Страница 4 из 17
Глава 5
— У тебя что, до сих пор нет кабельного телевидения? — спросила Сюзи.
Бабушка Кейт покачала головой.
— Знаешь, меня как-то не привлекают хэви-металл и кровавые боевики, — сыронизировала она. Это, разумеется, было некоторым преувеличением.
Два местных канала, конечно, не могли предоставить много развлечений достойного уровня. Я подумал, что отчасти моя мама права. В определенном смысле бабушка Кейт действительно была скучным человеком. Сюзи, растянувшись на софе, изучала телепрограмму в местной газете и громко вздыхала.
— Через час — фильм про Супермена, — сказала она. — Наверное, повтор.
— Повтор повтора, — я был доволен своей шуткой.
— А что мы будем делать до этого? — пробормотала Сюзи.
Отчаяние в ее голосе доставило бы мне глубочайшее удовлетворение, если бы я сам не спрашивал себя о том же. Я взмолился Богу, чтобы бабушке Кейт не пришло в голову играть в лото или в другие игры. Но у нее были совсем иные планы.
— Может быть, вы хотите посмотреть старые фотографии? — спросила она.
Сюзи нахмурилась и удивилась бабушкиному предложению:
— Какие еще фотографии?
— Сделанные моим двоюродным дедушкой, когда он был в Африке, — ответила бабушка.
— А фотоаппараты у них были? — спросила Сюзи. Я знал, о чем она думает: бабушка Кейт — довольно старая женщина, поэтому ее двоюродный дедушка должен был жить сотни лет назад.
— Ну, они использовали колесо, так что смею предположить, что фотоаппараты были следующим шагом, — бабушка рассмеялась собственной шутке. — Тогда камеры были достаточно увесистыми, и дяде Филиппу требовалось несколько человек, чтобы переносить тяжелое оборудование.
Теперь это действительно звучало и выглядело интересно: дядя Филипп не был человеком, который на сафари фотографировал изъеденных молью львов из грузовика. Человека, способного нанять носильщиков, можно было считать настоящим первооткрывателем.
Бабушка Кейт встала на стул, достала альбом с самого верха книжного шкафа, протерла его от пыли и села с ним на диван между мною и Сюзи.
— Вот, — сказала она, похлопывая по кожаной обложке. — Эти фотографии были опубликованы в журнале «National Geographic» много лет назад.
— А что такое «National Geographic»? — спросила Сюзи.
— Это очень серьезный журнал, — сказал я со знанием дела.
Мама рассказывала мне про этот журнал, когда мы случайно наткнулись на него в приемной у стоматолога. Вы же понимаете, в приемной у стоматолога можно прочитать все, что угодно, любое старье. Папа говорит, что, если проторчать там очень долго, можно начать говорить что-нибудь вроде: «Ах, как мне не нравятся эти «Битлз» или «Как же мне жаль пассажиров «Титаника».
— Ну и о чем этот национальный журнал? — настаивала Сюзи.
— Это «National Geographic». Про наш мир… про животных и про всякое такое.
— Потрясающе, — Сюзи со значением посмотрела на меня. — Если не считать того, что все это можно найти в Интернете.
Бабушка Кейт листала страницы, переложенные тоненькой папирусной бумагой, а Сюзи смотрела на фотографии.
— Какие они все скучные и коричневые! — воскликнула она.
Так оно и было. Но я не намерен был разрешать Сюзи брать инициативу в свои руки.
— Эти снимки были сделаны тогда, когда искусство фотографии было еще мало развито, — авторитетно сказал я. — Попробуй понять своими куриными мозгами тот факт, что современные технологии должны были когда-нибудь зародиться.
Иногда я сам удивляюсь тому, насколько логично я могу мыслить.
— Правильно, — согласилась бабушка Кейт. — Отпечатки стали коричневыми еще много лет назад. Вот, — она снова похлопала по альбому, — бесценные снимки той части Африки, где в то время еще не ступала нога белого человека.
— Ух ты! — вот теперь я действительно был поражен. — Хотел бы я жить в то время и поехать туда с ним.
Сюзи фыркнула.
— Тогда бы он не был твоим пра-пра-пра-прадедушкой, — сказала она. — И сейчас ты был бы уже мертв, хотя это, с моей точки зрения, было бы не так уж и плохо.
