Единственное спасение

— Ты сказала, что появился Габриель, и поэтому тебе плохо, — сказала она.

Я не ответила. Просто стояла под горячими струями воды и оттирала себя до чистоты.

Леа отдернула шторку в сторону и сложила руки на груди, уставившись на меня:

— Тебе лучше рассказать, что за хрень происходить!

— В этой квартире СОВЕРШЕННО невозможно уединиться! Я опять прикрыла шторку и стала смывать с себя пену.

— Он появился, и то, что казалось пятиминутным разговором, обратилось в 7 пропущенных часов моей жизни. Помнишь вечер, когда я собиралась поужинать с Райаном, и Шейн еще сбежал? — Выключив воду, я протерлась полотенцем, которое мне бросила Леа. — Когда я зашла в спальню, сказав тебе, что переоденусь и вернусь через минуту, он был в спальне. Мне тогда казалось, что и пяти минут не прошло, а потом ты постучала в дверь и внезапно наступила полночь, мимо меня прошло 7 часов.

Закутавшись в халат, я пошла обратно в спальню. Леа последовала за мной.

— А во вторник вечером?

— То же самое. Он был там же, но на этот раз я не могла дышать и двигаться.

Надевая удобные фланелевые пижамные штаны и майку, я удерживала взгляд Леа. Она хотела услышать правду, ответы, но мне не хотелось напугать ее. Но, определенно, она должна быть готовой ко всему, если у меня есть только неделя, так?

— Габриель сказал, что влюблен в меня и хочет, чтобы я ушла с ним, — прошептала я.

— То есть ушла с ним и НИКОГДА НЕ ВОЗВРАЩАЛАСЬ? — она вытаращилась на меня и задышала быстрее. — Какого черта! ОТКАЖИ ЕМУ! Ты не уедешь от меня, Грейс!

Подбежав к ней, я схватила ее за плечи.

— Тише. Леа, прекрати. Конечно же? я продолжаю отказывать ему. Я не хочу быть с ним, я хочу остаться здесь. Это моя последняя возможность прожить нормальную человеческую жизнь, и этого я и хочу. Пожалуйста, верь мне, хорошо? Знаю, что вдалбливала тебе в голову, что хочу другого, быть с другим, но он ушел. Возможно, он спасал меня, а может и вовсе не любил, не знаю. Но теперь я получу все. — Я закрутила волосы в неаккуратный пучок и улыбнулась ей.

— Что ты теперь получишь? — спросила она.

— Я прожила всю жизнь, пытаясь создать идеальное сказочное будущее с «жили долго и счастливо», подгибаясь под судьбу, думая, что так и надо, или живя прошлым, которого вообще не должно было случиться. Я никогда не жила настоящим, не лелеяла желанные мгновения, — объяснила я.

Пол возле двери скрипнул.

— Похоже, ты хорошо просвещена о жизни, — перебил нас голос Шейна. Он невинно улыбнулся, — Извини, не собирался прерывать вас, хотел убедиться, что ты в порядке. И… ты, помнится, кричала, что, э-э, хотела пиццу.

От его слов мои щеки запылали.

— Заткнись, — прошептала я, улыбаясь. — И я не просвещена, скорее прочно заземлена.

Леа скрестила руки за головой, вероятно, не давая ей взорваться. Я знала свою лучшую подругу как саму себя, так что точно уверена, что она сходила с ума от беспокойства. Она была из тех людей, которые изводили себя до смерти, если их что-то беспокоит.

— Грейс преследуют, и МЫ думаем, что это тот же парень, что навредил ей тогда! — выпалила она. — Его зовут Габриель, он появился и угрожал ей!

Шейн не отвел от меня взгляда, в его глазах сверкнуло озорство, и он фыркнул. Да, он фыркнул, будто Габриель для него был шуткой.

— Ну, тогда, думаю, хорошо, что я сегодня застрял здесь на ночь, так? — он подошел ко мне ближе, засунув руки в карманы джинсов. — Так значит Габриель? Почему он тебя преследует?

Я видела, как моя слишком болтливая лучшая подруга выскочила из комнаты с самой удовлетворенной самодовольной улыбкой на лице. Боже мой, эта женщина сделает все, лишь бы свести нас с Шейном! И именно это я в ней и люблю, даже врать не буду.

Я с трудом сглотнула.

— Никто. Лишь тот, кого я считала его другом, каковым он не был. Не стоит беспокоиться, — просто ответила я.

Шейн подошел ближе.

