Страница 80 из 97
Отличие от текста Марка поразительное, и его не следует смягчать тем соображением, что оба повествования достоверны. Но именно так происходит, если читатели берут сюжет из Евангелия от Марка, объединяют его с тем, что написал Лука, а затем для полного счастья добавляют туда слова из Евангелий от Матфея и Иоанна, так что в итоге получается образ Иисуса, не существующий ни в одном из Евангелий. Конечно, никто не может запретить делать это. Но необходимо понимать, что, если вы именно так трактуете Евангелие, соединяя четыре самостоятельных текста в один большой, в котором Иисус говорит и делает все, что было описано в каждой из версий, то тем самым вы создаете свое собственное Евангелие, вместо того чтобы пристально рассмотреть тексты Евангелий такими, какие они есть на самом деле, то есть как самостоятельные тексты. Действительно, изображение личности Иисуса, данное Лукой, отличается от того, что мы находим у Марка (так же, как оно отличается и от описаний у Матфея, Иоанна и других). Более чем немногословный и несчастный Иисус у Марка, у Луки спокоен и сдержан, полностью осознает свою судьбу, верит Богу и знает, что в конце концов все будет хорошо, знает, как всё произойдет («…истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю»).
Несомненно, у Луки были причины изменить сюжетную линию Марка. Некоторые ученые предполагают, что Лука писал для какого-то преследуемого властями христианского сообщества и своим текстом стремился показать им, как следует встречать смерть, если придется с нею столкнуться. Подобно Иисусу, они должны сохранять самообладание, зная, что в конце концов Бог позаботится о них. Если они смогут вынести муки тяжелого испытания в полной вере в Бога как своего Отца Небесного, они тоже будут вознаграждены блаженством в раю. Другими словами, это не исторический текст, написанный для того, чтобы показать, что в действительности происходило в жизни Иисуса. Текст Луки — образец для подражания, призванный показать, что может произойти в жизни последователей Иисуса.
Я не случайно подчеркиваю данную точку зрения при обсуждении личности Марии Магдалины. Если в некоторых текстах ее изображают присутствующей при смерти Иисуса на кресте, это вовсе не обязательно простое историческое воспоминание о том, что произошло на самом деле. Возможно и такое, но с той же вероятностью предложенное описание может оказаться частью важной теологической теории, которую пытались создать авторы Евангелий.
Рассказы о жизни и смерти Иисуса написаны спустя много десятилетий после изложенных в них событий, написаны людьми, которые не могли быть их свидетелями. Свои тексты они основывали на историях, годами передававшихся из уст в уста. Даже для христиан I столетия было бы очень сложно провести настоящее историческое расследование, чтобы выяснить детали того, что произошло на самом деле. Вспомним, что, согласно самим текстам, ученики Иисуса сбежали с места событий. Так откуда у авторов Евангелий оказалась информация о том, что сказал пригвожденным к кресту Иисус? Там не было никого, кто мог бы зафиксировать его слова. Если взглянуть на этот вопрос критически, то очень маловероятно, чтобы римские солдаты, сделав свое дело по казни преступников, затем расположились подле их распятых тел и расчувствовались настолько, что записали последние слова умирающего Иисуса.
В данной связи примечательно, что многие из событий, описанных в евангельской истории смерти Иисуса, имеют четкие параллели с пророчествами Священного Писания, которые, по утверждениям более поздних христиан, исполнил Иисус. То, что Иисус был казнен вместе с двумя разбойниками, а его одежда разделена между солдатами, то, что он молчал в течение всего суда над ним, то, что перед смертью он произнес слова из Псалма, то, что его ноги не были перебиты, — всё это, а также множество других деталей, было найдено христианами в таких библейских текстах, как стих 53 из Книги пророка Исаии и Псалом 21. Некоторые ученые подчеркивают, что связь между событиями, о которых рассказывают евангельские тексты, и ветхозаветными текстами, на которые ссылались христиане, чтобы придать смысл этим событиям, не случайна: когда христиане стали придавать спасительный смысл смерти Иисуса, они искали его в Священном Писании, стараясь понять, почему всё так произошло. Они нашли отрывки, в которых рассказывалось о страдании и смерти праведного Бога. Эти отрывки повлияли на рассказы о страданиях и смерти Иисуса. Псалмы и Книга пророка Исаии представили муки Иисуса на кресте в новом свете. Самые ранние авторы записали истории эти такими, какими они их слышали. Только более поздние читатели, прочитав историю об Иисусе, могли сказать: «А ведь приняв смерть таким образом, Иисус исполнил пророчества Священного Писания!» Несомненно, происходило нечто в таком роде. Кроме того, само Священное Писание служило основанием для многих историй. Подобные истории — не беспристрастные тексты о том, что происходило с очевидцами, которые аккуратно зафиксировали увиденное, а устно передававшиеся рассказы, сформированные главным образом благодаря знанию христианами Священного Писания.
