что у советской комиссии была как минимум одна сильная сторона — многочисленные и согласованно показывающие свидетели. У немцев свидетелей нет вообще — то, что они называют свидетельскими показаниями, таковым не является. Зато у них было одно явное преимущество — они оказались на месте казни первыми, без какого бы то ни было контроля и могли, если бы пожелали, сфабриковать любые улики, чтобы представить их доктору Бутцу и не подвергать тяжёлым испытаниям его честность.
Тем не менее подготовились они плохо — гильзы фирмы «Геншов» ещё не самая большая неприятность для немцев. В самом отчёте д-ра Бутца, стоит лишь чуть-чуть задействовать логическое мышление, тут же начинают вылезать несообразности разного рода. О некоторых из них уже говорилось в прошлой главе — например, о несоответствии патронов и оружия, находящегося на вооружении НКВД, или о нарочитом игнорировании «русских могил» при постоянных ссылках на них. Но ведь это ещё далеко не всё…
Сколько было трупов и сколько расстрельных команд?
Четыре года Светику,
Он любит арифметику.
Арифметику надо любить, это великая наука. Вот, например, самый простой вопрос: сколько поляков было расстреляно в Катынском лесу? Эта цифра разнится очень сильно. В «Официальном материале» говорится об 11 тысячах. А вот доктор Бутц почему-то вообще обходит этот вопрос. Помните, его комиссия, дотошно подсчитав эксгумированные трупы, не дала даже приблизительной оценки общего числа казнённых?!
Умолчание доктора — уже само по себе повод заинтересоваться остающимися в тени моментами. В данном случае достаточно взять в руки карандаш, и сразу становится видно, что это не простая забывчивость, а со смыслом.
В сообщении д-ра Бутца дотошно описаны все могилы, в том числе названа их площадь. Проведём простой арифметический подсчёт.
Согласно немецким данным, площадь первой могилы — 252 кв. метра, и она содержит около 3000 трупов. Проведя простую операцию сложения, мы получим суммарную площадь остальных могил — около 250 кв. метров. Если мы вынесем за скобки тот факт, что первая — самая глубокая из всех, предположим, что остальные могилы были такими же по глубине, то получим, что в них лежит ещё 3000 человек. Итак, согласно немецким данным, получается, что всего в Катынском лесу находится не более 6000 убитых поляков. А поскольку остальные могилы были значительно мельче первой, то у нас есть очень серьёзные основания полагать, что названные доктором 4143 трупа — это не эксгумированные до начала лета, а общее количество тел в катынских могилах, и прекратились работы не из-за жары, а по куда более весомой причине — закончились трупы. В таком случае неизбежен вопрос: где ещё 4 тысячи находившихся в Смоленской области польских офицеров?
Существует одна простая версия этого несоответствия и много сложных. Простая выглядит так. Захватив лагеря, немцы провели селекцию: трудоспособных и относительно послушных отправили на работы, пожилых, больных и слабых, а также евреев и нарушителей порядка — в яму. Таковых оказалось чуть больше трети общего числа поляков (не зря же в первой, самой большой, могиле почти не было связанных заключенных — они не оказывали сопротивления). Остальные могилы пополнялись по мере того, как работоспособные заключённые теряли силы, что в немецких лагерях происходило очень быстро, а также за счёт беглецов, которых вылавливали по деревням. Куда делись ещё четыре тысячи пленных? Скорее всего, их отправили на работу в другое место, где они и нашли свой конец согласно приказу из Берлина.
Это если расстрелы производили немцы, которые брали жертвы из разбросанных по территории области лагерей. Куда дел половину военнопленных поляков НКВД, который привозил заключённых прямо на станцию Гнездово и прямым ходом отправлял их в яму, неведомо…
Конечно, десять тысяч или четыре — не очень важное расхождение, и вполне понятное. В принципе, германское министерство пропаганды могло извиниться и сообщить, что находившиеся в состоянии душевного потрясения от большевистских зверств парни из ГФП завысили число убитых. Но ведомство Геббельса презрело указание своего министра насчёт большой лжи и принялось врать по мелочам — а от такой лжи не только ничего не остаётся, но она при соприкосновении ещё и разъедает большую, как ведро кипятка выедает дырку в ледяной глыбе. Одна дырка, другая… а где льдина-то?
Но есть и несообразности, которые никаким образом не проистекают из небрежности министерства пропаганды. Например, следующее интереснейшее наблюдение д-ра Бутца, опять же никак им не прокомментированное, хотя обращать внимание на подобные вещи — первейшая обязанность криминалиста. Напомним его:
«С одной стороны, выяснилось, что трупы лежали в могилах вдоль и поперёк, без всякой тенденции к расположению слоями (могила 4-я), с другой стороны, можно было определить при проверке могилы 7-й, что в северо-восточной её половине жертвы лежали ничком, слоями, в поперечном направлении, напротив того, в юго-западной части они были набросаны безо всякого плана друг на друга и в этом положении похоронены…
…В других могилах трупы по сторонам лежали вытянутыми и отчётливо расположенными слоями, в середине же частью беспорядочно набросанными друг на друга. В могиле 2-й в северо-западной её части можно было наблюдать систематическое расположение трупов и их наслаивание. Все трупы лежали ничком, частью со связанными на спине руками. Если у северо-восточного края могилы 2-й трупы лежали продольно, ногами внутрь могилы, то в средней её части жертвы располагались напротив друг друга, следовательно, ноги были обращены к ногам, или одни над другими.
Подобное же расположение и наслаивание плотно сжатых трупов наблюдалось и в северной части L-могилы, но в поперечном к длиннику её направлении, друг против друга. В изгибе этой могилы в её центральных частях трупы лежали ничком таким образом, что ноги вышележащих жертв располагались на голове нижележащих, чем достигалось планирование при наполнении могилы. В длинной ножке L-могилы (юго-западная часть) трупы были расположены террасовидно, соответственно спускающемуся в юго-западном направлении дну могилы и лежали ступенчатыми штабелями. То же наблюдалось в могилах 3-й, 4-й, 5-й.
В длинной ножке могилы 1-й была найдена сломанная лестница, служившая или для подъёма наверх, или для переноски трупов…»