Страница 68 из 83
— Ты думала, король живет в крепости, правда? — спросила она мягко. — И конечно, ты ожидала увидеть мрачные сторожевые башни из серого камня, реющие на ветру разноцветные стяги, ощетинившиеся пушками стены, закованных в броню рыцарей и сигнальщиков, которые начинают трубить как только на горизонте покажется враг… Извини, детка, но здесь все по-другому. Я понимаю — это твой первый замок, но…
— Ничего страшного, — выдавила я, с трудом справившись с собой. — Я все равно думаю, что он очень красивый…
И королевский замок действительно был очень красив. Отлогий, залитый солнцем холм, на котором он был выстроен, сплошь зарос яркими полевыми цветами. Снаружи к стенам лепились маленькие нарядные домики посада, так что в случае опасности его жители могли укрыться в замке, а перед воротами раскинулась просторная и чистая рыночная площадь. Я сказала:
— Достаточно взглянуть на замок, чтобы понять, что король — хороший человек.
Молли долго смотрела на меня, слегка склонив голову набок, потом сказала:
— Он герой. Не забывай об этом, что бы ни видели твои глаза и что бы тебе ни казалось. Настоящий герой, Суз.
— Это я знаю, — ответила я. — И я абсолютно уверена, что король мне поможет.
Но на самом деле моя уверенность пропала, как только я увидела этот миленький, уютный замок. Теперь я просто не знала, что и думать.
Войти в замок оказалось проще простого. Шмендрик просто постучал в ворота, они открылись, и мы вошли. На рыночной площади перед воротами шла бойкая торговля самыми разными фруктами, овощами, горшками, сковородками, одеждой и прочим — совсем как в нашей деревне, и хотя все торговцы окликали нас, наперебой предлагая свои товары, никто не попытался помешать нам войти в замок. Правда, ворота были высокими и крепкими, к тому же за ними нас остановили двое мужчин, которые спросили, как нас зовут и зачем мы хотим видеть короля. Однако стоило Шмендрику назвать свое имя, как они тут же отступили в сторону и дали нам пройти. Я даже подумала, что он, наверное, и вправду знаменитый маг, хотя за три прошедших дня он не совершил никакого волшебства — только пел свои песенки да показывал фокусы. Впрочем, мужчины не предложили Шмендрику немедленно проводить его к королю; с другой стороны, он и не просил их.
Молли была права — я действительно представляла королевский замок совсем другим. Я думала — там, в сырых, холодных, полных теней коридорах прохаживаются надменные придворные дамы и, бряцая оружием, маршируют молчаливые стражники, но все оказалось совсем не так. Коридоры, по которым я и Молли шагали за Шмендриком, были ярко освещены солнцем, врывавшимся в высокие, стрельчатые окна, а люди, попадавшиеся на нашем пути, в большинстве своем кивали нам или приветливо улыбались, хотя наверняка видели нас впервые в жизни. Потом мы прошли витую каменную лестницу, которая была такой огромной, что я, как ни старалась, не смогла разглядеть верхнюю площадку. Я была уверена, что король живет в самой высокой башне, но Шмендрик не обратил на лестницу ни малейшего внимания. Он вел нас куда-то в глубь замка, мимо просторного зала с таким большим очагом, что в нем можно было зажарить трех быков сразу, мимо кухонь, буфетной и прачечной, и наконец остановился перед дверью небольшой комнатки, располагавшейся под еще одной гигантской лестницей. Вот здесь-то было по-настоящему темно и мрачно. Пожалуй, если не знать, где искать, эту комнатку можно было и вовсе не заметить. Стучать Шмендрик не стал, не стал он и произносить никаких магических команд; он просто стоял перед дверью и молчал, и вскоре дверь дрогнула, отворилась — и мы вошли.
Король был в этой комнатке, и он был совершенно один.