Рассказав обо всем этом, я должен обратить ваше внимание на некоторые аспекты рассказов о казни Иисуса, которые с историко-исследовательской точки зрения кажутся правдоподобными, воплощающими исторический факт, а не положения христианского богословия. Вот один важный пример: все тексты сходятся в том, что Иисуса распяли по приказу римского правителя Понтия Пилата и что смертный приговор был вынесен по обвинению в том, что Иисус является «царем Иудейским», то есть вследствие политического обвинения в государственной измене (так, независимо друг от друга, пишут евангелисты Марк и Иоанн; см. также «Евангелие от Петра»). Данное обвинение было написано на верхней части креста Иисуса. Такая информация засвидетельствована в ряде независимых источников и полностью согласуется с тем, что мы знаем о римском административном праве Палестины I столетия.
И наконец, ключевой вопрос этой главы. Что можно сказать о Марии Магдалине и других женщинах, присутствовавших вместе с нею, когда Иисуса распяли на кресте? Действительно ли они наблюдали всё происходящее там, и если да, то какую роль они сыграли в тех событиях?
Женщины, присутствовавшие при казни
Все четыре Евангелия единодушны в том, что Мария Магдалина вместе с несколькими другими женщинами присутствовала на казни Иисуса. Самый древний текст Евангелия от Марка гласит:
«Были тут и женщины, которые смотрели издали: между ними была и Мария Магдалина, и Мария, мать Иакова меньшего и Иосии, и Саломия, которые и тогда, как Он был в Галилее, следовали за Ним и служили Ему, и другие многие, вместе с Ним пришедшие в Иерусалим» (Мк. 15:40–41)
Матфей пишет нечто весьма схожее, но при этом указывает, что среди женщин были Мария Магдалина, Мария, мать Иакова и Иосифа, и мать сыновей Зеведеевых (которая может оказаться Саломией Марка) (см.: Мф. 27:55–56). Лука фактически не называет женщин, но констатирует, что все, кого Иисус знал, включая женщин, следовавших за ним из Галилеи, присутствовали на казни (см.: Лк. 23:49). Это может быть ссылкой на тех трех женщин, которых мы уже ранее рассматривали в 8-й главе Евангелия от Луки: Марию Магдалину, Иоанну и Сусанну. Евангелие от Иоанна сообщает, что женщины наблюдали не с расстояния, а стояли прямо под крестом (см.: Ин. 19:25), и называет по имени трех или четырех женщин: мать самого Иисуса, ее сестру, Марию Клеопову (сестра матери Иисуса или какая-то другая женщина?) и Марию Магдалину.
Кроме того, во всех четырех Евангелиях Нового Завета и в «Евангелии от Петра» говорится, что Иисус был похоронен ранее не упоминаемым последователем Иисуса, Иосифом из Аримафеи. Три самых ранних Евангелия — от Матфея, Марка и Луки — указывают, что Иисуса хоронили и женщины. В Евангелии от Марка Иисуса хоронили Мария Магдалина и Мария, мать Иосии (но не Саломия) (см.: Мк. 15:47); Матфей пишет, что это была Мария Магдалина и «другая Мария» (какая именно, не уточняется) (см.: Мф. 27:61); а Лука указывает, что это были «женщины, пришедшие с Иисусом из Галилеи» (Лк. 23:55). Иоанн ничего не говорит о женщинах, хоронивших Иисуса, возможно потому, что был другой свидетель тех событий — Никодим, с которым Иисус беседовал (в начале Евангелия от Иоанна, в главе 3).