Ребут

— Есть. Но не у нас.

— У кого он есть? — спросила я. — У КРРЧ?

— Не хотели бы вы присесть? — спросил Тони, показав на кухонный стол. — Хотите воды, кофе или чего-нибудь еще?

Я промолчала. Что не так с этими людьми? Они всерьез хотели принести воды и кофе кучке ребутов?

Адди направилась в сторону стола, но я не оставила Каллума связанным на полу, в чтобы самой попить чашечку кофе. Я села рядом с ним и он слабо улыбнулся.

— Я просто хочу знать, как достать антидот.

Я скрестила ноги и встретилась глазами с Тони.

Он на мгновение как-то грустно посмотрел, и его сочувствие заставило меня почувствовать себя неуютно. Я не знала, как справиться с этим взглядом у большинства людей, не говоря уже про одного человека.

— Он есть в медицинских лабораториях КРРЧ. Это… бесполезно. Извини.

Бесполезно для него.

— У вас есть люди внутри? — спросила Адди. — Как мой папа?

— Я внутри, — сказал Тони, прислонившись к стене. — Я был охранником КРРЧ в течение многих лет.

Адина растерянно посмотрела на него.

— Где? Я никогда не видела тебя.

— Я работаю на человеческих этажах, в диспетчерских. — Он повернулся ко мне. — Но я могу сказать, что нет никакого способа, чтобы кто-то из наших парней мог достать антидот. У нет ни одного человека в медицинских лабораториях, и они обыскивают каждого, прежде чем те уйдут. — Он еще раз послал мне этот отвратительный сочувствующий взгляд. — Извини.

Если он скажет мне «извини» еще раз, я сломаю ему шею.

— Все в порядке, — сказала я. — Я просто проберусь туда и достану его сама.

Гейб рассмеялся, заткнувшись, когда я повернулась к нему. Он сглотнул.

— Ох. Ты серьезно.

Тони и Десмонд обменялись озадаченными взглядами. Тони повернулся ко мне и было похоже, что он тщательно подбирал слова.

— Милочка, ты пробыла в КРРЧ только пять лет, да?

— Да. Не называй меня милочкой.

— Мои извинения. Так как ты была там, ты знаешь про их меры безопасности. Ты могла бы попасть туда. И это очень даже возможно. Но ты никогда бы не выбралась.

— Как насчет середины ночи? — спросила Адди. — Расчет на сокращенное количество.

— Она по-прежнему в значительном меньшинстве. И они бы просто заперли двери. Камеры заметят ее.

— Мы найдем способ выключить электроэнергию, — сказала я.

— Резервные генераторы, — сказал Тони. — Они включатся примерно через минуту. Ты не успеешь сделать это.

Я сжимала руки, пока в нижней части моего живота начинала расти скала. Меня не волновало то, что они сказали. Я найду способ достать этот антидот.

— Бомба, — сказала я. — Что если мы взорвем часть здания? Никто не пропустил бы такое.

Десмонд фыркнул.

— Мне нравится эта идея.

— Нет, — сказала Адди, нахмурившись. — Ты можешь убить ребутов.

— Не говоря уже о том, что тут у нас не густо с бомбами, — сказал Тони. — Послушай, милочка — извини, Рэн — если бы я думал, что существовал какой-то способ, чтобы ты смогла сделать это, то я бы сказал тебе. Но ты ничего не можешь сделать. — Он протяжно выдохнул.

— Я имею в виду, может быть, если бы у тебя была армия ребутов. Но если это невозможно, то я ничем не могу помочь.

Я замерла, метнув взгляд на Адди. У нас была такая же мысль.

— Сколько их там? — спросила я.

— Около ста. — Она посмотрела на Тони, ее глаза сверкали от возбуждения.

— Правильно? Чуть больше ста?

— Ты имеешь в виду в центре Остина? Да, там осталось около ста ребутов. Но они не армия, они заключенные.

Я взглянула на Каллума, который изогнул бровь и выглядел недоверчиво. Я положила руку на его колено и мягко сжала его, перед тем как повернуться лицом к Тони.

— Тогда мы пойдем и освободим их всех.

30 глава.

