Стихи и песни

ПРОБИЛАСЬ ЗЕЛЕНЬ ПОЛЕВАЯ

Пробилась зелень полевая Навстречу свету и теплу, И, настежь окна раскрывая, Весна проходит по селу. Ручей в овражке еле слышно Поет о чем-то о своем, И машет белой веткой вишня: «Растем, товарищи, растем!» 1946

ПО РОСИСТОЙ ЛУГОВОЙ…

По росистой луговой, По извилистой тропинке Провожал меня домой Мой знакомый с вечеринки. Возле дома он сказал, Оглядевшись осторожно: — Я бы вас поцеловал, Если только это можно. Я ответила ему, Что, конечно, возражаю, Что такого никому Никогда не разрешаю. Сразу парень загрустил, Огорченный, стал прощаться — Дескать, значит, я не мил, Дескать, лучше б не встречаться. Я в глаза ему смотрю. — Раз такое положенье, То уж ладно, — говорю, — Поцелуй… без разрешенья. 1946

СЛАВА НАРОДУ

От бескрайной равнины сибирской До полесских лесов и болот Поднимался народ богатырский, Наш великий советский народ. Выходил он — свободный и правый, Отвечая войной на войну, Постоять за родную державу, За могучую нашу страну. Сокрушая железо и камень, Он врага беспощадно разил, Над Берлином победное знамя — Знамя правды своей водрузил. Он прошел через пламя и воду, Он с пути не свернул своего. Слава, слава герою-народу, Слава Армии Красной его! 1946

МОСКВА

И скорбь утрат, и горечь отступленья Мы испытали в том году не раз, Но никогда, ни на одно мгновенье, Уверенность не покидала нас. Враг наступал. От грохота моторов Земля дрожала, гнулись дерева. Но знали мы, что есть у нас опора, Что есть на свете красная Москва; Она себя еще не раз покажет, — Судьбу войны лишь ей решить дано. И как Москва задумает и скажет, То так и выйдет. Так и быть должно. И срок настал. Москва сказала слово. И чужеземец, слышавший его, Едва ли мог с земли подняться снова, Едва ль дошел до дома своего. Да, срок настал!.. Напрасно лютой карой Грозил Москве фашистский властелин. Нет, не Москва поникла под ударом, — Поник Москвой поверженный Берлин. Он ждал от нас богатой русской дани, И нашу дань он получил сполна!.. Свою Москву в обиду мы не дали, Как нас в обиду не дала она. И, как всегда, Москва стоит сегодня. И ей стоять, по праву, тыщи лет. Велик и славен труд ее и подвиг, Высок ее неугасимый свет. Она стоит — советская столица! — И мощь, и разум, и душа страны. Огни ее, как дальние зарницы, Со всех пяти материков видны. Она стоит под ясным небосводом, Под знаменем, взнесенным над Кремлем, — Оплот бессмертной правды и свободы, Надежда всех народов и племен. Она стоит — могучий город русский, И никогда не склонит головы… Вся жизнь была б безрадостной и тусклой, Когда б на свете не было Москвы. Но жизнь идет… Спешат из школы дети, И светит солнце, и шумит трава. И жизнь поет, что радость есть на свете, Что есть на свете Сталин и Москва. 1947

В ПОЛЕ

Мне хорошо, колосья раздвигая, Прийти сюда вечернею порой. Стеной стоит пшеница золотая По сторонам тропинки полевой. Всю ночь поют в пшенице перепелки О том, что будет урожайный год, Еще о том, что за рекой в поселке Моя любовь, моя судьба живет. Мы вместе с ней в одной учились школе, Пахать и сеять выезжали с ней. И с той поры мое родное поле Еще дороже стало и родней. И в час, когда над нашей стороною Вдали заря вечерняя стоит, Оно как будто говорит со мною. О самом лучшем в жизни говорит. И хорошо мне здесь остановиться И, глядя вдаль, послушать, подождать… Шумит, шумит высокая пшеница, И ей конца и края не видать. 1947

НА ПЕРЕКРЕСТКЕ

(Шутка) День погожий, день весенний, Неба синего простор… Деловито на машине Вез начальника шофер.      Вдруг на взгорке, на пригорке,      У скрещения дорог,      Увидал шофер девчонку,      И мотор его заглох. Говорит шофер со вздохом: — Здесь придется мне сойти: Незнакомая дорога, — Надо справки навести.      Он выходит из машины,      Он шагает за кювет.      Справки точные наводит —      Как зовут и сколько лет. А девчонка отвечает: — Совершенные лета. Совершенные лета, И никем не занята.      Так они стояли оба,      Продолжая разговор.      И про все, как есть, дороги      Позабыл тогда шофер… Возвратился он к машине, А начальник — весь кипит: — Слишком долго эти справки Ты наводишь, — говорит.      — Виноват, — сказал водитель,      Только выслушайте все ж:      Здесь ведь столько поворотов,      Что не сразу разберешь. 1947