Страница 7 из 11
Сашу трудно сбить с пути. В июне 2012 года пригласил Градского в прямой эфир канала «Москва-24». Информационный повод: полувековой юбилей Виктора Цоя. И Борисыч вновь твердил о музыкальном профессионализме, отказываясь признать, что феномен популярности потому и называется таковым, что от профпараметров не зависит. Мне приходилось его возвращать в русло разговора, игнорируя его тезис: вечным может быть лишь высокопрофессиональное. Мне потом на Facebook’e прислали ссылку на ЖЖ-пост Алексея Вишни об этом эфире. Самыми добрыми комментами были: «Как бесит ведущий!» и «Ведущий жжет напалмом». Моей же задачей было напоминать своему визави об инфоповоде – юбилее Последнего Героя. В этом контексте хабалить творчество «Кино» – не комильфо ни разу. Поэтому перебивал собеседника каждую минуту. Вызывая гнев поклонников АБГ. Но! Возвращаюсь к профессионально приготовленным котлетам. Когда Александр Борисыч па́рит мне про диафрагму, я понимаю, что полемизирую не с рокером-бунтарем, не с арт-чудом современности, не с композитором гениальным, отнюдь – со мной в дискуссию вступили эти самые котлеты. Их не переспорить.
Градский 1971–1972
Градский впервые блеснул на всесоюзной арене, когда в 1971 году на фестивале «Серебряные струны» в городе Горьком его «Скоморохи» получили шесть главных призов из восьми. Две остальные награды достались «Ариэлю». Как следствие, один из членов жюри фестиваля, Аркадий Петров, организовал «Скоморохам» запись на Всесоюзном радио. Хотя начиналось все на нервах: за две недели до фестиваля группу покидают Александр Лерман и бас-гитарист Юрий Шахназаров. Был срочно вызван Игорь Саульский, которому из пианиста на это время пришлось стать басистом и уже в поезде «Москва – Горький» разучивать басовые партии…
Позднее «Скоморохи» сложились в состав, записавший основные партии в альбомах АБГ: Владимир Васильков (ударные); Александр Градский (вокал, гитара, синтезатор, скрипка, фортепиано, челеста), Сергей Зенько (саксофон и флейта), Юрий Иванов (бас-гитара, гармоника).
Андрей Макаревич говорил:
– Градский пел, как Леннон и Маккартни, вместе взятые, а четырехголосие «Скоморохов» начисто перекрывало жиденький битловский аккорд.
Поначалу интерес к новой группе был невелик. Для того чтобы обеспечить ансамбль, Градский с двумя бывшими коллегами по группе «Славяне», Виктором Дегтяревым и Вячеславом Донцовым, образовали параллельную группу с западным репертуаром «Лос Панчос», которая существовала до 1968 года, зарабатывая необходимые для «Скоморохов» деньги. «Скоморохи» же выступали в основном на бесплатных или почти бесплатных концертах, интерес к которым в то время только начинал появляться.
Западные песни также входили в репертуар группы, но упор делался на свои. Песни сочиняли все. С группой также сотрудничал Валерий Сауткин, писавший тексты. Позднее Градский стал автором песен «Синий лес», «Птицеферма», мини-рок-оперы «Муха-цокотуха» по Корнею Чуковскому и «Гимна „Скоморохов“» (слова Сауткина). Буйнов сочинил «Песню об Аленушке», автор текста неизвестен ему самому, и «Траву-мураву» (слова Сауткина). Шахназарову удались два тогдашних хита: «Мемуары» и «Бобёр» (слова Сауткина).
Постепенно интерес к группе возрастал, и, следовательно, потребность в «Лос Панчос» отпала. «Скоморохов» стали приглашать и на танцы. Кроме того, их хотели слушать уже не только в Москве.
Саша вспоминал: – Мы решили играть свою, русскую музыку. Для этого в первую очередь был создан ансамбль «Скоморохи». Мы часто собирались вместе, разговаривали о музыке, писали музыку. Родился ужасно хитрый план: посидеть годок-другой, втихаря сочинить много хороших песен, а уж потом со всем репертуаром выйти на публику и поразить всех. Но чтобы осуществить эти намерения, нам нужны были инструменты и аппаратура. Пришлось разработать другой план, не менее хитрый: одновременно со «Скоморохами» организовать второй ансамбль – «Лос Панчос», выступать на разных танцульках и торжественных вечерах… «Скоморохи» начали выступать в 1966 году. О «Лос Панчос» я и думать забыл, но все же время от времени каждому из нас приходилось выезжать на гастроли с другими ансамблями, чтобы как-то поправить «скоморошьи» дела. Наконец у нас появилась хорошая аппаратура – мы могли уже осуществить все свои замыслы. Кстати, мы были первым ансамблем, игравшим репертуар, полностью состоящий из песен, написанных участниками группы.
