Единственное спасение

Еще один резкий стук сотряс дверь.

— Грейс, прошу, открой дверь, — прошептал Шейн хриплым голосом.

Дрожь сотрясала мое тело, пока я открывала дверь. Шейн стоял в коридоре как статуя, подняв голову к потолку, будто искал или ждал Божественного указания. Я хотела предупредить, что он его никогда не дождется, но не могла вымолвить ни слова. Его взгляд упал от потолка к моему лицу, и он сделал шаг вперед. Он медленно взял мой подбородок руками обхватил лицо, его дыхание прерывалось, а голос был тихим и наполненным болью.

— Я не знаю, что с нами делать, скажи мне как все исправить.

Спрятав от него мои кровоточащие руки, я прислонилась лицом к его теплым рукам.

— Просто будь моим другом, Шейн, начнем с этого. Что-то большее может прикончить нас.

Глава 17

Я откатила мой Джип в сторону и припарковалась у нашего подъезда. Включила аудио систему и стала ждать Лею. So Far Away Avenged Sevenfold[1] вырывалась из моих колонок. Идеальная песня. Как жить без людей, которых ты любишь?

Открывающаяся дверь Джипа выдернула меня из моих мыслей. Леа открыла багажник и забросила туда наши сумки. Шейн и Коннер забрались на заднее сидение молча. Затолкав сумки в небольшое пространство за сидениями, Леа обошла машину, открыла дверь со стороны пассажира и забралась, захлопнув дверь и одарив меня косым взглядом:

— Они не хотели отпускать нас без них.

Когда джип рванул вперед, я заметила на ее губах небольшую улыбку.

— Мне очень нравится эта группа, — Шейн пробормотал с заднего сиденья. Я посмотрела в зеркало заднего вида, и его холодные синие глаза уставились на меня. Мы таращились друг на друга в течение минуты, пока я не отвернулась и не увеличила громкость. Я не хочу даже знать, что он хотел мне сказать, уставившись на меня вот так. Я полностью сосредоточилась на вождении и подпевании в такт музыки.

Я направлялась к югу в сторону Второй авеню и медленно ехала через пробку в туннеле Queens Midtown. Леа стонала и жаловалась на то, как же много людей живет в городе, и что Коннер постоянно бьет ногами в спинку сиденья. После того, как мы проехали целый час в джипе, пробка наконец-то рассосалась, и я уже подумывала об убийстве. Тысячи автомобилей проезжали мимо нас, пока мы ехали через Queens Midtown Expressway на всем пути к Woodhaven Blvd. После двух часов, проведенных в пробке, Леа открыла все окна и начала ужасно напевать песню Limp Bizkit’s — Behind Blue Eyes.

Наконец, пробка поредела, и мы поехали по Cross Bay Blvd над темными водами залива холодного Атлантического океана. Мартовские ветры снаружи джипа были холодными и сильными. Когда я остановилась напротив старого дома Леа Belle Harbor, в котором она провела свое детство, я почувствовала грусть при одном только взгляде на мой старый дом, находящийся по соседству. Воспоминание о Лее и Джейкобе, бегущих через двор к пляжу, когда они были еще детьми, всплыли в моем сознании. Я сбавила зажигание и посмотрела в зеркало заднего вида, взгляд Шейна направлен мне в спину. У меня начинает складываться ощущение, что он все время смотрит на меня, что он следил за каждым моим движением всю эту поездку. Мои бабочки встрепенулись.

Как только наши ступни коснулись земли, мама Леи, Кэролайн, вышла через переднюю дверь и побежала к нам, как-будто она не видела нас сто лет.

— Энтони! Они наконец-то приехали! — Она прокричала в дверях дома. О боже, неужели я дома? Она схватила нас с Леа, и запах ванильного мыла просочился в мой нос. Он напоминал мне родной дом.

Кэролайн отпустила наконец-то Лею, но держала меня на расстоянии вытянутой руки и осмотрела меня, с головы, до ног сияя от счастья.

— Ты выглядишь вполне здоровой, но тебе, все же, нужно набрать вес. У тебя одна кожа, да кости, дорогая.

Леа засмеялась и похлопала меня по плечу.

— Ма, не беспокойся, такими темпами, пожирая мороженое и алкоголь, она наберет вес за неделю. Ее задница станет настолько большой, что ее будет заметно аж с луны.

Кэролайн закатила глаза в ответ на слова дочери.

