Страница 76 из 76
— Не будем отвлекаться посторонними беседами, — спокойно ответил обидчик. — Мой друг Вася Кошкин лежит больной и попросил меня заменить его и подготовить вас к экзамену по космографии. Я ему обещал и постараюсь обещание исполнить. Конечно, не все зависит от меня. Если окажется, что вы окончательно неспособны усвоить то, что ежегодно усваивают тысячи дур, сдающих выпускные экзамены, то тут уж я ничего не могу поделать.
Лиза приняла самый надменный вид и сказала:
— А почему вы думаете, что я желаю проделать все, что проделывают ежегодно тысячи дур?
Сердитый мальчик нахохлился и молчал.
— Я, может быть, не желаю, — продолжала Лиза.
Ирбитов встал и обдернул мундирчик.
— В таком случае разрешите откланяться, — сказал он и щелкнул каблуками.
Лиза томно подала ему руку.
Он вышел из комнаты.
«Неужели так и уйдет?» — с ужасом думала Лиза, прислушиваясь к его шагам.
Вот щелкнула входная дверь. Кончено. Ушел. Неужели так и не вернется? Какой негодяй! Оскорбил женщину и чувствует себя героем. Ну так подожди же. Ты думаешь, что я не могу? Ну так я ж тебе докажу!
Василий Кошкин-второй, гордый своим новеньким мичманским мундиром, сидел перед Лизой.
— Да, я кончила с золотой медалью, — говорила Лиза. — Теперь поступаю на медицинские курсы.
Подумала и спросила подчеркнуто равнодушным тоном:
— А этот ваш товарищ, такой глупенький, — Ирбитов, Арбатов, не помню его фамилии. Он обо мне не спрашивал?
— Нет, кажется, не спрашивал.
— Так вот, если спросит — так вы ему скажите, что я окончила с золотой медалью.
Самые длинные дни человеческой жизни — дни детства. Потом человек растет, а дни его уменьшаются. И совсем уже быстро «мчатся кони Феба под уклон».
И вот на таком уклоне встретились Лиза Вербе и Василий Кошкин-второй.
Лиза Вербе, женщина-врач, заведующая хирургическим отделением, и Кошкин-второй, адмирал в отставке.
Адмиралу лечили контуженную ногу.
— Скажите, сударыня, — спросил адмирал. — Вы не родственница Елизаветы Сергеевны Вербе? Друга моей юности?
— Я и есть эта самая Вербе.
— Хе-хе! Кто бы подумал. А меня не узнаете? Вася Кошкин.
— Кадет Вася. Трудно, конечно, узнать.
— А помните, как мы вас обучали космографии? Хе-хе! И я, и Пещерский, и Ирбитов.
— Как вы сказали? Пещерский? Орбитов? — Нет, таких не помню.
— Помните азимут? Азимут…
— Азимут? Нет, тоже не помню. Это что же, кто-нибудь из ваших товарищей?