 Я повернулась к входной двери, когда через нее вошел другой человек. За последний час они прибывали непрерывным потоком, и кухня начинала заполняться. Они все собрались вокруг Тони и я могла слышать обрывки разговора, в котором они обсуждали, стоит или нет помогать мне. Казалось, они разрывались между названием плана “идиотским” или “гениальным”.

Тони и Десмонд отошли в сторону, как только я подняла идею освобождения всех ребутов в Остине. У них был жаркий спор в задней части комнаты, который закончился тем, что Десмонд ушел, только чтобы вернуться с ближайшим мятежником.

Мятежниками были в основном мужчины, но они различались по возрасту. Некоторые выглядели примерно на шестнадцать или семнадцать, как Гейб, в то время как другие были поседевшими. Мне казалось, что Гейб был сыном Тони, но он не называл его папой, и я слышала, как Гейб сказал Адди, что он вырос в детском доме. Я не была уверена, что у этих людей было что-то общее, кроме явной ненависти к КРРЧ и странного желания помочь ребутам.

Они были странной компанией.

Десмонд поймал меня наблюдающей за ними и нахмурился. Он прислонился к кухонной стене, завернув один черный сапог за другой, и не шелохнулся, когда я встретилась с ним взглядом. Он был самым активным в своем противодействии мятежникам, желающим помочь мне — “Я не умру за них” было его точными словами — и я могла понять его точку зрения. Тем не менее, он был одним из людей в этой комнате, которые, казалось, нисколько нас не боялись, и я не знала, что с этим делать.

Низкий человек остановился передо мной и Адди, упирая руки в бедра и смотря на нас.

— Они забрали тебя, когда ты была на задании прошлой ночью? — спросил он ее с полуулыбкой.

— Да, — сказала она, стреляя в меня настороженным взглядом.

— Ты была на Главной Улице? Или с одним из своих товарищей?

— Да, — сказала она удивленно. — Я была послана туда, но цели не было дома.

Мужчина тихо засмеялся.

— Да, это был я. — Он победно поднял руки. — Опять от них ускользнул!

— Ты Генри? — спросила она со смехом.

— Конечно я.

Он усмехнулся, прежде чем отправиться на кухню и присоединиться к остальным мятежникам.

Адди посмотрела ему вслед.

— Эти люди странные. — Она оперлась локтем о колено и подперла подбородок рукой. — Но, знаешь, мы не сможем сделать это без них.

— Мы? — переспросила я, поднимая бровь и смотря на нее. Мы все еще сидели на полу за диваном с Каллумом, безмолвным и неподвижным рядом со мной.

— Пожалуйста, не говори мне, что ты думаешь, что сможешь ворваться в КРРЧ в одиночку, — сказала она.

— Я просто не думала, что ты хочешь помочь.

— Все мои друзья там. Конечно же, я хочу помочь. — Она искоса посмотрела на мятежников на кухне. — Я хочу, чтобы мой папа смог приехать сегодня. Мне бы хотелось поговорить с ним.

— Я сомневаюсь, что он сможет выбраться из Розы.

— Да. — Она слегка нахмурила лоб. — Я не могу поверить, что он работает на КРРЧ. Я имею в виду, я знаю, что он с мятежниками, но все же. Это странно.

— Он не работал на них, когда ты в последний раз его видела? — спросила я.

Она фыркнула.

— Конечно, нет. Я не видела его с тех пор, как умерла шесть лет назад, так что я полагаю, многое изменилось, но он ненавидел КРРЧ. Я умерла дома от КДХ и после того, как стала ребутом, он спрятал меня. Сказал, что не позволит им забрать меня.

— Ты шутишь. И как долго?

Родителей, которые хотели сберечь своих детей, ставших ребутами, было немного, и они были редки, однако я не удивилась, что Лэб был одним из них.

— Всего лишь пару недель. В конце концов, я поняла, что он не сможет прятать меня вечно. Они схватят его. Поэтому, однажды, когда он отправился на работу, я просто ушла. Я пошла в медицинский центр и сказала им, что была сиротой.

Это объясняло, как Лэб смог работать в КРРЧ, когда у него был ребенок ребут. Они ничего не знали.

Хрип, исходящий от Каллума, заставил меня повернуться. Он опирался о спинку дивана, уставившись отсутствующим взглядом в стену. Я сжала пальцы вокруг его руки, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы моргнуть и повернуться ко мне. Его глаза были совершенно не сфокусированными.