АнтиПринц

Собака молчала. Но и ты…

139

Такая тишина – ни звука, ни вздоха.

И тут я вновь увидел призрака. Твой улыбающийся

силуэт… А рядом….

– НЕТ!!!!!!!!!!!!!!!!

– А ведь я тебе говорила… История любит

повторяющиеся сюжеты… – Две рыжеволосые тени

растворялись в воздухе. На лице одной играла

широкая ухмылка от уха до уха. А по щекам второй

катились слезы….

…Я нашел тебя под лестницей. Под телом медленно

растекалась темно – вишнёвая лужа уже запекающейся

крови. Упала, споткнулась?

Испугалась – но чего?

Рядом лежал щенок со свернутой шеей.

Выходит, что это я…. Собственными руками… Или

все – таки не я?!

Но может ли столкнуть с лестницы призрак?...

Мне становится страшно…. Я превращаюсь в

чудовище… Безумное и оттого опасное.

140

Я ложусь рядом с тобой, привычно положив руку на

живот, где уже затих мой сын – он так и не родится…

и он уже не будет здесь играть…никогда…

Я бы хотел умереть вместе с тобой…

На вашей общей могиле я установил прекрасный

памятник – два ангела. Два плачущих ангела. Очень

символично.

Только вот умирать мне почему – то расхотелось.

Наоборот – я чувствую… облегчение. Ты забрала свою

жертву. Больше у тебя ничего не выйдет. Чаши весов

выровнялись – и тебе пора уходить…

А вот что делать со вторым?.... Сколько еще жизней

мне придется забрать, прежде чем я отделаюсь от вас?!

Я снова срываюсь с места. Бегу в никуда.

Мне не больно и уже не страшно.

Мне – снова, – уже в который раз, – ВСЕ РАВНО.

Кто – то когда – то сказал, что смерть – это только

начало?…

КОНЕЦ II ЧАСТИ.

141

142

PART III. VANITAS.

Подобное лечится подобным.

..Когда – нибудь я выброшу эту стопку тетрадей. В ней так

много боли, так много кошмаров, в ней спрятаны мои

призраки. Отсюда они не могут вырваться. Я им не позволяю.

Нет, я не сумасшедший. Просто я сталкивался с тем, чего

никогда не видели вы. Когда – нибудь вы поймете… а пока

считайте, как хотите…мне все равно.

Это стало моей мантрой – единственное, в чем я обретаю

покой. Мне все равно. Мне плевать. Я зациклился.

Сосредоточился только на себе. Я бегу по кругу, будто

цирковая лошадь.

Любовницы, тусовки, восторженная молодежь… меня

постоянно окружают счастливые пьяные лица… Они

прикоснулись к тому миру, о котором так грезят… В моей

143

постели скоро будут лежать по предварительной записи –

очередь уже на годы вперед…

То ли смешно, то ли грустно ? Нет. Ничего.

Vanitas.

Пустота.

Я оживаю, когда выхожу на сцену. Но там я пою уже не о

тебе. Мои призраки вырвались на волю в этой агонизирующей

музыке. Она не похожа на то, чего я хотел добиться

изначально.

Это рваный ритм, первобытный, вызывающий страх и панику в

неподготовленном сознании. Но на моих концертах нет

неподготовленных. После горсти разноцветных таблеток

дети, подростки – они слушают меня, будто я новый Пророк.

Смысл моих песен ускользает от них, но главного я добился –

они меня хотят.

Я им нужен.

Мне так важно это слышать…. я стал как наркоман. Я не

употребляю эти ваши таблетки, я боюсь увидеть тех, кого

вижу и в нормальном состоянии… Нет, обойдусь. Мои

наркотики – это секс, музыка и ваша любовь… А большего мне

не надо.

Я стал вашим кумиром. Я – ваш путь в будущее.