На протяжении 1966–1971 годов в группе поиграли такие известные впоследствии музыканты, как Александр Лерман – бас-гитара, вокал; Юрий Фокин – ударные; сменивший ушедшего в армию Буйнова Игорь Саульский – клавишные… На некоторые периоды группа приостанавливала свою деятельность. Главной причиной этого являлась нехватка средств для покупки новой аппаратуры.
* * *
К Саше обратился Давид Тухманов с предложением записать две песни для своего первого сольного альбома, ставшего культовым: «Джоконду» и «Жил-был я».
Музыковед Аркадий Петров отмечал: «Песни очень интересные, нестандартные, необычайно щедрые мелодически (из одной „Джоконды“ при „бережном расходовании“ материала можно было выкроить целых четыре песни!). Обе исполнены Градским очень сильно; иное „прочтение“ их трудно даже представить. Молодой артист не просто поет, он еще и великолепно рассказывает сюжет – качество, которое встречается далеко не у всех эстрадных исполнителей!»
Градский 1973
Градский в 1973 году выпустил свою первую гибкую грампластинку «Синий лес». И понял, что он в душе (и по факту) СОЛИСТ.
В этом же году вступил в первый брак со студенткой Натальей Смирновой. Спустя почти сорок лет рассказывал об этом своему тезке Никонову:
– Это вообще был молодежный поступок. Нам было мало лет, и у нас были поначалу чудесные отношения, которые постепенно стали исчезать. И мы решили: вот сейчас пойдем, поженимся – и все восстановится. Пошли, поженились, а через три месяца, когда поняли, что ничего не восстанавливается, пожали друг другу руки, поцеловались и разошлись. Второй брак(речь о Насте Вертинской. – Е.Д.) – это был серьезный большой роман, почти четыре года. Может быть, не надо было жениться. Такой роман иногда лучше брака. Третий раз мы с женой двадцать лет прожили вместе(Ольга Семеновна Градская родила Гению обоих детей, Даню и Машу. «Четвертый раз» Градского продолжается с Мариной почти десять лет по сию пору. – Е.Д.).
Градский. Made in USSR
Градский не просто придумал сленговое словечко «совок». Он сам, что называется, Made in USSR. И в его случае это гарантия, своего рода Знак качества. Александр Борисыч сформировался вне системы, и гордую натуру поэта система не подмяла. Ему везло. Его замечали, ценили и помогали. Петров, Кончаловский, Пахмутова. Потом помогал он. Многим.
Его с подачи музкритиков прозвали родителем советского рок-н-ролла, что постулировано, конечно, не только и не столько его солидным сценическим стажем, сколько несомненной ролью величественного патриарха в отношении игроков последующих рок-волн Отечества. Будучи авторитетным и в совсистеме, и в рок-подполье, Градский последнее легализовывал, как мог. Даже тех, кто, увы, в полный рост так и не был впоследствии оценен (Саш-Баш Башлачев, например). Александр Борисыч не мог не спрогнозировать оглушительный успех нарождающегося социального рока восьмидесятых: движение это было стопудово адекватно перестроечному времени. В идеологическом плане.
Никто и представить себе не мог, что, допустим, Бутусова когда-либо будут чествовать в прайм-тайм главного ТВ-канала страны. Посвященный его 50-летнему юбилею выпуск «Достояния республики» – один из самых удачных телепроектов этой линейки. Самому юбиляру очевидным образом хотелось, чтобы лучшей песней признали гимн «Прощальное письмо», известный как «Гудбай, Америка» (именно так, а не Goodbye America, я про нее еще вспомню в этой книге). Однако зрители предпочли рок-молитву «Я хочу быть с тобой». В кои-то веки я лично совпал с аудиторией. Еще до конца эфира сделал запись об этой композиции в своем Facebook’e. Там же отметил, что в передаче ни разу не упомянули Диму Умецкого. Гитарист Андрей Сидоренков там же откомментил: