Страница 2 из 15
Конечно, вслух она ничего подобного не произнесла, виртуозно навешав любопытному телезрителю лапши на уши, так, чтобы слишком не напугать, но отбить на будущее желание звонить, куда не просят, и спрашивать глупости. До утра ему точно будет над чем подумать – спать он все равно не сможет.
Режиссер не одобрил Аннину самодеятельность и долго читал ей нотацию в ухо, но ей было наплевать. Ей давно осточертела эта работа, и держалась она лишь потому, что среди скучающих, пьяных и сексуально озабоченных полуночников иногда попадались люди, которым реально была необходима ее помощь.
Но терпение Анны было на исходе.
С трудом высидев до конца передачи – а куда сбежишь из прямого эфира? – и терпеливо выслушав привычную порцию комплиментов по поводу высоких рейтингов, Анна наконец-то смогла пойти домой. Этим словом она теперь называла уютную съемную квартиру в чужом городе, в чужой стране. Человек, он ко всему привыкает.
Это время суток Анна любила больше всего. Ходьбы до дома было всего минут пять, и она могла позволить себе не спешить, с наслаждением вдыхая свежую прохладу пустынных улиц. Да и куда ей торопиться? Ник давно видит десятый сон под надежной охраной Каспера, а больше ее никто не ждет.
Беспокойный предрассветный ветер старательно подметал спящий город. Каблуки Анны гулко стучали по тротуару. Где-то вдали бибикнуло ночное такси, донесся чей-то неразборчивый крик. Уличные фонари бледнели в сумерках, и улица выглядела нереально серебристой, похожей на елочную игрушку.
Предложение приехать сюда оказалось неожиданным, но своевременным. Она как раз искала место, куда можно спрятаться от собственных невеселых, запутанных мыслей. Она практически ничего не знала о кинокомпании и имела весьма смутные представления об этой стране, но согласилась, не раздумывая.
Страна оказалась маленькой, а кинокомпания – большой и богатой, но это выяснилось только впоследствии. Анна до сих пор радовалась, что ей не пришлось пожалеть о своем неожиданном поступке.
Девушка остановилась у двери парадного и достала сигарету, пытаясь продлить минуты спокойного одиночества. Стояла полная тишь. С покатых крыш над головой доносилось царапанье маленьких лапок, сонная возня и бархатистое воркование – это просыпались голуби.
Макс… Ну да, они расстались. Нет, никто никому не изменял, и даже любовь еще тлела где-то под толстым слоем пепла. Так иногда случается: не вышло, не срослось, перегорело. То, что казалось единственно правильным, вечным, вдруг стало неважным и – что еще хуже – скучным.
Анна в сотый раз вспомнила их последний разговор:
– Уезжаешь?
– Да. Так будет легче.
– Но почему мне не легче?!
Вопрос, на который нет, и не может быть ответа.
После того, как Макс вернулся обратно в свои джунгли, Ник здорово изменился. Он старательно делал вид, что все в порядке, чтобы не огорчать мать, но Анне не нужно было слов, чтобы понять.
Поэтому она и взяла его с собой.
Так же, как и Каспера.
Касперу было не привыкать путешествовать за границу контрабандой. Вообще-то Анна не любила насылать на людей морок, но иначе Касперу пришлось бы остаться в одиночестве на долгий срок, а он категорически возражал. Конечно, друзья Анны гарантировали коту комфортное существование во время ее отсутствия, но у него имелись свои взгляды на комфорт, и Анна прекрасно об этом знала. Каспер превратил бы жизнь друзей в ад, – причем сделал бы это играючи, – в отместку за то, что хозяйка посмела вообразить, что ему достаточно вкусной еды и уютной постели, чтобы смириться с ее отсутствием.
Таможенная мамзель и бровью не повела, когда на экране монитора возник симпатичный кошачий скелетик. Даже когда скелетик энергично помахал ей лапкой – уставший от сидения в сумке Каспер весьма некстати решил почесать себе за ухом – мамзель не дрогнула. Она отмерла лишь после того, как сумка оказалась в руках хозяйки и вежливо пожелала пассажирке с ребенком счастливого пути.
– Мам, а что она видела? – заинтересованно спросил Ник, закидывая на плечо увесистую ручную кладь.