— Ну, вы будете смотреть или нет? — нетерпеливо спросила бабушка Кейт. — У меня есть и другие занятия помимо того, чтобы слушать вашу болтовню, — и с этими словами она закрыла альбом.
— Да! — хором воскликнули мы.
— Мне очень интересно, — добавил я. — Правда, бабушка.
— Ну, хорошо, — сказала она, снова осторожно открывая альбом.
Там были африканские пейзажи, львы, жирафы, обезьяны и крокодилы, но самые интересные фотографии аборигенов, стоявших возле своих убогих хижин.
— А почему все эти люди скрывают свои лица? — спросила Сюзи. И действительно, все они закрывали лица либо ладонями, либо какими-то тряпками. Это выглядело очень странно.
— Может быть, они были такими страшными, что дядя Филипп их об этом попросил? — решил пошутить я.
Бабушка Кейт не стала смеяться моей шутке, только покачала головой.
— Они никогда не видели белого человека, не говоря уже об аппаратуре для фотографирования. Можете себе представить, какой ужас испытали эти люди, когда увидели все эти «волшебные» приспособления?
— Но почему же они закрыли лица? — повторила вопрос Сюзи.
— Потому что решили, будто дядя Филипп хочет поймать их души в эту штуку — фотокамеру, — объяснила бабушка Кейт. — Он совершил большую ошибку — вместо того, чтобы объяснить им, что собирается делать, он показал им фотографии других селений. Это настолько поразило их, что они решили, будто то же самое произойдет и с ними, если они покажут свои лица.
— Интересно, как бы они отреагировали на телевизор, — рассмеялась Сюзи. — Наверное, в ужас бы пришли.
— Да и дядя Филипп тоже, наверное, — вставил я.
— Я точно так же напугана всем этим Интернетом и киберпространством. Просто те или иные достижения технического прогресса более всего доступны тем, кто родился примерно в одно и то же время с ними, — сказала бабушка Кейт.
Я посмотрел на Сюзи, чтобы понять, о чем это говорит бабушка, убедился, что Сюзи тоже ничего не поняла, и успокоился. Я понадеялся, что она не потребует объяснений, потому что мне самому хотелось расспросить об аборигенах без лиц. Я еще раз вгляделся в фотографию, но так и не увидел ни одного лица.
— А знаете, — продолжала бабушка Кейт, — в одной из деревень дядя Филипп избежал смерти только потому, что бросил фотопластинку в огонь. Когда аборигены увидели дым, они совершенно успокоились: решили, что их души таким образом возвращаются из «ящика духа» — так они называли фотокамеру.
— Но почему же он не объяснил им, что он делает всего лишь их снимки? — спросила Сюзи. — Если бы он нашел правильные слова, они не могли бы не понять.
Бабушка пожала плечами.
— Для первооткрывателей это были опасные времена, — сказала она. — Помните, что большинство этих людей никогда раньше не видели белого человека. У них была своя культура, свой образ жизни, своя религия. И конечно же, они с подозрением относились к странным чужеземцам, нагруженным всякими непонятными вещами. Никакие объяснения не могли бы избавить их от страха. Нельзя обвинять их за то, что они фотокамеру воспринимали как злого духа, способного втянуть в себя их души.
Я не мог понять, почему мне так неприятно смотреть на фотографии этих напуганных людей, прячущих свои лица. И снова уже знакомый холодок коснулся моего затылка.
— Арчи, тебе холодно, — бабушка Кейт заметила, как я поежился. — Мне кажется, погода изменилась. — И она встала, чтобы закрыть окна.
Снаружи было очень темно, несмотря на то, что было всего половина десятого. К тому же явно поднялся сильный ветер — занавески так и трепались во все стороны.
— Послушайте, — сказала бабушка, борясь с занавесками, — синоптики предсказывали теплую солнечную погоду — должно же в конце концов начаться лето. Не знаю, я совсем не верю синоптикам. Сюзи, включи телевизор, давай посмотрим, там говорят что-нибудь про грозы?
Но в новостях ни о каких грозах синоптик не упомянул. А ветер между тем просто стонал, и в окна бил дождь.