Убежище

Кирквуд был прав. О настоящей идее хакима нужно молчать, хотя бы до освобождения Эвелин.

И значит, ничего не говорить Корбену.

Миа вспомнила, как насторожился агент, когда впервые появился Кирквуд. Почему он так встревожился? Может, он что-то утаил от Миа? Она вспомнила рассказ Корбена о лаборатории хакима в Багдаде. Он предположил, что хаким занимается разработкой бактериологического оружия, но не привел убедительных объяснений интересу хакима к книге, упорно отметая ее вопросы и утверждая, будто книга никак не связана с задачей освобождения Эвелин. Если эксперименты хакима связаны с проблемой продолжительности жизни, то наверняка ЦРУ уже об этом известно.

Значит, они предпочитают это скрывать.

Или она ошибается, что вполне возможно. Или — если хаким действительно работает над проблемой бессмертия — Корбен говорит ей не все. Правда, он агент ЦРУ и выполняет задание. Скрывая от Миа правду, он не мучается угрызениями совести.

С другой стороны, Кирквуда она тоже знает плохо. В его поведении постоянно ощущается определенная сдержанность и даже осторожность. Вместе с тем он излучает спокойствие и уверенность, которые даются человеку с широкими знаниями. Но каковы в действительности ее сведения о Кирквуде? Он приехал в Бейрут, желая помочь освобождению Эвелин, работает в ООН, вот и все. С ним тоже стоит быть осторожной. По тем же причинам, что и с Корбеном.

Она почувствовала жажду и голод. Решив, что быстрее поесть в буфете, чем дожидаться, пока завтрак принесут в комнату, Миа быстро натянула штаны и рубашку и направилась в ресторан отеля.

Ожидая лифта, она задумалась и вздрогнула, когда двери лифта вдруг раздвинулись, и в кабине оказался Кирквуд.

У его ног стояли серебристый атгаше-кейс и рюкзак, словно он выезжал из отеля.

Миа вошла в лифт, посмотрела на вещи, потом на него.

— Вы уезжаете? — с неожиданным комком в горле спросила она.

Его лицо хранило напряженное выражение человека, пойманного на месте преступления.

— Нет, я… Я вернусь сегодня вечером.

Она кивнула и, чувствуя его смущение, решила испытать его серьезнее.

— Знаете, я вспоминала о нашем разговоре и подумала — наверное, я должна рассказать о нем Джиму. — Она следила за его лицом. — А вдруг это нам поможет?..

Кирквуд тоже почти не спал. Беседа с Миа на крыше гостиницы глубоко расстроила его. Они вместе нащупывали истину, но потом он отступил. И у нее, конечно, возникло множество вопросов, которые могли поставить ее в сложное положение.

Ясно, что у Корбена и его коллег существует свой план действий. Они готовы пожертвовать Эвелин, Кирквуд это понимал. Миа не представляла для них угрозы, но если она начнет задавать слишком много вопросов, доставляя им головную боль, они могут встревожиться. А он знал, как поступают цэрэушники, когда им кто-то мешает.

Он уже допускал такую ошибку. Утаивание истинного значения символа уроборос подвергало людей опасности. Он не хотел еще раз наступить на те же грабли.

Тем более по отношению к Миа.

— Прежде чем вы ему позвоните, давайте еще раз поговорим, — предложил он, когда они вышли из лифта.

Оглядев вестибюль, он сразу заметил агента, охраняющего Миа. Тот сидел у выхода и читал газету.

Агент кивком поздоровался к Миа, которая в ответ улыбнулась ему и обернулась к Кирквуду.

— Я знаю, вы не очень уверены в мотивах поступков Джима, — заявила она, — но он довольно откровенно рассказал мне о том, что ему известно, и…

— Прошу вас, Миа, — прервал ее Кирквуд, — вы должны мне верить. — Он взглянул на часы и поморщился.

Еще накануне он собирался открыть ей глаза, потом хотел позвонить ей рано утром, но удержался.

Он повел ее в маленькую библиотеку с баром, где никого не было, подальше от агента.