– Ничего, – пожала плечами Анна. – Она видела ПУСТУЮ сумку.
Ник хихикнул украдкой.
Затаившись на дне большой дорожной сумки, Каспер стоически выдержал многочасовой перелет и даже не нагадил. Больше того, когда он, помятый и всклокоченный вывалился из сумки на пороге их нового жилища, на его усатой морде явно читалось глубокое удовлетворение.
Осторожно повернув ключ, Анна на цыпочках вошла в однокомнатную квартиру. На самом деле у них было две комнаты, просто в Европе гостиная подразумевалась как само собой разумеющееся, а количество комнат считалось по количеству спален. Спальня была одна, и в ней сейчас сладко спал ее сын.
Анна щелкнула выключателем. Каспер, успевший просочиться в прихожую, недовольно сощурил огромные желтые глаза. Скинув туфли у порога, Анна прокралась на кухню, Каспер поплелся за ней, старательно зевая, но это не произвело должного впечатления на хозяйку, и он прочно обосновался у своей миски, всем своим видом показывая, что уже скоро, практически сейчас, его настигнет голодная смерть. И он, бедный, так и останется лежать застывший, у чисто вылизанной тарелочки.
– Вымогатель, – шепотом укорила Анна, но свежего корма все-таки насыпала. Каспер немедленно с энтузиазмом захрустел, в поддержку своей версии о несчастном голодающем животном.
Чаще всего, особенно при посторонних, Касперу удавалось убедительно разыгрывать из себя обыкновенного глупого кота, у которого на уме сплошные глупости вроде мышей, вкусной еды и соседских кошечек. Но это было сплошным притворством. Каспер был здоровенным, угольно-черным персом-переростком, под свалявшейся шкурой которого таились неуемные жизненные силы. Его шерсть, несмотря на использование самых лучших кошачьих шампуней и кондиционеров, больше напоминала один большой колтун. Его морда выглядела так, будто на нее наступил по меньшей мере мамонт. Впрочем, это как раз являлось признаком персидской породы, о чем Каспер никогда не забывал, как и о том, что он – ведьмин кот: когда он шествовал по улице, даже злые дворняги с визгом прятались по кустам.
Анна выпила большую кружку крепкого, очень сладкого чая, с облегчением избавилась от плотного сценического грима, прошла в спальню и с наслаждением растянулась на белых простынях. На соседней кровати посапывал Ник. Не об этом ли она мечтала? Сон в мягкой постели благоустроенной квартиры европейской столицы, запах листвы, врывающийся вместе со свежим ветерком в распахнутые окна, тишина ночного города, изредка прерывая шумом машин.
Возможно, это и есть ее воплощенная мечта. Но куда девать странное, неуместное в этом раю, предчувствие надвигающейся катастрофы? Анна посмотрела на сладко спящего сына и улыбнулась в темноте. Возможно, все еще закончится хорошо. Возможно.
Каспер мягко вспрыгнул на постель, прошел по самому краю и потерся о ее лицо, громко мурлыча колыбельную. Он еще немного помассировал ее когтистыми лапами и плотно ввинтился подмышку, уверенный, что всем приличным котам давно пора спать, а думу думать можно и утром.
Разбудил ее колокольный звон, плывущий над городом. Ник промычал что-то в подушку, явно неодобрительное, и отвернулся носом к стенке. Анна легко соскочила с кровати, шагнула к окну, чтобы прикрыть створку и залюбовалась.
Далеко впереди, среди деревьев и красных черепичных крыш, церковный шпиль поймал первые лучи солнца и засиял тонкой золотой иглой. С колокольни вспорхнули птицы, громко хлопая крыльями. Сладко пахла цветущая липа под самым окном.
Анна перевела взгляд на часы – всего лишь полвосьмого. Спала она совсем недолго, но чувствовала себя бодрой и полной сил. Прихватив со стула свою одежду, она бесшумно выскользнула из комнаты. Каспер деловито семенил следом, готовый следовать за любым, чей путь лежал в сторону холодильника. Хозяйка действительно пошла на кухню и Каспер законно рассчитывал на плотный завтрак, раз уж других развлечений здесь не предусмотрено.