Дама с биографией

И, в сущности, была бы права. Только безбашенная авантюристка или чокнутая фанатка советского кино, свято верящая в судьбоносные встречи в электричках, могла в таком приподнятом настроении нестись на свидание к мужчине, о котором не знает ровным счетом ничего. А вдруг он какой-нибудь прожженный папарацци, пытающийся выведать у падкой на мужское внимание мамашки секреты ее звездной дочери? Или альфонс, охотник за богатыми дамочками? Между прочим, если верить СМИ, таких охотников нынче развелась тьма-тьмущая, а отличить их от мужчин с серьезными намерениями, уверяют рыдающие тетки с экрана, практически невозможно.

Ничего-ничего! Разберемся, что к чему и почему, а надо будет, так и учиним допрос с пристрастием, не постесняемся, нам терять нечего, подбадривала себя Люся.

Никакого юношеского волнения, мешающего отделить зерна от плевел, она, понятное дело, не испытывала, и мысли о предстоящей встрече не мешали ей сквозь темные очки оценивающе поглядывать на витрины бутиков и латинские вывески общепита – кафе, баров и ресторанов, заполонивших эту когда-то торговую улицу с прежде знаменитыми «Диетой», «Рыбой» и «Консервами». С очередями на тротуарах и шныряющими в поисках хлеба насущного москвичами и гостями столицы. Российский вариант Монмартра не удался: сначала был полукриминальный базар, теперь – безлюдная в выходной, когда все конторы на запоре, улица, безжизненное пространство с чрезвычайно неудобной для каблуков мостовой… А всё мужики, чтоб им провалиться! Это они, агрессивные и алчные, без конца все вокруг крушат, дробят и строят заново, набивая карманы и не заморачиваясь тем, как ходить по их чертовой брусчатке женщинам в изящной тонкой обуви. Одним словом, изверги.

Времени до встречи возле памятника великому естествоиспытателю-дарвинисту с непременным голубем на умной голове оставалось в обрез, но она не прибавила шагу. Придет – подождет. Не придет – тоже не катастрофа. В таком случае она найдет где-нибудь на Бронных, в тишине, итальянский ресторанчик, закажет бокал красного кьянти, салат «Цезарь» с креветками и кофе эспрессо – то, чем как-то раз угощала ее Лялька после трехчасового хождения по гигантскому магазину «Твой дом» в поисках недостающих штрихов к новой кухне на Чистопрудном. Сама-то она, без дочери, в рестораны, честно сказать, с молодости не захаживала и в их меню теперь уже совсем не разбиралась. Хотя с виду шикарная, говорят, женщина. «А раз с виду шикарная, то и стиль жизни пора менять! – подстегнула себя Люся. – Посижу часок, на народ посмотрю и себя покажу. Зря, что ли, наряжалась? Все лучше, чем чудесным летним вечером стоять у плиты и подавать Кашириным ужин. Надоели хуже горькой редьки!»

Длинноногий мужчина в джинсах и светлой рубашке, тоже заметив ее издалека, быстро спустился по ступенькам от памятника на тротуар, к переходу. Они смотрели друг на друга, ожидая, когда загорится зеленый свет, и улыбались. Не без понятного смущения, вполне естественного в ситуации, не очень органичной для парочки их возраста. Впрочем, что это она? Может, у него здесь свидания каждый божий день и сейчас им владеют совершенно иные чувства!

– Здравствуйте, жена олигарха! – засмеялся новый знакомый, оказавшись на ее стороне бульвара быстрее, чем Люся успела отреагировать на сигнал светофора. – Извините, что без букета. Это не от скупости, а из чистого суеверия. Думал, явлюсь с букетом – вы точно не придете. Однако столик в ресторане я все-таки заказал. Решил: не придете – напьюсь один, с горя. Это здесь неподалеку. Надеюсь, вы любите итальянскую кухню?

– В общем да, – как можно равнодушнее ответила Люся, стараясь не выдать своего изумления удивительным совпадением их планов на случай несостоявшегося свидания. Отсутствие цветов тоже чрезвычайно ее обрадовало: иначе пришлось бы весь вечер мучиться, прикидывая, как избавиться от проклятого букета, явного знака мужского внимания, с которым просто невозможно притащиться домой.