— Тебе нужна помощь, дорогая. Давай зайдем внутрь и поздороваемся с отцом. — Она повернулась, чтобы поцеловать в щеку Шейна и Коннера.

— Здравствуйте, мальчики, давайте пройдем внутрь. Энтони смотрит игру, и ланч будет готов через минуту, а мы посмотрим, сможем ли мы хотя бы немного откормить Грейс сегодня. Она схватила Леа и Коннера за плечи и подтолкнула их вперед.

Я осталась на месте, раздумывая о моей будущей заднице с лунную орбиту и обо мне, открывающей рот. Когда я шагнула вперед, Шейн попытался прежать меня к себе. Не сопротивляясь (в смысле, как я могла сделать это? Его руки удерживали меня!), я начала падать на него и, единственным, что остановило меня от падения, была его рука, держащая меня за запястье. Ладно, мне это даже нравится. Мне это действительно чертовски понравилось. Другой рукой он отбросил в сторону мои волосы, которые волнами упали на затылок, и приблизил свой рот к моему уху. Он вздохнул и понизил голос.

— Мне нравится как выглядит твоя задница сейчас.

Его тело так сильно прижалось ко мне, что я не могла ясно мыслить.

— Шейн, отвали, я тебя сейчас просто ненавижу. И прекрати вызывать в голове картинки о наших занятиях сексом! Просто какое-то порно на повторе.

Его глубокий хриплый смешок щекотал мне шею и отдался теплом в глубине живота.

— Нет, это не так, Грей. — А потом? А потом он рывком поцеловал меня в шею, затем под ухом. Мне нужно сменить трусы. Черт! Мои сильно промокли.

И сейчас я стою посреди улицы, где выросла, напротив дома почти моей семьи с самым аппетитным человеком, которого я когда-либо встречала, прикасается губами к моей коже. Обычно я стараюсь держаться подальше от Шейна Макстона. Это единственный способ остаться не с разбитым сердцем. Но из-за этого человека мои трусики сейчас промокли. Я резко дернулась в его объятиях. Это был мой счастливый день, и он все еще продолжал держать меня за запястья, из-за чего бедра напрягались.

— Знаешь, Шейн, если бы ты остановил все безумные выпады на меня пять минут назад, я бы очень хотела увидеть, что твой безумный язык сможет сделать с остальной частью моего тела.

Великолепные голубые глаза расширились, и после нескольких ударов сердца (я слышала, как мое четко билось о грудную клетку) он просто смотрел в мои глаза. Затем его глаза потемнели, как будто до него только что дошел смысл моих слов. Он еще сильнее сжал мои запястья, все его тело напряглось, и он притянул меня ближе к нему. Он задышал медленно и его взгляд опустился на мои губы. Боже мой, неужели я хочу, чтобы он меня поцеловал?

Опустив одно мое запястье, он аккуратно дотронулся рукою до моих волос. Прилив адреналина прошелся по моим венам. Пожалуйста, поцелуй меня. Пожалуйста, поцелуй меня.

— Вы оба идете? Обед уже на столе! — Кэролайн заорала с порога. Серьезно прямо сейчас? Разве она не видела, что этот сексапильный парень собирался меня поцеловать?

Шейн издал едва слышный стон, его руки переместились мне на талию и он развернул меня к входной двери.

— Ах да… мы, хм… мы уже идем, миссис, — сказал он, задыхаясь. Одна его рука скользнула к пояснице и мягко подтолкнула меня к дому. Его голубые глаза осмотрели меня с головы до ног, и он убрал прядь темных волос, которая упала мне на щеку, за ухо. Это чертовски красивая улыбка, которая была сейчас на его лице, заставила меня хотеть прикоснуться к нему и поцеловать. О черт, я в полной заднице!

Мы вошли в дом, и поняла, что мои щеки пылали из-за вопросительного взгляда Леи. Я прикусила нижнюю губу и быстро отвернулась.

—Ребенок, ты как в коматозе. Как ты себя чувствуешь, Грейс? — спросил отец Леи, Энтони, раскрыв широко руки и схватив меня в объятия.

— Иисус, Кэролайн! Ты права, у нее одна кожа да кости. Он подтолкнул меня в столовую и надвил на плечи, чтобы я села. Он держал одну руку на моем плече, а другой он потряс Шейна.

— Вау, и рок звезды здесь! Как поживаешь, сынок?