— Что ж, посмотрим, Грейс. Около шести недель назад на тебя напали в баре, и я получил удар ножом. Потом кто-то, как предполагается, поджег твою квартиру. О, да, и не забывай, что какой-то парень пырнул тебя ножом, повредив внутренние органы, и ты четыре недели пробыла в коме. И твоя подруга считает, что Габриель к этому причастен, а ты считаешь, что это пустяки? — он коснулся моей щеки, потирая большим пальцем кожу.

Мое тело невольно прильнуло к его. Святое дерьмо, меня влечет к этому парню.

— Мне и правда хотелось бы, чтобы ты доверилась мне и рассказала, что на самом деле происходит, и я смогу защитить тебя — вздохнул он.

ДРОЖАЩИЕ КОЛЕНКИ! СОС! Помогите! Тут девушка сейчас рухнет от любви к Шейну! Черт, он же таким образом сделает мне больно.

— Он был моим лучшим другом. И теперь думает, что влюблен. Ну и, если сократить всю историю, он решил, если я не достанусь ему, то не достанусь никому другому.

Мышцы и вены на его шее напряглись, будто он себя сдерживал, руки плотно сжались в кулаки, с побелевшими костяшками.

— Так вот в чем дело? Он тебя любит? — прошипел он сквозь зубы.

У меня мурашки побежали, так это прозвучало, будто невероятно, что кто-то полюбил меня. Я пожала плечами, в груди было так больно, что я едва не отбежала в другой угол комнаты.

— В любом случае, к тебе это не имеет никакого отношения, так что тебе не стоит себя утруждать. Но все-таки, почему ты сказал, что застрял здесь на ночь?

Он нахмурил брови и подошел ближе, поджав губы. Подняв рукой мое лицо, он обхватил ладонями мои щеки. От его прикосновения мои мышцы расслабились, и мне это не нравилось.

— Я никому не позволю причинять тебе боль, понятно? — он подошел еще ближе, нависая над моими губами. — И я понимаю его, что он так влюблен в тебя, что не хочет, чтобы ты досталась кому-то другому.

Кажется, я захныкала. Хотя, возможно, в тот же момент и расплылась в лужицу на полу.

Его губы легко скользили по моим, словно и были сотворены для наших поцелуев. Я подняла руки к его шее; его пульс бешено стучал под пальцами.

— Эй! Пицца! Идемте! Ей надо поесть, Шейн! — прокричала Леа рядом с нами.

Все еще держа ладони на моих щеках, он прислонился своим лбом к моему, и засмеялся.

— Знаешь, учитывая, что Леа всегда поблизости, я не удивлен, что в твоей жизни почти не было парней, — поддразнил он.

— Заткнись! — я засмеялась и игриво шлепнула его по руке. — Боже, хотя, вероятней всего, ты прав!

— Идем, тебе и правда надо поесть, — сказал он и потянул за талию в сторону коридора. Он уткнулся лицом мне в шею, пока шел сзади.

— Да, кстати, сегодня на ночь все застряли у вас. В наших квартирах работают клининговые службы, ну там, дезинфицируют все после пребывания «Vixen4». А потом все украсят в честь выступления «Vixen4», так что у них будет возможность снова все там испоганить.

Мысли о «Vixen4» в его квартире вернули меня к реальности и воспоминаниям о Шейне и Блисс. Мне следовало помнить, что Шейн не создан для отношений. Надо лишь прожить все мгновения, но полную, не думая о его ошибках. Не испорть все, Грейс, ты не знаешь как много или мало времени у вас осталось.

Все сидели в гостиной, в пижамах, за просмотром «Изгоняющего Дьявола» и поеданием пиццы. Стопка наших любимых фильмов ужасов лежала на кофейном столике рядом с коробками пиццы, огромной миской попкорна и банками содовой. И это ужасающе напоминало подростковые девичники у Леа.

Я плюхнулась в одно из кресел и, схватив кусочек пиццы, подвернула под себя ноги. Шейн сел в кресло напротив меня с другой стороны комнаты, и схватив горсть попкорна, запихнул себе в рот.

Алекс перегнулся через диван, облокотившись на подлокотник моего кресла, и улыбнулся.

— Никак не могу перестать думать, где же я могу сегодня лечь спать. Существует ли вероятность, что тебе позднее потребуется компания? — тихо прошептал он.

Мои глаза расширились, и я рассмеялась от нелепости предложения.

— Нет, спасибо Алекс, ты, шлюха, — поддразнила я, закатывая глаза. Уткнувшись подбородком в грудь, я смеялась все сильнее, глядя, как улыбка Алекса становится все шире.