— Сегодня рано утром я получил из Ирака очень важное сообщение, — солгал он. — Через наши контакты в Ираке я сообщил об истории с древностями. Мы очень серьезно занимаемся обеспечением сохранности исторического наследия этой страны, особенно после катастрофы с Национальным музеем, случившейся четыре года назад. Мы объявили вознаграждения и амнистию за прошлые грехи и смогли вернуть множество ценных артефактов. Это также помогло нам установить широкие связи с людьми, занимающимися антиквариатом. Во всяком случае, мы, кажется, знаем, кто нашел древности, которые пытался продать Фарух. Один торговец из Багдада, знающий… точнее, знавший его, поведал одному из наших людей, что Фарух упомянул ему про эти древности. Он сказал, будто Фарух продавал их по поручению другого торговца, живущего в Мосуле. — Он ловко избежал самой опасной части истории и снова вернулся к основной теме. — Фарух пришел в Бейрут без вещей, поэтому у него были только полароидные снимки.

— Значит, книга все еще в Мосуле?

— Нет, она в Турции. — Он помолчал, следя за ее реакцией, затем продолжил: — Как раз сейчас я еду туда, собираясь привезти их в Бейрут. Поедемте со мной. В самолете я вам все расскажу.

Миа совершенно растерялась.

Кирквуд внушал ей не больше доверия, чем Корбен. Одна она думала лишь о том, чтобы освободить Эвелин. Если книга, с помощью которой можно выкупить ее мать, действительно находится в Турции, Миа должна всеми силами постараться добыть ее. Вместе с тем предложение Кирквуда вызвало у нее сильную тревогу.

— Не могу же я вот так вдруг улететь отсюда, — возразила она.

— Миа, послушайте меня! Есть проблемы, о которых вы даже не подозреваете.

— Например? — сердито поинтересовалась она.

Он тяжело вздохнул.

— Вы меня простите, но вчера вечером я был с вами не вполне откровенным. После того как вы упомянули про хакима, мне удалось достать его досье. — Его голос звучал по-настоящему встревоженно. — Так вот, он действительно работает над тем, о чем мы с вами вчера говорили.

Она недоверчиво уставилась на него.

— Эксперименты хакима… — Она заранее знала его ответ.

Кирквуд мрачно кивнул:

— Да, они интересуются именно их результатами.

Она не знала, что и думать, но одно поняла твердо: Корбену верить нельзя. Что касается Кирквуда, с ним по-прежнему не все понятно, но у нее не оставалось выбора, пришлось рискнуть.

— А что же я скажу агенту? — Она махнула в сторону выхода.

— Ничего.

— Но он торчит здесь, охраняет меня. Он не выпустит меня с вами, пока не получит разрешение Джима. — Она с трудом заставила себя произнести имя Корбена.

Кирквуд немного подумал.

— В расположенный рядом с отелем ресторан можно попасть из вестибюля, но у него есть еще отдельный вход, дальше по улице. Им приходится пользоваться одной кухней. Снаружи меня ждет машина. Возвращайтесь к себе в номер, заберите паспорт и что вам нужно из вещей, спуститесь по лестнице в ресторан и выйдите через те двери. Я буду ждать вас в машине за углом.

Она собиралась уйти, но Кирквуд придержал ее за руку.

— Пожалуйста, Миа, доверьтесь мне. Не настораживайте Джима, пока мы не получим книгу. Я не хочу, чтобы другие помешали нам использовать ее для вызволения Эвелин.

Миа внимательно взглянула в его глаза и прочла в них глубокую искренность. Или он говорил правду, или был законченным лгуном.

Так или иначе, вскоре она это узнает.

Миа кивнула ему и быстро вернулась к лифту.

Кирквуд с волнением смотрел ей вслед. Он бросился в омуте головой. Возврата нет.

Посмотрев на часы, он решил осуществить заранее продуманные меры предосторожности. Кирквуд вынул мобильник и соединился со скаутом в Ираке, первым обратившим их внимание на находки Абу Барзана.

Ему можно доверять. Долгие годы сотрудничества, два успешно пройденных теста на правдивость и солидное вознаграждение доказывали это.

Он не рискнул позвонить самому Абу Барзану. Если именно Корбен пытался перебить у него книгу, значит, он и его коллеги знают про Абу Барзана, засекли номер его мобильника и наверняка отслеживают все звонки. А Кирквуд пока не хотел обнаруживать перед ними свой интерес.