Страница 55 из 66
На лице гостя застыло выражение холодного неудовольствия. Он схватил край скатерти, лежащий у него на коленях, и быстрыми энергичными движениями вытер вино со своего камзола.
— Маргарет поклялась никогда не выходить замуж, — поспешила вставить Кейт, надеясь повернуть разговор в другое русло. — Она дала самую что ни на есть торжественную клятву.
— Это правда, — с жаром подтвердила Маргарет. — А кроме того, меня пообещал защищать самый преданный рыцарь на всей земле.
— Неужели? — Теперь настал черед Кейт удивляться, а Изабель лишь изумленно посмотрела на младшую сестру.
— Дэвид торжественно поклялся защищать меня, — ответила она, посвятив молодого оруженосца в рыцари и самым прелестным образом забыв о реальном положении вещей. — Его любовь ко мне чиста и неподдельна. Это идеал рыцаря, который всегда готов прийти на помощь даме своего сердца.
— Надо же! Всегда готов! — Трилборн издал похотливый смешок и облизал влажные губы. — Уж в этом я не сомневаюсь.
— Как вам будет угодно, сэр, — ответила Маргарет, гордо подняв подбородок. — Он поклялся защищать меня от всего на свете, а я обещала хранить для него свою честь и достоинство.
Так вот каков истинный смысл нежной сцены, невольным свидетелем которой стала Кейт, когда Дэвид стоял, преклонив колено перед ее младшей сестрой! Как галантно все это звучало в устах Маргарет и вместе с тем как по-детски идеалистично. Зародившись несколько столетий назад в Аквитании, правила куртуазной любви требовали всецелой преданности рыцаря своей даме, но при этом их отношения оставались исключительно платоническими.
— И вы относитесь к нему с таким же обожанием? — спросил Трилборн.
Маргарет удивленно выгнула бровь дугой.
— Вас это совершенно не должно беспокоить. Главное, что среди нас вам не найти себе невесту.
— Глупое благородство, — сказал Трилборн, опуская веки. — И тупая преданность. — Очевидно, он не принял доводы Маргарет на веру.
— Вы презираете преданность, сэр? — спросила Изабель, слегка откинувшись на спинку своего кресла.
— Это зависит от того, что именно служит ее объектом, миледи.
— А как же взятые на себя обязательства? — вмешалась в разговор Кейт, отчасти чтобы выручить Маргарет, но также из любопытства. — Вы ведь храните верность королю?
Трилборн окинул взглядом воинов Брэсфорд-Холла, которые сидели за нижним столом, с грубоватой поспешностью поглощая пищу и время от времени перебрасываясь мужскими шуточками. Понизив голос так, чтобы его не было слышно за мелодичными звуками, которые издавала арфа менестреля, гость сказал:
— Раз уж вы спросили, буду с вами откровенен. Я не испытываю должной преданности вассала по отношению к нашему монарху из дома Ланкастеров. Мне обещали титул покойного графа Грейдонского, а вместе с ним и вас, а также все причитающееся вам наследство. Но Генрих в последний момент выхватил все это у меня из-под носа, погнавшись за более лакомой дичью. Интересно, какую такую верность я должен питать к человеку, который меня обманул, к узурпатору, чьи претензии на престол основаны лишь на союзе между давно умершим принцем и его любовницей?
— Если вы говорите о предке Генриха, Джоне Гонте, то он женился на своей возлюбленной, как только представилась такая возможность, и признал всех прижитых от нее детей. Кроме того, Генрих отвоевал право на престол в честном сражении, а это знак божественного провидения.
Больше всего Кейт разозлило отношение Трилборна к ней и ее сестрам как к чему-то едва заслуживающему внимания — трем женщинам, далеким от арены, на которой разворачивались важные исторические события, и не способным на что-либо повлиять. Гнусное высокомерие этого мерзавца словно каленым железом жгло ее изнутри.
— Так, по крайней мере, ему нравится думать, — с пренебрежением ответил Трилборн.
— Если вы решите присоединиться к силам, воюющим против короля, то можете жестоко об этом пожалеть, — заметила Изабель. Металлические нотки в ее голосе свидетельствовали о том, что за маской холодной вежливости в ней тоже бушует гнев.