Но я и не подозреваю, как мало мне осталось до конца…

Хорошо, что никто меня не предупреждал. Я сумел прожить

последние месяцы, не впадаю в истерику от каждого шороха, я

сумел даже ненадолго стать почти счастливым…

144

Спасибо и на этом.»

***

Только спустя годы – даже десятилетия, – ты

начинаешь понимать, как ценны были ничего, по сути,

тогда не значившие мгновения. Ты смотришь на

фотографии, где ты еще умел искренне улыбаться. И

видишь там… Настоящий некрополь.

Там твои погибшие мечты и разрушенные надежды.

Там, на этих фотографиях. Там многое осталось.

Осталась твоя душа. Она в этих коротких мгновениях

– от того момента, когда фотограф нажимает на

кнопку спуска, – и до момента, который навсегда

сохранился на пленке.

Там ты. Ты настоящий. Тот, какой есть. Каким тебя

видели люди. Разные люди – от совсем чужих,

случайных знакомых, до близких друзей.

А сейчас никого их них не осталось.

У каждого своя жизнь. Кто – то обзавелся семьей и

родил пяток милых детишек, кто – то отдался карьере

и рвется к ее вершинам, как призовая лошадь на

145

скачках, кто – то в поисках своей второй половинки

бороздит просторы интернета и скучает все выходные

в ночных клубах.

А где ты? Куда пропали твои желания и стремления?

Когда наступил момент, и тебе стало все равно?

Эти два таких страшных слова… тебе уже не к чему

стремиться. Твои цели достигнуты. Хотя ты никогда и

не стремился ни к чему подобному.

Ты обрел мудрость и цинизм. Отныне они ведут тебя

по жизни. Ты стал ее сторонним наблюдателем. Не

самая завидная роль, надо признать.

Почему ты остановился и в какой момент ты запретил

себе мечтать?

Только одна сцена всплывает в памяти.

…Ты стоишь у окна в дешевом гостиничном номере.

Это твой последний день – точнее, последняя ночь. Ты

сам так думаешь. Ты куришь – одну за одной, – и тебе

наплевать на запреты, и плевать уже на последствия.

Тебе так плохо, что хочется кричать. И ты кричишь –

внутри себя, беззвучно, потому что орать в голос –хоть

как – то выплеснуть переполняющее тебя отчаяние!, –

тебе стыдно…

146

Ты же мальчик. А мальчики не плачут. Они

стискивают зубы и идут дальше. Но тебе тяжело. И это

не изменит никто. Потому что это никому не важно.

Не нужно.

Ты сам никому не нужен.

У тебя просто нет сил.

В номере темно и тихо. Ты смотришь вниз, на плиты

под окнами –и думаешь, как красиво по ним брызнут

твои мозги… А больно ли будет? Или один короткий

миг – и все? Не так все и страшно, на самом – то

деле…

Просто все вокруг и дальше будет идти, как шло.

Земля не перестанет вертеться.

В твои двадцать два года это конце всего. Что ты

умрешь – а мир не остановится. От этого хочется

свернуться клубком на полу и завыть в голос, как

раненому волку.

И ты сворачиваешься. Еле слышно скулишь сквозь

стиснутые зубы. Кусаешь губы до крови.

Тебе очень плохо… И безумно одиноко.

Пора заканчивать…

147

Эти мысли следуют неотступно. И вот уже открыта

оконная рама. Осталось забраться на подоконник –и

прыгнуть…

Последняя сигарета. Пора…

Неожиданно приходит мысль. Не об отце – которому

давно уже все равно. Не о друзьях, которых ты просто

привык так называть, а им стало плевать на тебя с

твоими проблемами.

Ты вспоминаешь свою собаку, которая осталась дома.

Кто будет за ней следить? Или она отправится обратно

в приют, откуда ты, несмотря на протесты со стороны

мачехи, ее привез?

Кто о ней позаботится? О тебе – то некому… Мачеха

только рада будет выбросить все твои вещи, твои

книги – сотни недописанных тобой романов и

миллионы сценариев, каждый из которых отличается