Он сидел в самом обыкновенном деревянном кресле, а вовсе не на троне, и эта его комната под лестницей действительно оказалась небольшой, — даже меньше, чем та, где стоит мамин ткацкий станок. Может быть, поэтому король выглядел в ней таким большим. Он был таким же высоким, как Шмендрик, но гораздо, гораздо крупнее. Я думала, у него будет окладистая, длинная борода, закрывающая всю грудь, но бородка у него была короткая, как у моего папы, и совсем седая. И волосы у него тоже были седыми. На короле была красная с золотом мантия, а на голове настоящая золотая корона — правда, очень маленькая, не больше венка из цветов, какой у нас в деревне надевают в конце года на лучшего барана. Лицо короля показалось мне добрым; у него был большой нос и большие, как у маленького мальчика, голубые глаза, но глаза эти выглядели такими усталыми и сонными, что казалось удивительным, как ему удается держать их открытыми. Иногда, впрочем, ему не удавалось. Больше в комнатке никого не было, и король смотрел на нас с таким видом, словно он знает, кто мы такие, но не совсем понимает, зачем мы пришли.
Наконец лицо его дрогнуло, король попытался улыбнуться.
— Ваше Величество, — сказал Шмендрик очень спокойно и внятно, — это мы: Шмендрик и Молли. Молли Гру.
Король несколько раз моргнул, но продолжал молчать.
— Молли с котенком, — шепотом добавила Молли. — Ты ведь помнишь котенка, Лир?
— Да, — сказал король. Казалось, ему потребовалась целая вечность, чтобы произнести одно-единственное слово. — Да, конечно, я помню котенка…
Но ничего больше он не прибавил, и мы стояли и молчали, а король продолжал улыбаться, глядя на что-то такое, что видел он один.
— Она тоже иногда забывала, кто Она такая… — негромко сказал Шмендрик Молли, и я заметила, как изменился его голос. Теперь он был почти таким же, как в тот раз, когда маг рассказывал, каким был этот край до Лира. — И тогда нам приходилось напоминать Ей, что Она — единорог, — закончил он.
Король тоже изменился. Его глаза прояснились, заблестели, наполнились мыслью, и он наконец увидел нас.
— О, мои дорогие друзья!.. — негромко проговорил Лир и, поднявшись, шагнул вперед и обнял сначала Шмендрика, потом Молли. Теперь я ясно видела, что он не только был героем, но и остался им; я даже подумала, что все еще может кончиться хорошо. Да, конечно, все будет хорошо…
— А кто эта юная принцесса? — осведомился король, глядя на меня с высоты своего гигантского роста. У него был подходящий голос для короля: сильный, звучный, но не страшный и не злой. Я попыталась назвать свое имя, но не смогла издать ни звука, и тогда король опустился передо мной на одно колено и взял меня за руку.
— Когда-то, — сказал он, — мне не раз удавалось помочь принцессам, попавшим в беду. Вам стоит только приказать, и я…
— Я никакая не принцесса, я Суз, — сказала я. — И приехала из деревни, про которую вы, наверное, никогда не слышали, но дело в том, что рядом с нами поселился грифон, который крадет детей!
Я выпалила все это единым духом, но король не стал смеяться и по-прежнему смотрел на меня серьезно и внимательно. Он спросил у меня, как называется моя деревня, а когда я ответила, сказал:
— Я знаю вашу деревню, сударыня. Мне уже приходилось там бывать, и я с удовольствием навещу ее снова.
Поверх его плеча я видела, как Шмендрик и Молли таращатся друг на друга. Маг уже собирался что-то сказать, но тут дверь отворилась, и в комнату вошла маленькая смуглая женщина, одетая, как и Молли, в тунику, узкие брюки и башмаки. На вид она была не старше моей матери. Глядя на нас, она произнесла негромким, но несколько напряженным голосом:
— К сожалению, меня только что известили о вашем приезде, и я искренне сожалею, что не смогла оказать старым друзьям Его Величества подобающий прием. Нет, нет, не трудитесь называть ваши славные имена, я знаю, кто вы! Мое имя — Лисон, и я секретарь, переводчик и компаньонка Его королевского Величества…
С этими словами она очень почтительно и осторожно взяла Лира за руку и повела обратно к креслу.
Шмендрику, похоже, понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя. Наконец он сказал:
— Я и представить себе не мог, что моему старому другу Лиру могут понадобиться секретарь и переводчик, не говоря уже о компаньонке!
Лисон как раз пыталась усадить Его Величество на прежнее место, поэтому она отвечала Шмендрику, не глядя на него: