Страница 59 из 65
В 10 электродвигательном отсеке старшина первой статьи Попельный объяснял, сидящему на рабочем месте электромеханика, матросу Курочкину принцип действия синхрофазотрона в отдельно взятом отсеке:
- Что ты, Курочкин, держишь сейчас в руках, - философски спрашивал старшина, прохаживая по узкому проходу, так, что всякий раз Курочкину приходилось вставать.
- Термос, товарищ старшина первой статьи, - бойко отвечал матрос Курочкин.
- Термос у тебя в голове, Курочкин, - назидательно говорил старшина, - а в руках ты держишь индивидуальный регенеративный патрон РП - 4. А для чего он служит?
- Чтобы стрелять, - добросовестно ответил Курочкин.
- Курочкин, этот патрон обеспечивает получение кислорода, при задымлении, - грустно сказал старшина, вздохнул и добавил: - Перейдем к электричеству. Внимательно посмотри, Курочкин, на пульт – для чего эта кнопочка?
- Эта? – спросил Курочкин и нажал кнопку. Лодку тряхануло, и она легла на борт, замигал красный, аварийный сигнал.
- Внимание, экипаж, лодка на грунте, - сообщила рубка.
- Курочкин, ты что сделал? – побелел старшина Попельный.
- Нажал на кнопочку, - невозмутимо сказал Курочкин.
- Какую кнопочку?
- Связь с камбузом, - сказал Курочкин.
- Для чего?
- Чтобы узнать, что будет на обед,- ответил Курочкин.
Старшина первой статьи Попельный присмотрелся – над кнопочкой действительно была надпись «Вызов камбуза».
- Сиди здесь и ничего не трогай, - сказал старшина. А сам побежал докладывать командиру о перепутанном монтаже проводов.
Адама похоронили на холме, с которого открывался вид на новый город, на реку Лею и всё, что за рекой, вплоть до высоких вершин на горизонте. В эти суматошные дни по прибытию Байли, Элайни и доктора Фроста не позволяли Хенку поговорить с Байли наедине. Всего-то ничего – обменялись несколькими осторожными фразами и всё. Байли изменилась, стала серьёзней и суровее, и такую Байли Хенк ещё не знал. Байли ни словом не напомнила ему о его письме, и Хенк находился в непонятном, подвешенном состоянии, которое выбивало его из колеи.
Дана, Элайни и Лану смерть Адама не объединила, а как бы развела в разные векторы переживаний, и между ними было странное отчуждение и нежелание быть вместе. Смерть Адама, который в последний миг защищал её, поразила Элайни, и она не могла вернуться к Дану, ощущая себя предательницей по отношению к Адаму. Такая странная ассоциация не позволяла Дану и Элайни наслаждаться своим счастьем тогда, когда Лана потеряла Адама. Это невозможное сочетание чувств поразило Туманного Кота, и он, несмотря на своё всеобъемлющее проникновение, не мог найти решение этой логической ловушки. Впрыснуть адреналину и эйфории было проще всего, но, просчитанные Туманным Котом ожидаемые последствия, не вписывались в логические вероятности и результат был не предсказуемым. Поэтому кот только ластился к Элайни и Лане, сам почернел, и, иногда, непроизвольно терял очертания кота, расплываясь внизу бесформенной массой.
В один из дней к Хенку, одиноко сидящему в зале заседаний, подошёл Манк Крион и сказал:
- Я должен тебе кое-что передать, - и протянут ему конверт.
- Что это? – спросил Хенк.
- Это письмо твоего отца, которое я не успел передать Иссидии. Поскольку получатель умер, я посчитал, что письмо твоего отца должно принадлежать тебе.
Хенк разорвал конверт. Почерк был отца – Хенк узнавал бегущие с наклоном буквы.
« Иссидия!
Я не знаю, зачем ты задержала Хенка, но должен тебе признаться, чтобы не было недоразумений. Ты помнишь, какая ты была в молодости - для тебя существовала только политика, интриги и, естественно, дела фей. Поэтому я скрыл от тебя то, что наш сын остался жив. Я думал, что так будет лучше для всех. Возможно, я ошибался. Может потому, что в то время я сильно тебя любил. Наш сын, это Хенк. И твой и мой.
Главный Маг: Артур Крайзер Мирх Баруля.»
