Страница 21 из 30
И снова акцент на документах — что именно с их помощью устанавливалось время расстрела, именно они были решающим фактором. По идее, сейчас д-р Бутц должен бы снова оговорить, что он не занимается документами — и точно, вот оно!
«Хотя в мою задачу и не входила идентификация и оценка огромного количества документов в целом, в необходимых случаях мои исследования простирались и на эту область. Находились ли документы в бумажниках или лежали кучей в карманах обмундирования, во всяком случае материал был плотно склеен, большей частью с корками по краям… Ввиду этого, как правило, не удавалось отделять листки друг от друга механическим способом без повреждения…»
То есть учёные готовят поле для работы, а саму работу проводят ГФП и KTJ. Мы поняли…
Дальше идёт подробное описание методов разделения листочков, затем список находок у некоторых убитых. И вот снова:
«Найденные многочисленные письма в связи с датами газет не оставляют никаких сомнений в том, что казни польских офицеров после их эвакуации из тюрем в Козельске в Катынский лес происходили весной 1940 г. Эти данные совпадают с тем, что близкие польских офицеров, поддерживавшие с ними регулярную переписку, не получали от них никаких вестей с весны 1940 г».
О том, что этих близких разыскивали и опрашивали, не сказано ни слова, равно как не приведено ни одного примера. Кто это делал, как именно, с каким количеством людей говорили, их имена?
А ведь это интереснейший вопрос!
«До перерыва в исследованиях 3 июня 1943 г. было извлечено из массовых могил и вновь похоронено всего 4143 жертвы. Проведённые с величайшей тщательностью работы по идентификации… дали возможность установить личности 2815 жертв (т. е. 67,9 %)».
Кстати, какой процент покойных был исследован до прекращения работ, не сказано даже приблизительно. А надо бы — ведь немецкие оценки гуляют от 10 до 12 тысяч, кому их и откорректировать, если не ведущему судебному медику группы «Центр»?
Но — не сделано!
«Среди убитых, личность которых установлена, 2 бригадных генерала, 12 полковников, 50 подполковников, 165 майоров, 440 капитанов, 552 старших лейтенанта, 960 лейтенантов, 101 офицер, ранг которых точно не установлен, 406 других состоящих в польской армии… 146 врачей, в том числе домашний врач маршала Пилсудского доктор Калицинский, 10 ветеринаров и одно лицо из полевого духовенства».
То есть пассаж из вступительной части: «среди остальных жертв — целый ряд лиц духовного звания» — содержит в себе некоторое преувеличение. Весьма, кстати, характерный случай для министерства пропаганды Рейха.
К вопросу об «опытной руке»
«Ни при микроскопическом исследовании, ни при микроскопическом контроле не доказано заболеваний, могущих объяснить наступление смерти. Без исключения причиной смерти был выстрел в затылок… Многократно отмечались выстрелы в упор… В отдельных случаях наблюдались два выстрела в затылок. Только в двух случаях отмечалось три выстрела в затылок. В одном случае, кроме выстрела в упор в затылок, наблюдался ещё выстрел в упор в висок.
Из этого следует, что почти без исключения достаточно было выстрела в затылок, чтобы покончить с жертвой, что служит указанием на действия опытной руки…»
Впрочем, странно было бы в этом сомневаться. После нескольких десятков убийств руку набьёт даже новичок, тем более что технология расстрела была предельно проста: прижал пистолет к затылку жертвы и нажал на курок.
«Поразительная однородность локализации входного огнестрельного отверстия в одной вполне ограниченной области затылка, направления огнестрельного канала и тем самым положения выходного отверстия у жертв, принимая во внимание огромное число казнённых посредством выстрела в затылок, с самого начала не оставляет никакого сомнения в том, что расстрелы проводились планомерно, сериями, опытной рукой.
Найденные у края L-могилы патронные гильзы указывают на то, что жертвы были расстреляны, по всей вероятности, преимущественно вне могил.
