Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 7 из 45

«Ничто не показывает так ясно ту небрежность, с какой рассказываются подобные анекдоты, как эти разные изложения одних и тех же событий. Рассказ Босуэлла прост и правдоподобен, он записан со слов самого Джонсона после обстоятельных расспросов и поэтому может считаться наиболее точным. Госпожа Пиоцци грешит небрежностью, стремится привлечь внимание читателя к обеденному столу, судя же по некоторым данным, Джонсон был вызван к пленнику утром. Хокинс, говоря, будто Голдсмит хотел напиться, окрашивает события на свой весьма странный и мрачный вкус… Рассказ Камберленда просто вымысел. Мы знаем, что полученная за роман сумма была шестьдесят фунтов, и купил рукопись не Додели, а Ньюбери.

История с женитьбой вдвойне неправдоподобна: во-первых, хозяйка, по рассказам, была преклонного возраста, во-вторых, арест предмета страсти — вряд ли лучший способ добиться взаимности».

Действительно, с Оливером Голдсмитом все могло случиться и очень многое случалось. Отобрав из рассказов Босуэлла, Пиоцци, Хокинса и Камберленда общее, мы можем представить себе историю «Векфильдского священника». Кстати, Босуэлл и Хокинс оказались одного мнения о Голдсмите, которое Хокинс выразил так: «Он никогда не мог рассказать истории, не испортив ее». Более проницательный Джонсон смотрел глубже и высказался на тот же счет так: «Если только он не писал, то не было человека глупее его, но с пером в руке он был мудрее всех».

Латинская эпитафия, которую Джонсон написал для Голдсмита, трогательна и благородна, но в ней неправильно была указана дата его рождения. Голдсмит родился не 29 ноября 1729 года, а 10 ноября 1728 года — разница, имевшая некоторое значение, по крайней мере для госпожи Голдсмит, которая, кроме Оливера, произвела на свет еще восемь детей. Один из братьев и стал его героем, тем знаменитым священником, который «слыл богатым всего на сорок фунтов в год». Это самое знаменитое жалование в литературе, и, наверно, если бы человечество могло узнать, как это получалось у священника, оно обрадовалось бы больше, чем если бы получило бесспорное доказательство того, что «Опыты» Бэкона написал Шекспир.

В 1745 году Оливер Голдсмит поступил в Тринити-колледж в Дублине казеннокоштным студентом. Таких студентов учили и кормили бесплатно, а в общежитии они жили за ничтожную плату, но зато с лихвой оплачивали эти льготы сознанием своего жалкого положения и выполнением многочисленных обязанностей по хозяйству. Голдсмит получил степень бакалавра и собирался стать адвокатом, но вместо этого поехал в Голландию, в Лейден, и год изучал там медицину, потом почти без гроша в кармане пешком путешествовал по Европе и, наконец, в 1756 году поселился в Лондоне, где и умер. С Джонсоном он познакомился спустя пять лет после того, как приехал в Лондон, и вот при каких обстоятельствах. Он пригласил к себе большую компанию, в основном писателей, в их числе был Джонсон и его друг, епископ Перси, собиратель баллад о Робин Гуде. Епископ заметил, что Джонсон был одет с несвойственной ему изысканностью: «На нем был новый костюм и новый напудренный парик, и все это было так не похоже на него, что я не мог сдержать любопытства и спросил о причине такого строгого соблюдения внешних приличий». «Как же, сэр, — отвечал Джонсон с такой готовностью, будто ждал этого вопроса, — я слышал, что Голдсмит, большой неряха, оправдывая свое пренебрежение к чистоте и приличию, ссылается на меня. Вот я и хочу сегодня опровергнуть его мнение».

Был ли Голдсмит так потрясен этой первой встречей, неизвестно, во всяком случае позднее он стал чаще грешить франтовством, чем неряшливостью.

