Королевская охота

День выдался погожий. Слепящее солнце многократно отражалось в снежной белизне; в ветре угадывалось нечто вроде затаенного тепла. Сквозь топот копыт и повизгивание колесных осей можно было расслышать птичье пение. Постепенно настроение у всех улучшалось. Вскоре кто-то даже запел, и остальные подхватили: пели они старинное рондо о падубе и плюще. За незамысловатыми куплетами скрывалась история любви между язычником (падубом) и христианкой (плющом).

Хохоча вместе с Маргарет над двусмысленными строчками, Кейт и не заметила, как Росс Данбар приблизился к ней вплотную. Она вздрогнула от неожиданности и попыталась удержать испуганную Роузи.

— Добрый день, миледи, — улыбнулся Шотландец. — А ваша кобылка, как я вижу, отлично держится после недавних невзгод. Да и вы, должен сказать, тоже.

— Мы обе вам благодарны, — хитро улыбаясь, ответила Кейт, но не знала, как продолжить разговор.

— Вы дали понять, что не умеете петь, но я имел возможность убедиться, что вы скромничали.

— Вовсе нет!

— Да-да. Мы же с вами собирались спеть вместе, помните? Давайте же.

— Эту песню? — Кейт со стыдливым румянцем на щеках вспомнила, что в следующем куплете речь идет о том, как падуб разбухает в объятьях плюща.

— А почему бы и нет?

Синие глаза Росса искрились озорством. Как она могла отказать? Улыбнувшись и обреченно помотав головой, Кейт затянула припев.

В следующий миг к ее голосу присоединился баритон Шотландца, глубокий и чистый. Их голоса взмыли вверх, как две птицы. На помощь им пришла Маргарет, чей альт помог их пению сравняться с пением других и не выделяться столь вызывающе.

Так они и ехали: лошади шли нога в ногу, а колено Росса время от времени обжигало бедро леди Кэтрин. От этого нечаянного трения она принималась дрожать всем телом, до самых глубин. Они продолжали петь, как будто сбросили с плеч груз насущных забот, как будто не было в мире ничего важней этой мелодии и медленного, но уверенного движения королевской процессии к Лондону.

* * *

Лишь на третий день путешествия, выбравшись из густой, как масло, слякоти, куда они угодили еще утром, Росс смог наконец побыть с леди Кэтрин наедине, пускай и в течение считанных минут. Она отделились от кавалькады и заехала на верхушку холма, где замерла, позволив ветру забавляться с окантовкой ее платья и распускать слоистую вуаль, точно ангельские крылья. Вид Кейт имела задумчивый и невеселый. Не отдавая отчета в своих действиях, Росс припустил кентером[4] в ее направлении.

— Устали? — спросил он, пристраиваясь рядом.

— Не больше, чем все остальные, — ответила Кейт с запоздалой, неуверенной улыбкой.

— Если хотите, вас усадят в повозку.

Она покачала головой.

— Лучше уж ехать верхом, чем растерять зубы на этих ухабах.

Росс был полностью согласен с ее выбором.

— Осталось совсем немного. Если погода нам не помешает, завтра вечером вы уже будете нежиться в своих покоях в Гринвичском дворце.

— А вы? — спросила Кейт, как-то по-новому, странно глядя на него. — Где вы намерены ночевать?

— Обо мне не беспокойтесь, уж я найду себе какую-нибудь нору. — Эти слова выражали суть его положения при дворе: ниже, чем у английских вельмож, но выше, чем у лакеев; ни придворный, ни шут. В течение месяцев, проведенных в гостях у Генриха, Росс спал и в роскошных чертогах, и в жалких каморках, не обращая на условия ни малейшего внимания. Дома, в Шотландии, ему доводилось сносить кое-что и похуже и наслаждаться кое-чем получше.

— Полагаю, Гвинн, наша служанка, что-нибудь для вас подберет. Она умеет находить выход из любого, даже самого затруднительного положения.

— Да, когда речь идет о вас и о ваших сестрах! Какое ей дело до таких людей, как я?

— Ну, не знаю, — кокетливо потупилась Кейт. — Гвинн у нас известная ценительница мужской красоты.

— Да ну? — протянул Росс, заинтригованный, да и польщенный больше, чем следовало, этим завуалированным комплиментом.

