Страница 3 из 49
В просторной квартире братьев Бекетовых, на углу Большого проспекта и Первой линии Васильевского острова (совсем недалеко от Аптекарского острова, где находился ботанический сад), собиралась передовая молодежь, исповедовавшая утопический социализм Фурье. Там были Ф. М. Достоевский, Д. В. Григорович, А. Н. Плещеев, В. Майков. Достоевский писал брату в ноябре 1846 года: «Я много обязан… моим добрым друзьям Бекетовым, Залюбецкому и другим, с которыми я живу; это люди дельные, умные, с превосходным сердцем, с благородством, с характером». После того как братья разъехались из Петербурга, завсегдатаи кружка Бекетовых стали участниками «пятниц» Петрашевского. Пожалуй, по чистой случайности А. Н. Бекетов не разделил судьбы петрашевцев. Кто знает, не взошел бы он на эшафот два года спустя вместе с Достоевским, чтобы выслушать смертный приговор, замененный каторгой.
А. Н. Бекетов стал не только выдающимся ботаником середины XIX века, он стал одним из крупнейших организаторов науки. Он был ректором Петербургского университета, одним из самых ярких представителей либеральной интеллигенции. Он не замыкался в кругу только научных интересов и до преклонных лет с юношеским жаром предавался общественной деятельности. Он руководил отделом внутренней политики в газете «Русский инвалид», писал прекрасные научно-популярные книги («Ботанические беседы», «Беседы о Земле и тварях, на ней живущих»), публичные лекции, имевшие огромный успех у публики. Он организовал съезд русских естествоиспытателей, вместе с Бестужевым создал высшие женские курсы и осуществлял руководство ими.
А. Н. Бекетов в силу своего происхождения и воспитания резко критиковал правящую верхушку приближенных к царю, называя их «шайкой развратных и бесшабашных негодяев». На постах декана и ректора он завоевал славу стойкого защитника студентов от всякого рода полицейских посягательств. Он практически один противостоял триумвирату реакционного правительства — Толстого, Каткова, Победоносцева.
А. Блок, который был его прямым внуком (одна из его четырех дочерей, Александра, вышла замуж за юриста А. Л. Блока), в поэме «Возмездие» так характеризовал эти времена:
Арабески всегда причудливы и надо же так случиться, что двоюродная сестра А. Блока Ариадна стала прабабушкой Ирины Ивановны Гуреевой, которая стала не просто ботаником, доктором наук и профессором, а хранителем Гербария Томского университета, прочно связав семьи А. Блока, А. Н. Бекетова с сибирской ботаникой.
После убийства народовольцами царя Александра II репрессии в университетах усилились. Александр III видел в университетах не будущее России, а рассадник крамолы. В новом уставе, который он утвердил, университеты лишались самостоятельности, ректоры назначались царем по представлению министра просвещения, профессора, заведующие кафедрами — министром просвещения. Неблагонадежный А. Н. Бекетов был уволен с должности ректора и освобожден от заведования кафедрой ботаники. Впрочем, ему компанию составил другой русский гений — Д. И. Менделеев.
Отстранение Бекетова от должностей не помешало ему оставить неизгладимый след в ботанике, а самое главное, он воспитал блистательных учеников, составивших гордость российской ботаники почти на сто лет. Он передал им не только научный багаж, но развил в них социальную активность. Среди них был одаренный ученый, великолепный публицист и блистательный оратор К. А. Тимирязев. В ряду его учеников были неутомимые путешественники Г. И. Танфильев и Н. И. Кузнецов; основатель никитского ботанического сада А. Н. Краснов, будущий президент Академии наук СССР В. Л. Комаров, теоретик биологии И. Ф. Шмальгаузен.
Далее эта связь крепла талантливыми учениками его учеников, которые развивали ботанику в самых разных направлениях, образуя новые научные школы.
К. А. Тимирязев, очевидно, самый яркий представитель ботаники конца XIX — начала XX века. Он сочетал в себе талант исследователя с талантом публициста и борца за свободомыслие в науке.
Он поступил в 1861 году на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета. В следующем году он был уволен из университета, так как от студентов потребовали, чтобы они дали подписку об отказе участвовать в общественных беспорядках. Несмотря на внушение, Тимирязев отказался подписать предложенные в полицейском участке бумаги. И только год спустя вернулся в университет вольнослушателем.
К. А. Тимирязев первый доказал космическую роль зеленых растений, раскрыв значение хлорофилла, с помощью которого осуществляется чудо превращения воды и углекислого газа в органическое вещество при участии энергии, заключенной в солнечном луче. «Я был первым ботаником, — писал он в предисловии к своей книге «Солнце, жизнь и хлорофилл», — заговорившим о законе сохранения энергии и в соответствии с этим заменившим слово «свет» выражением «лучистая энергия». Став на точку зрения учения об энергии, я первый высказал мысль, что логичнее ожидать, что процесс разложения углекислоты должен зависеть от энергии солнечных лучей, а не от их яркости». Последняя треть XIX века была полна открытий в области воздушного питания растений. К. А. Тимирязев со своими филигранными опытами был на острие научных исследований. Он первый доказал, что фотосинтез наиболее интенсивно происходит в красной части солнечного спектра. Для этого он предложил использовать особый прибор — эвдиометр.
Сущность метода очень проста и заключается в выделении кусочками листьев рдеста кислорода на свету. После его поглощения изменившееся парциальное давление изменяет положение воздушного пузырька. Оставалось только помещать пипетку с зелеными листьями водного растения в различные части солнечного спектра для определения интенсивности выделения кислорода.
К. А. Тимирязеву принадлежит приоритет уравнения, согласно которому в химической реакции, идущей при фотосинтезе, вместе с углекислым газом и водой участвует хлорофилл, в его структурах происходит окислительно-восстановительный процесс, вызванный солнечным лучом.
На протяжении многих десятилетий ученые считали, что в процессе фотосинтеза образуются только углеводы. Но в многообразии органических веществ и простоте их превращений ученые предполагали, что могут образоваться органические вещества другой природы. К. А. Тимирязев это понимал и искал учеников, которые бы пошли дальше его и доказали бы это положение. Таким учеником оказался Василий Васильевич Сапожников.
Путь В. В. Сапожникова в науку был очень непрост. Он родился 9 декабря 1861 года в Перми. Надо сказать, что по какой-то случайности здесь в это же время жил другой великий сибирский ботаник — П. Н. Крылов. Более того, они ходили в одну и ту же гимназию, поскольку она была одна на весь сорокатысячный город.
Пермь в конце XIX века
Происходил он из неблагополучной семьи. Его отец Василий Макарович был из солдатских детей и служил учителем второго разряда Пермской военной гимназии, в которой дослужился до чина губернского секретаря. Большим образованием он не блистал. В семье было еще десять детей, из которых до зрелых лет дожили только трое.