— Вы так считаете? Я не особо впечатлен той армией, которую собрал Генрих, в то время как лучшие наемники из всех стран Европы поддерживают молодого короля от белой розы Йорков. Это крепкие дисциплинированные воины, которые вырежут армию Генриха, подобно тому как серп срезает стебли пшеницы.
— Но они же все в Ирландии, — с нарочитой насмешкой сказала Кейт.
— Как раз наоборот. Они уже высадились на острове Пил к западу от Фернесса. Как только они попадут на материк, их встретят армии Эдуарда Четвертого и графа Линкольна. Они подберутся к Генриху, прежде чем тот успеет опомниться.
— Вы в этом уверены?
— Совершенно! — рассмеялся Трилборн.
— И вы сидите здесь вместо того, чтобы мчаться к Генриху с этими новостями?
— Прежде чем что-то предпринять, умный человек посмотрит по сторонам.
Маргарет наклонилась к Трилборну и, всецело завладев его вниманием, сказала:
— Складывается впечатление, будто вы намерены переметнуться на сторону врага.
— Не исключено, — ответил Трилборн, и его улыбка сделалась еще шире, ведь она была адресована Маргарет.
— Но это же измена!
Кейт не ожидала услышать такой гнев в голосе младшей сестры, но в мыслях она поблагодарила Маргарет за то, что та завладела вниманием Трилборна. В ее собственной голове царил полный хаос. Вторжение было неизбежным, а Генрих ничего об этом не знал и даже не подозревал, с какой стороны придет враг.
Трилборну это было известно, но, по всей видимости, он не собирался сообщать эту информацию королю.
— Измена — пустое слово, если победит законный король, — непринужденно изрек гость.
— Вы хотите сказать, настоящий король... — нахмурившись, промолвила Изабель, подчеркивая разницу между законностью и политическим предпочтением.
— Или если неугодный король погибнет... Что, собственно, одно и то же, — продолжал Трилборн. — Такое случается во время битвы.
Кейт удивленно вскинула брови и сказала:
— Сомневаюсь, что Генрих повторит ошибку Ричарда Третьего. Он не настолько безрассуден, чтобы самому вступать в бой с самозванцем.
— Вполне возможно, что вы правы. Генрих осторожен. Поэтому смерть придет к нему иначе.
— Но сперва йоркистам придется преодолеть заслон из стражников короля, — парировала Изабель не без отвращения, поскольку подумала о том, что кому как не Трилборну будет поручена охрана короля.
— А может быть, и нет, — сказал он, и недобрый огонек сверкнул в его глазах.
По спине Кейт пробежал холодок дурного предчувствия. Выходит, что... Нет, она не осмеливалась облечь смутные догадки в осознанную мысль.
— Ну же, сэр! Полно говорить об измене. Я уверена, что вы сейчас же помчитесь к Генриху.
— Всему свое время, миледи.
Маргарет открыла было рот, чтобы выразить возмущение, в то время как ее глаза метали искры осуждения.
Однако Кейт вовремя протянула руку под скатертью и сжала колено сестры. Получив предупреждение, Маргарет плотно сомкнула губы, хотя все ее тело дрожало от негодования.
Внимательно наблюдая за этой сценой, Изабель спокойным голосом сказала:
— Все будет так, как захочет Господь, и мы, слабые женщины, едва ли в силах что-либо предотвратить. — Она поднялась из-за стола. — Кстати, мой супруг держит запас редкой мальвазии, которой угощает своих гостей. Как же я могла о ней забыть? Прошу меня простить, я оставлю вас на некоторое время и распоряжусь, чтобы ее подали к столу.
— Но это вполне может сделать слуга, — нахмурился Трилборн.
— Помилуйте, сэр! — тут же вступилась Кейт, приблизившись к нему словно для разговора наедине. — Не так давно моя сестра перенесла тяжелые роды и до сих пор еще очень слаба.
Пусть думает, что Изабель встала из-за стола, чтобы посмотреть, как там ребенок, или потому что ей нужно отлучиться в уборную. Однако сама Кейт была уверена в том, что у хозяйки Брэсфорд-Холла было на уме совсем другое. Решительный взгляд, который Изабель метнула в сторону Кейт поверх головы Трилборна, а также способность понимать друг друга без слов, которой обладали грейдонские грации, навели леди Кэтрин на мысль, что ее старшая сестра определенно что-то задумала.