На Малую Бронную свернули молча. Минуту назад оживленный и разговорчивый, Константин как будто выдохся. Лишь время от времени улыбался, замедляя шаг, чтобы подстроиться под ее неспешную прогулочную походку. Складывалось впечатление, что его бурное приветствие было хорошо отрепетированной заготовкой не очень уверенного в себе мужчины. Только с чего бы ему быть неуверенным? Парень-то хоть куда! Высокий, с обаянием, не потрепанный жизнью. Небось от баб отбоя нет!.. Впрочем, всякое в жизни случается, фасад не всегда соответствует сути, заключила Люся, и сама грешившая подобным несоответствием. И все-таки его молчание действовало ей на нервы.

Чтобы окончательно не рассердиться и не поломать то, что, глядишь, имело какую-то перспективу, она уже приготовилась к кокетливому допросу с пристрастием, однако, пока подбирала формулировку поизящнее, не в лоб, в кармане его джинсов зазвенел мобильник. Она вся обратилась в слух, но никакой дополнительной информации о своем спутнике опять-таки не получила: взглянув на высветившийся номер, он со словами «это не срочно» сразу отключился. Вот и пойми, может, действительно было не срочно, а может, просто не захотел распространяться при ней о своих делах. Или делишках. Темнила!

– Людмила Сергеевна, – вдруг послышался над ухом его приятный, отрезвляюще интеллигентный баритон, – чем закончился ваш поход на ковер к начальству? Я переживал за вас все те дни, что мы не виделись. Обошлось?

– Обошлось, Константин… Васильевич.

– Почему Васильевич? – опешил он. Даже остановился. – Я Николаевич.

– Это я так, наугад. Чтобы получить возможность обращаться к вам столь же торжественно, как вы ко мне, – усмехнулась Люся, продолжая идти дальше.

– То есть с этой минуты вы разрешаете мне называть вас Люсей, я правильно понял? – спросил он из-за плеча и взял ее под руку.

– Правильно, – ответила она, но, ощутив, как жар его ладони передается ей, широкой, опасной рекой разливаясь по телу, поспешно отстранилась. – Однако перед тем как окончательно перейти на «Люся – Костя», не мешало бы узнать кое-что и о вас. В прошлый раз, в электричке, вы весьма ловко выпытали у меня, кто я, что я, а о себе, между прочим, не рассказали ничего. Итак, кто вы по профессии, чем занимаетесь? И поподробнее… иначе, пожалуй, я не пойду с вами в ресторан. Вдруг вы какой-нибудь аферист?

– Вы серьезно? – он опять оторопело застыл, а когда Люся, глядя на него в упор, строго подтвердила: «Еще как серьезно!» – в недоумении пожал плечами: – Ну, если вы ставите вопрос таким образом, хорошо, я признаюсь. Вообще-то я врач… кардиолог… Теперь можно идти? Или с кардиологом не пойдете?

– С кардиологом пойду, – милостиво согласилась она и сама взяла его под руку, отметив про себя, что кардиолог, безусловно, гораздо предпочтительнее, чем некоторые другие «ологи». И в то же время мужчина-врач – не самый удачный вариант: вечно вокруг него вертят попами в белых халатах молодые девки – медсестры и прочие медички с их облегченными в силу профессии нравами. Поводов для ревности хоть отбавляй…

Эк, матушка, ты хватила! – тут же остановила она себя. До ревности еще ой как далеко. Для начала следует хотя бы найти общий язык.

– Кость, а почему вы употребили глагол «признаваться»? Боитесь, замучаю вас вопросами о болезнях соседей и родственников?

– Не только. Обещайте, что не будете спрашивать, отчего у вас иногда отдает в лопатку или колет в левом боку.

– Нигде у меня не колет! – возмутилась Люся, на всякий случай сплюнула: тьфу, тьфу, тьфу! – хотела подпустить ему в отместку тоже какую-нибудь шпильку, но передумала: не стоит заводиться, так общего языка не найдешь. Залог хороших отношений прежде всего в терпении.

Тем временем у доктора-нарасхват опять зазвонил мобильник. На сей раз он вежливо проговорил в трубку: «Извините, пожалуйста, я сейчас очень занят. Я перезвоню вам», – и, устало вздохнув: мол, нет нам, докторам, покоя даже в воскресенье! – предложил перейти на правую сторону улицы.

– Нам туда… Значит, не будете изводить меня разговорами о недугах и лекарствах и не станете советоваться, что лучше принимать при аритмии – валидол, валокордин или кордиамин?