Иллюстрация У. М. Малреди к английскому изданию «Векфильдского священника»

Иллюстрация У. М. Малреди к английскому изданию

К сожалению, не вся история «Векфильдского священника» известна. В основном можно только сказать: книгу написал Голдсмит, и авторства никто никогда у него не оспаривал.

Титульный лист первого издания выглядел так: «Век-фильдский священник. Повествование, предположительно написанное им самим. Т. I (II). Сейлсбери. Издано Б. Коллинзом для Ф. Ньюбери с Патерностер Роу[8], в Лондоне. 1766». Титульных листов, представляющих неразрешимые библиографические загадки, много, но это один из самых загадочных. Например, кто такой Коллинз? И почему Сейлсбери? Такой город, конечно, есть. Он знаком всякому, кто читал Диккенса и Харди, и каждому туристу, для которого Англия представляет калейдоскопическую вереницу соборов. Однако неизвестно, чтоб там было что-нибудь напечатано, кроме «Векфильдского священника». Поэтому есть подозрение, что указанное на книге место издания — обман. Еще одно предположение, которое также ничем не опровергается и потому вполне вероятно, состоит в том, что и таинственный Б. Коллинз — тоже обман, что никакого Коллинза не было.

Если и то и другое — вымысел, то это книгоиздательская фальшивка, а что за ней стоит, мы вряд ли когда-нибудь узнаем. Возможно, ничего особенного, ведь никто из участников этого романа не предвидел будущей его славы.

Вскоре появилось и первое лондонское издание — 27 марта 1766 года. Еще два издания вышли в том же году, четвертое в 1770, пятое в 1773, шестое в 1777 году. Но только в 1779 году книга вышла под именем Оливера Голдсмита. «Векфильдский священник», очевидно, пользовался не такой уж бешеной популярностью. Впрочем, даже если бы он стал сенсацией века, вряд ли он поправил бы финансы Голдсмита. Он умер, как и его земляк, ирландец Оскар Уайльд, в бедности.

Иллюстрация к первому русскому изданию

«Векфильдского священника» рано начали переводить. Первое французское издание появилось уже в 1767 году. Но самый знаменитый французский перевод был сделан в 1831 году молодым сотрудником Боуденского колледжа и будущим известным поэтом Генри Лонгфелло. Это был второй американский «Священник» на французском языке. Первый вышел двумя годами раньше в Новом Орлеане. Первое же издание на английском языке вышло в Америке еще в 1772 году.

На протяжении полутора веков «Векфильдский священник» был любимцем иллюстраторов. Первое иллюстрированное издание вышло в Лондоне в 1780 году. Оно состояло из двух томов, в каждом из которых было по одной гравюре. В 1792 году появилось самое знаменитое и лучшее из ранних иллюстрированных изданий с шестью гравюрами Томаса Стотарда. Их недостатком считается «излишняя чувствительность», обычная для Стотарда, а достоинством — превосходная композиция. Время жаждало чувствительности, того же требовал «Священник», и Стотард сумел удовлетворить эти требования с блестящим мастерством. Самое ценное иллюстрированное издание вышло в 1817 году с двадцатью четырьмя гравюрами Томаса Роулендсона. Здесь, по мнению знатоков, «священник и его семья выглядят грубее, чем мы видели доселе», но это издание, возможно, «представляет дух времени вернее, чем большинство иллюстрированных изданий». Из более поздних заслуженной популярностью пользуется издание 1890 года с рисунками Хью Томаса.

Первые нью-йоркские издания 1803 и 1807 годов тоже иллюстрированы, что довольно необычно для Америки того времени. Иллюстратором был Александр Андерсон, автор первой гравюры по дереву в Америке. Андерсон с двенадцати лет делал гравюры на меди и, когда не мог купить металл, раскатывал монеты, а ведь тогда еще не было трамваев, с помощью которых это так легко делается.

Иллюстрация к первому русскому изданию

8

Там же, где находилась контора Тэйлора, издателя «Робинзона Крузо».