Убежище

Рамез отказывался, не желая быть замешанным в эту историю, но Фарух отчаянно умолял его, предлагал представить положение Эвелин, просил помочь ему ради ее спасения. Наконец Рамез пообещал подумать и дал ему номер своего сотового, предложив позвонить на следующий день в двенадцать часов.

То есть завтра в полдень.

Но не сегодня в десять вечера!

Не отрывая от телефона настороженного взгляда, Рамез перебирал в уме всех, кто мог звонить. Если это Фарух, то он не станет отвечать, поскольку так и не решил, станет ли ему помогать. С одной стороны, он чувствовал себя обязанным перед Эвелин и должен бы помочь ей. Он не мог скрывать от полиции столь важную информацию. С другой стороны, Бейрут вовсе не славился строгим соблюдением закона и порядка, а Рамез больше всего опасался за свою жизнь.

Если же звонил не Фарух, то Рамез и думать боялся, кто это может быть. Его охватывал панический ужас, когда он представлял себе, как к нему ворвутся мужчины с дрелью и увезут с собой. Он забрался с ногами на диван, обхватив руками колени, и дышал, подобно загнанному зайцу, в то время как стены маленькой гостиной, казалось, смыкались вокруг него.

Ему предстояла долгая и страшная ночь.

Глава 31

Миа увидела, как Корбен захлопнул крышку сотового. Он повернулся к ней, покачал головой, взглянул на часы и задумался.

— Не хотелось бы мне оставлять это до утра, но делать нечего. Если бандиты выслеживают его, то мы уже опоздали. Если же нет, то лучше я не буду его тревожить в такой поздний час. С утра позвоню в участок Хобейш и все узнаю.

— Мы можем зайти за ним завтра в университет, пораньше, — предложила Миа.

— Что значит — мы?

— Но вы же не знаете, как он выглядит. А я могу показать его вам, — возразила Миа.

— Я просто спрошу о нем на факультете.

— Но ему будет спокойнее, если он увидит знакомого человека, — энергично настаивала Миа. — К тому же мне неприятно сидеть здесь одной. Я чувствую себя подсадной уткой. — Она перевела дыхание. — И я хочу помочь, понятно?

Корбен отвел взгляд в сторону, явно взвешивая варианты и не одобряя ни один из них. Затем повернулся к ней без улыбки на лице.

— Хорошо, посмотрим, что он скажет, и тогда подумаем.

Он подошел к холодильнику и, достав еще две банки пива, одну протянул Миа.

Она взяла банку и вышла с ней на балкон. Там она потихоньку тянула пиво и смотрела на ночной город, над которым поднималось светлое зарево ярких огней. Она думала о том, где сейчас находится Эвелин, о Фарухе и Рамезе. Где он затаился на ночь? Бейрут — огромный город и умеет хранить свои тайны. Вообще невозможно узнать, что происходит за закрытыми дверями, но этому городу, подозревала Миа, присуща таящаяся во тьме угроза.

— Не могу понять. — Она повернулась к Корбену. — Этот символ, свернувшаяся в кольцо змея. Что, собственно, ищет хаким? Если действительно книгу, то почему? Не может же он быть просто сумасшедшим коллекционером!

— А почему нет?

— Он готов на самые крайние меры, лишь бы ею завладеть. Значит, она имеет для него слишком большое значение.

— Он ученый, занимающийся биологическим оружием. А такие люди интересуются вирусами, а не древними редкостями, — напомнил ей Корбен. — Я не могу представить, будто эта книга имеет отношение к его работе.

— А если он ищет вирус какой-нибудь древней чумы? — в шутку предположила Миа.

Корбен не отмел сразу ее предположение, а потемнел лицом, затем с едва заметной улыбкой сказал ей:

— Такую мысль лучше отложить до утра.

Миа встревожилась. Она чувствовала бы себя куда спокойнее, если бы он сразу ее высмеял.

На этом их разговор закончился. В гнетущем молчании они допили пиво и убрали со стола. Корбен запер дверь и погасил свет в комнатах. Она задумалась, почему человек выбирает себе такую жизнь: одинокую, полную тайн и риска, требующую умения мгновенно ориентироваться в ситуации, привычки к недоверчивости и настороженности. Насколько она могла судить, Корбен являлся человеком прагматичным и рассудительным, свободным от иллюзии, что он один способен спасти весь мир. Она не могла не восхищаться его профессионализмом, который он уже не один раз проявил в критической ситуации — подобных ему особей она не встречала в привычных для себя спокойных водах академического мира. Но она чувствовала в нем что-то еще, темное, непостижимое и настораживающее, вызывавшее в ней страх.