Что касается часто задаваемого вопроса, особенно со стороны иностранцев, могли ли быть пленные расстреляны и в самой могиле, в стоячем или лежачем положении, с обращённой к земле головой… в одном случае жертва была убита выстрелом в затылок, лёжа ничком в могиле… В стенках могилы, несмотря на дополнительную проверку, нигде не было найдено входных огнестрельных отверстий.
Поэтому нельзя доказать, что исполнение приговоров имело место в самих могилах в стоячем положении…
Также не найдено указаний на расстрелы жертв из пулемёта или пистолета-пулемёта.
Остаётся ещё проверить, получили ли жертвы выстрелы в затылок стоя или на коленях, а если стоя, то при нормально поднятой или в опущенном положении головой… Огнестрельный канал даёт указания на то, что оружие при выстреле в затылок должно было быть приставлено косо сзади снизу. Таким образом и прежде всего, принимая во внимание положение выходного отверстия, уже заранее кажется невероятным, что жертвы могли быть расстреляны в коленопреклоненном положении с опущенной головой.
Если восстановить ход выстрела по входному и выходному отверстиям, то оказывается, что направление выстрела — сзади наперёд под углом в 45° при вертикальном положении головы. Вернее всего заключить, что жертвы получили выстрел в затылок стоя, в нормальном или чуть наклонённом положении головы. Падения назад или в стороны после выстрела можно было избежать, придерживая жертву за оба плеча…»
То есть почерк из исследований д-ра Бутца встаёт вполне характерный: двое держат приговорённого за плечи, третий стреляет в упор в затылок через воротник шинели — последнее для того, чтобы не замараться кровью. Вроде бы никем не описано, какой способ применяли при казнях чекисты — они не любили фотографироваться за такой работой. А вот немцы — любили, и существует даже никем не оспариваемая фотография, на которой два немца приставили пистолеты к затылку стоящего на коленях советского военнопленного.
Насчёт «опытной руки» и того, что подобный способ казни характерен для НКВД, немцы заявили практически сразу, и ещё до освобождения Смоленска академик Бурденко написал Молотову следующее письмо:
«Читая сообщения немецкого правительства о расстреле в Катынском лесу польских офицеров и заключение „международной комиссии“, я тщательно изучил текст. Несмотря на широковещательное заглавие сообщения — „Виновники, изобличённые судебно-медицинскими экспертами“, немцы приводят довольно своеобразную аргументацию о виновности советских органов — это, главным образом, способ расстрела.
Я, в бытность мою в Орле как член правительственной комиссии, раскопал почти 1000 трупов и нашёл, что 200 расстрелянных советских граждан имеют те же самые ранения, что и польские офицеры.
Достаточно тщательно сопоставить описания немецких протоколов и протоколы наших вскрытий, чтобы убедиться в тождестве способа и обнаружить „умелую руку“ (дальше идёт сравнительная таблица „катынского“ (немецкого) и „орловского“ (советского) протоколов. — Авт.).
Осмотр черепов расстрелянных немцами показывает тождество методов убийства в Орле и в Катынском лесу. Говоря словами протокола немецких „специалистов“, исследовавших трупы в Катынском лесу, — орловские жертвы убиты „выстрелом в затылок… выстрел проходит глубоко в затылок и идёт в затылочную кость… пуля калибра ниже 8 миллиметров… при неизменно повторяющейся локализации выстрела, причём направление пути выстрела повсюду одинаково и представляет лишь небольшие отклонения“.
Слова и термины немецких экспертов вполне приложимы и в отношении немецких орловских жертв — „удивительное однообразие ранений и локализация выстрела в очень ограниченной части затылочной кости позволяет заключить, что выстрел производился умелой рукой“.
Таким образом, установленное тождество „метода“ убийств в Орле и убийств в Катынском лесу является знаменательным и даёт несомненное доказательство, что „умелая рука“ была одна и та же и обличает немцев как виновников Катынской трагедии.
В надежде скоро иметь возможность поехать в окрестности Смоленска и иметь возможность вновь вырыть трупы польских офицеров, я составил коллекцию из 25 черепов казнённых немцами русских граждан для установления несомненного тождества ран и, в случае нужды, предварительно предъявить их представителям наших союзников…»