Хенк побелел.
- Хенк? С тобой всё нормально? – спросил Манк. Хенк глянул на него и ответил: - Да! Спасибо тебе, Манк. Ты правильно всё сделал.
- Хенк, ты говорил с Байли? – спросила подошедшая фея Эстата.
- О чём? – не понял Хенк.
- Ну как же, трактат об управлении хозяйством, - напомнила Эстата. Хенк совсем забыл, что недавно Эстата принесла трактат по управлению хозяйством двух бывших стран. А он об этом даже и не вспомнил.
- Хорошо, я поговорю, - сказал Хенк.
- Когда! – настойчиво спросила Эстата.
- Поговорю…, сейчас поговорю, - сказал Хенк, и подумал: «Всё равно нужно, когда-нибудь начинать». Он собрался и под настойчивым взглядом Эстаты двинулся на выход. На улице держался небольшой холодок. На берегу Леи хлопали лопастями генераторы Винтика и Шпунтика. Хенк прошелся по улочкам нового города – Байли демократично расположилась в одном из домиков. В окошках домика горел электрический огонь – вероятно, Байли была дома. Хенк взошёл на крыльцо и постучал. Послышались шаги и дверь открылась:
- Хенк? – Бейли стояла в дверном пролёте, освещенная сзади светом. На её плечи был накинутый длинный вязаный платок.
- Входи, - сказала она, пропуская его вперед. Хенк шагнул, улавливая на ходу её запах, сдерживая себя, чтобы не сжать, обнять и застыть, вечно вдыхая её ароматную сущность. Они прошли в зал и молчали - она возле декоративного камина, пылающего иллюзией огня, он возле стола.
- Эстата предложила новые принципы управления, и хотела бы знать твоё мнение, – начал Хенк, понимая, что говорит совсем не то.
- Я в этом еще слаба, - подняв глаза на Хенка, сказала Байли, - я полагаюсь на тебя.
Они снова замолчали. Наконец, Хенк решился и сказал:
- Байли… ты не ответила на моё письмо,
- Я почитала бы за счастье быть с тобой, - сказала Байли и опустила голову, - но не могу.
- Почему? – спросил Хенк, подходя к ней. Глаза Байли наполнились влагой и она зарыдала.
- Что? Что? – бросился к ней Хенк. Вздрагивая и запинаясь, она рассказала о Шерге и своём заточении. Хенк обнял её и сказал:
- Не бойся, я с тобой, - он прижал её к себе и добавил,- а Шерг своё получит.
- Что за хрень?! – выругался капитан первого ранга Багров Семен Иванович, вглядываясь в перископ, - Валентин Андреевич посмотри.
Капитан второго ранга Соколов Валентин Андреевич взялся за ручки и привычно всмотрелся в перископ.
- Нифигасе! – только и смог сказать Валентин Андреёвич. – Может, всплывём?
- Андреич, ты вообще, - возмутился Багров, - мы уже на боку лежим. Подымаемся на палубу, посмотрим.
- Включить дренаж.
- Есть дренаж.
Капитаны надели бушлаты и поднялись на палубу. Лодка лежала посреди реки поперек, преграждая естественный путь воды, только на носу и корме вода неширокими потоками прорывалась сквозь запруду. Дальше она текла под добротным, каменным мостом через реку. На берегу начинался пригород, а дальше виднелись стены древней крепости. Сзади, на другом берегу, виднелось странное цилиндрическое здание, высотой с двухэтажный дом, всё черное, блестящее.
- Куда это мы попали, Семен Иванович? - приподнял шапку Соколов.
- Вот и я о том же, - задумчиво сказал командир, - пошли-ка ты Валентин Андреевич людей в ту крепость, узнать, что к чему.
Валентин Андреевич отдал команду и вскоре, по переброшенному трапу на берег высыпали десяток моряков с автоматами.
- Товарищ капитан, разрешите обратиться,- на мостик выдрался старшина Попельный.
- Что тебе? – повернулся Багров.
- Это я виноват, не доглядел, - покаялся старшина.
- Что не доглядел? – не понял капитан.
- Матрос Курочкин, кнопку нажал, - объяснил старшина.
- Какую кнопочку? – недоумевал капитан.
- Кнопочку… «Связь с камбузом»… недоглядел, - пытался объяснить старшина Попельный.