— Могу я кое о чем спросить вас?

— Конечно.

Она смущенно улыбнулась:

— Вас действительно зовут Джим? Я слышала, агенты разведки обычно скрываются под вымышленными именами.

Он усмехнулся и подмигнул ей.

— На самом деле мое имя Хэмфри, но оно не очень соответствует специфике моей работы.

Она не поверила ему, и он опять улыбнулся:

— Да нет, я действительно Джим. Хотите взглянуть на мой паспорт?

— Еще бы! — шутливо ответила Миа. — Не только на паспорт, но и на другие документы. — Затем снова стала серьезной. — Спасибо вам за все, что вы для меня сделали.

Он неловко поежился.

— А вы простите, что я потащил вас на квартиру вашей матери.

Миа пожала плечами:

— Зато мы опередили бандитов и забрали ее вещи. Они нам еще пригодятся.

Было уже около одиннадцати, когда Миа опустила голову на подушку в гостевой спальне. Сон не шел, и она просто лежала, глядя в темноту и пытаясь понять, как же все вдруг так стремительно осложнилось. Ее предостерегали от поездки в Бейрут знакомые, в основном представлявшие себе город по бесконечным репортажам о гражданской войне, о бомбежках и похищениях людей. Но они не подозревали, что он, подобно фениксу, уже возрождался из пепла. К сожалению, внезапно разразившаяся два месяца назад скоротечная война на время прервала процесс возрождения. Миа легко могла отказаться от предложения, и никто не стал бы ее стыдить: война была для этого достаточным предлогом. Но ее манило новое направление работы, тянуло к более живой и насыщенной жизни, чем та, которой вполне удовлетворялись ее коллеги.

Она пыталась выбросить из головы тревожные мысли, беспрестанно ворочалась и взбивала подушку, но так и не могла заснуть.

Тогда Миа села и прислушалась. За дверями спальни не слышалось ни звука. Должно быть, Корбен спал. Она хотела было снова попытаться заснуть, но передумала и выбралась из постели.

Еле слышно ступая, она прошла в гостиную. По стенам бегали длинные бледные тени от слабого света, падавшего от уличных фонарей. Ей захотелось пить, и она направилась в кухню и налила стакан воды. Возвращаясь в гостиную, она заметила на столе папку Эвелин.

Старая папка неудержимо манила ее к себе.

Один раз Миа наспех заглянула в нее на кухне у матери и теперь решила как следует ознакомиться с ее содержимым.

Миа открыла папку.

Ее внимание сразу привлекли символы уроборос.

Уютно устроившись с папкой на диване, она стала отбирать снимки символа, изображенного на древних фресках, обнаруженных во время раскопок, на страницах книг, с которых были сняты фотокопии, откладывая в сторону заметки Эвелин.

Внимательно изучив все фотографии, она отделила несколько штук с разными образами мифического создания и разложила их на столике. Различия в его изображении бросались в глаза. Некоторые очень примитивные рисунки Миа оценила как самые древние. Одно изображение явно принадлежало культуре ацтеков. На двух снимках просматривались отчетливые следы китайской или японской культуры — на них змея походила скорее на дракона. Другие рисунки змеи отличались сложностью и изощренностью, художники поместили их изображения на фоне райского сада или в окружении древнегреческих богов.

Она остановилась на характерном изображении змеи, выдавленном на обложке книги с полароидного снимка и вырезанном на стене в подземной камере. Этот образ больше всего пугал ее. Отложив его в сторону, она принялась за чтение записок Эвелин.

Из них она поняла, что Эвелин уделяла много времени и сил, чтобы установить происхождение символа, но в какой-то момент оставила свои попытки. Это подтверждалось тем, что большинство записей об уроборос датировались 1977 годом, а самые последние — 1980-м. Оказалось, обнаруженные Эвелин подземные камеры находились в городке под названием Эль-Хиллах, в Ираке. Заинтересовавшись, Миа отложила дневник, встала, достала из своей сумки ноутбук и включила его. Найдя незащищенный доступ в беспроводной Интернет, она подключилась к нему и открыла свой браузер. После короткого поиска на карте она нашла на юге от Багдада Эль-Хиллах, внесла в память и двинулась дальше.