Леди Кэтрин залилась краской и отвела глаза. Он вовсе не хотел ее смущать и понял, что лучше сменить тему!

— Пока мы с Генрихом разговаривали, я выяснил, что он уже отправил посланника к моему отцу. Оттуда посыльному велено двигаться в Холируд за одобрением короля Якова.

— Так скоро?

— Генрих времени зря не теряет.

Кейт тяжело вздохнула.

— Я надеялась, он подождет, пока мы обоснуемся в Гринвичском дворце.

— А я рассчитывал, что дело затянется до конца рождественских праздников. Но король, видимо, ждать не намерен.

— Думаете... — Она не стала договаривать.

— Что?

— Думаете, король Яков одобрит наш брак? То есть...

— Вполне возможно. Яков давно хотел образовать союз двух держав. Пару лет назад он едва не женил своего сына на Цецилии, сестре Елизаветы.

— Этого я и боялась. Оттого, должно быть, такая спешка.

— Генрих, кстати, уже разослал своих агентов по всему острову, но больше всего — к северной границе, где наиболее высока вероятность вражеской высадки. Его врасплох, как Ричарда Третьего, не застанешь.

— А враги все-таки готовятся к нападению?

— Кто знает? Я слышал, что Маргарита Бургундская готова содействовать сговору, к которому причастен йоркский претендент.

— Это вполне естественно. Маргарита была так близка со своими братьями — и с Ричардом, и с Эдуардом.

— Не буду лицемерить: когда месть обоснована, я всячески поддерживаю военное вторжение. — Росс поерзал в седле, разминая затекшие мышцы. — Но я сказал Генриху, что к северным границам людей слать необязательно, ибо один посланник туда уже отправлен.

— Как долго теперь ждать ответа? — спросила девушка.

— Действия моего отца невозможно предсказать. Может быть, он не ответит вовсе.

— То есть если сочтет, что такое предложение ниже его достоинства?

— Или даже оскорбительно. Но хотя бы посыльный вернется с головой на плечах... Я, во всяком случае, на это надеюсь: все-таки я гость Генриха.

— Неужели вы полагаете, что Генрих может казнить вас в отместку?

— Мало ли... По-моему, это было бы вполне справедливо.

— А что насчет короля Якова? Когда мы узнаем его вердикт?

— Месяца через два, а то и через три. Будьте покойны, изучению этого вопроса он уделит немало времени. Король не допустит, чтобы его одурачили.

— А если он примет положительное решение?

— Кто, Яков или мой отец? Или вы боитесь, что они оба нас подведут?

Леди Кэтрин судорожно сглотнула, и движение ее белоснежной шеи лишило Росса силы воли.

— Да, оба.

— Трилборн полагает, что я должен нарушить клятву и вернуться в Шотландию.

— Я бы не советовала вам этого делать. Ваш король может разгневаться, если вы воспротивитесь заключению выгодного политического брака.

— Возможно.

Кейт всмотрелась в лицо Росса в поисках сомнения, которое только что расслышала в голосе.

— А может, это лишь повод, чтобы Яков смог воспользоваться смятением Генриха, когда границы последнего будут нарушены?

— Он не настолько силен в закулисных интригах, — заверил ее Росс. — Условия соглашения, подписанного весной, будут выполнены всенепременно. К тому же Якову удобней было бы остаться в стороне и посмотреть, кто выйдет победителем. Что касается войны, то я последую за своим королем туда, куда он прикажет, хотя особого желания убивать людей, с которыми я бражничал добрых полгода, у меня нет.

— Даже Трилборна? — невозмутимо уточнила леди Кэтрин.

— Какое же правило без исключений! — Росс замолчал на несколько секунд. — Он ведь увивался вокруг вас. Ухаживал...

— Громко сказано. От этого человека трудно отделаться. Приходится садиться в седло и скакать куда глаза глядят.

— Сестра, как я заметил, осталась с вами.

— Мы сочли это необходимым.

— А она, должен признаться, на мужчин смотрит так, что кровь стынет в жилах. Только на Трилборна это, боюсь, не действует.

Порыв ветра набросил вуаль на лицо Кейт, и прежде чем ответить, ей пришлось поправить непослушную невесомую ткань.