Страница 76 из 82
Ши — настоящий художник, ему подвластно все изящество письма. Но такое художество — на любителя. Чтение текстов Ши, при всем таланте автора, иногда оставляет неприятное ощущение: будто грязи покушал…
Дмитрий Володихин
СПб.: Крылов, 2004. — 384 с. (Серия "Фантастическая авантюра"). 10000 зкз.
Проект «Мужской клуб» издательства «Крылов» по праву считается одним из самых коммерчески успешных в первые годы нового века. Дело в том, что «Крылов» очень четко уловил ожидания потребителя, стосковавшегося по образу благородного авантюриста. Умные, сильные, честные, не лишенные гедонизма герои, умеющие дружить и любить, последний раз в чистом виде в отечественной фантастике встречались лет десять назад.
В полной мере приведенным выше характеристикам соответствуют Бродяга и Бес — персонажи первого фантастического (до этого автор писал детективы) романа харьковчанина А.Золотько. Если к этому добавить, что Бес — не простой смертный, а Бродяга и вовсе… бог, несправедливо низвергнутый другими богами в Бездну, то искушенный читатель непременно решит, что все ему с этим текстом ясно. И ошибется.
Прежде всего, довольно затруднительно определиться с жанром романа. С одной стороны, это фэнтези: магия со страниц книги так и брызжет. С другой — много примет НФ. С третьей — постмодернизм: по всему тексту разбросаны различные аллюзии. Например, Бес, явившись в обитель богов, сама жизнь которых зависит от Силы, получаемой через жертвоприношения, совершенные смертными, произносит: «Да пребудет с вами Сила».
Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что «Игры богов» — это старательно завуалированная альтернативная история. Развилка находится где-то в III веке н. э., когда римские цезари сделали свой окончательный выбор в пользу христианства. Действие романа происходит через 2000 лет после этого момента в мире, где победил пантеон античных богов, превратившихся за это время в «зажравшихся, неумных, ленивых, похотливых тварей», презирающих поклоняющихся им людей.
Писатель предпринял попытку нарисовать мир, в котором Бога нет, и показать Человека, который Бога в этот мир привносит, поскольку без Творца мир попросту погибнет.
Андрей Синицын
Москва: АСТ — Ермак, 2004. — 464 с. Пер. с англ. Н.Аллунан. 5000 экз.
Все, кто пытался хоть что-то написать о произведениях Танит Ли, как правило, улавливали лишь самую поверхностную смысловую пленку ее текстов, классифицируя их по формальным и незначащим признакам. В данном случае этому немало способствовало то, что понятие «хоррор» в России расплывчато до полной потери границ.
В любом тексте Танит Ли совершенно отсутствует главный и основополагающий критерий хоррора — она никогда не ставит своей целью напугать читателя, вызвать у него сильные эмоции. Напротив, своих вампиров, демонов и прочую нечисть она изображает с предельной отстраненностью, спокойно анализируя, кто они, как дошли до жизни такой и как с ними справиться. Она не делает зло ни обыденным, ни притягательным — она попросту развенчивает его, словно все время приговаривая между строк с едва заметной усмешкой: «Видите, а вы боялись!».
Один из залогов непобедимости зла — его грамотный «пиар». Но если сорвать с «сил тьмы» ту маняще-пугающую ауру, которой мы же сами их и окружаем, то с ними вполне можно бороться. Причем иногда выясняется, что не такое уж это было и зло.
В заглавной повести мы постигаем все бессилие призраков, на которых охотится Парл Дро — в большинстве своем это истеричные натуры, склонные принимать желаемое за действительное, а потому не намеренные признавать, что умерли. В «Сабелле» вместо роковой леди-вамп перед нами предстает мятущаяся женщина, никому, по сути, не желающая вреда и нисколько не виновная в том, что ее метаболизм изменился столь пугающим образом. Главная мысль, которую хочет донести до читателя Танит Ли: если по мировосприятию и душевным качествам ты остаешься человеком — ты человек, и неважно, каковы твои физические свойства. Именно с этой целью она вводит нас во внутренний мир своих героев, показывая, что они отнюдь не ходячий кошмар и сопереживать им вполне допустимо.
Наталия Мазова
Москва — СПб.: ЭКСМО Домино, 2004. — 432 С.
Пер. с англ. Т.Черезовой. (Серия "Меч и магия"). 7000 экз.
Российской публике представлен очередной проект королевы авантюрной фэнтези Андрэ Нортон. На этот раз ее соавтор — Саша Миллер. Впрочем, на обложке русского перевода фамилии Миллер нет, она находится только на титульном листе. Судя по некоторым отзывам западной критики, это не слишком соответствует реальному вкладу соавтора в произведение. Роман «Дочь для короля: Книга Дуба» (в русском переводе — «Смерть или престол: Книга Дуба») — первая часть довольно свежего фэнтезийного цикла, повествующего об истории четырех кланов страны Рендел, названых по своим «тотемным» деревьям — Дуб, Ясень, Рябина и Тис.
Перед нами — типичный образец классической, эпической фэнтези американского производства. Ощущение традиционности возникает с первых страниц и закрепляется по мере чтения. Уже встречающая читателя на первом развороте карта вымышленного мира воспроизводит знакомый со времен Говарда, Лейбера и Толкина тип «почти Европы» — материк, обращенный к западному океану и омываемый с юга морем. К слову, карта «Колдовского мира» самой А.Нортон была оригинальнее. Под стать этому и сюжет. Обнаруживается воспитанная в безвестности наследница умирающего короля. Узнав о своем происхождении, она вступает в невольную борьбу за престол в тревожное время. Королевские дома четырех кланов почти исчезли с лица земли. А на севере набирает силу Зло, которое некогда было не слишком надежно сковано.
Короче, критики англоязычной традиционной фэнтези получат лишние доказательства того, что она «буксует». Зато те, кто не склонен к рассуждениям по поводу кризиса любимых жанров и привык наслаждаться чистым действием привычного образца, разочарованы не будут. Традиция Нортон и ее школы чувствуется и в многообразной пестроте созданного мира, населенного самыми разными видами прежде неведомых существ, и в умело закрученной авантюрной интриге.
Сергей Алексеев
Москва: Армада — Ал ьфа-книги, 2004. — 346 с. (Серия "Юмористическая фантастика"). 10000 экз.
Уже давно не курится фимиам в храмах богов-олимпийцев, никто не приносит им жертв и не совершает возлияний, но сами персонажи древнегреческой мифологии отнюдь не забыты и продолжают вдохновлять деятелей литературы и искусства. Впрочем, плоды сего вдохновения могут быть разными. Одно дело — творения Кановы или Цветаевой, и совсем другое — сочинения Парни или Котляревского. «Античные хроники» Валентина Леженды относятся как раз ко второй линии, традиция которой восходит еще к знаменитому «современнику» и «земляку» олимпийцев, ядовитому острослову Лукиану. Молодой харьковский автор продолжил курс, взятый еще в романе «Разборки олимпийского уровня». На этот раз объектом пересмешки и перелицовки стал уже не Гомеровский цикл, а Фиванский, и на орехи досталось аргонавтам вкупе с несчастным царем Эдипом. Параллельно идет повествование о злоключениях двух пройдох, Алкидия и Фемистоклюса, пробравшихся на корабль инопланетян (многострадальный Олимп) и отправившихся вместе с богами-астронавтами в глубины космоса.