Страница 17 из 28
Высунувшись из-за камней, оба смотрели друг на друга, как и договаривались - сердито сдвинув брови. Изображая взаимную ненависть, оба с трудом удерживались от смеха.
- Ну, щас я тебя порешу! – громко заорал Сухоруков и дал короткую очередь в сторону Сельянова.
Пули раскрошили камень, за которым укрылся заместитель командира роты.
Сельянов мгновенно ответил Александру длинной очередью, взбившей фонтанчики земли у основания валуна, за которым залег Сухоруков.
Александр, вжав голову в плечи, тут же нырнул за камень.
Сельянов тоже спрятался за валуном.
Несколько секунд оба выжидали, не высовываясь из своих укрытий…
- Как ты хочешь умереть? – войдя в роль, почти с настоящей ненавистью прокричал из-за камня Сухоруков. – От пули? Ножа? Или удара прикладом по башке?
Сельянов раскатисто и язвительно захохотал.
- А хрена! Не доставлю я тебе такого удовольствия! – громко завопил он в ответ.
Откатившись на несколько метров в сторону, Александр сменил огневую позицию.
Сельянов не увидел этого. И через несколько секунд, высунувшись из-за валуна, снова послал очередь туда, где ротного уже не было.
Сухоруков быстро ответил - короткой очередью с нового места. Пули просвистели над самой головой Сельянова.
Сельянов сделал вид, что пуля слегка задела его ухо. Вскрикнув и схватившись за него, Сельянов снова спрятался за валун.
- Я буду отрывать от тебя по кусочку! – крикнул ему Сухоруков.
- А я разорву тебя на куски! – прорычал в ответ Сельянов.
Александр снова откатился на несколько метров в сторону и спрятался уже за другим камнем.
Сельянов высунулся из-за своего, заметил это, но, сделав вид, что не увидел, щедро полил из автомата свинцом то место, где командир был несколько секунд назад.
- Ты же сам виноват, что он тебя бросила! – заорал Александр.
Он приподнялся над землей и дал очередь по Сельянову. Пули снова зацокали по камню, за которым укрылся заместитель командира роты.
- Это ты виноват! Ты! – прокричал Сельянов. – Ты увел ее у меня!
Он приподнялся и дал длинную очередь по Сухорукову.
Пуля со звоном задела каску Александра.
Александр вжался головой в землю и, криво усмехнувшись, прошептал себе под нос:
- Натурально, блин, все у нас получается. Даже более чем…
… На краю каменистой площадки, километрах в полутора от подножья горы, лежали, глядя вниз, три десятка вооруженных до зубов духов. Их главарь – седой сорокалетний пуштун Джамаль – прижав к глазам бинокль, с изумлением наблюдал за поединком, в котором схлестнулись Сельянов и Сухоруков.
В большой бинокль с цейсовскими стеклами были хорошо видны красные от ненависти лица офицеров со злобно сверкающими глазами.
Рядом с главарем распластался на земле молодой таджик Рухулла.
Рухулле едва исполнилось двадцать лет, но, несмотря на свою молодость, он был правой рукой командира, так как единственный в отряде Джамаля умел читать и писать на пушту, а также немного говорил по-русски.
Приложим к глазам бинокль поменьше, Рухулла тоже наблюдал за поединком.
- Что они делают, эти кафиры? – удивленно протянул Джамаль. – Палят в друг друга… Кричат… Похоже на кровную месть.
Рухулла отрицательно помотал головой.
- У русских не бывает кровной мести.
- Что же это тогда?
Рухулла пожал плечами.
- Может, женщину не поделили… Или деньги…
Джамаль еще несколько секунд внимательно разглядывал разгоревшуюся внизу «дуэль», а затем протянул:
- Так, наверное, и есть.
Главарь оторвал бинокль от глаз и повернул голову к Рухулле.
- Будем ждать, пока они не поубивают друг друга? Или захватим их в плен?
Джамаль снова приложил к глазам бинокль и посмотрел вниз.
- Два офицера… Один капитан, другой – старший лейтенант. Такой добычи у нас еще не было.
Главарь мечтательно вздохнул.
- Раббани дает за каждого русского офицера большие деньги… Ты знаешь.
- Знаю, - Рухулла сглотнул слюну. – Столько мы еще никогда не получали.
Он придвинулся к главарю поближе.
- Если ты решил взять их в плен, надо торопиться.
Джамаль опустил бинокль и решительно произнес:
- Да, поторопись.
Рухулла удивленно вскинул брови.
Главарь повернулся к Рухулле и повелительно сверкнул глазами.
- Ты справишься с этим лучше всех. Несмотря на свою молодость. Я знаю…
Джамаль махнул рукой в сторону остальных своих бойцов, залегших за их спинами.
- Возьмешь с собой десять человек – сам выберешь, кого… И пойдешь.
Рухулла покорно опустил глаза к земле.
- Хорошо.
Он снова поднял глаза на Джамаля, натянуто улыбнулся и уверенно произнес.
- Я приволоку тебе этих кафиров.
Джамаль довольно хохотнул и потрепал Рухуллу по плечу.
- Не сомневаюсь.
… «Дуэль» продолжалась.
И Сухоруков, и Сельянов, уже неоднократно менявшие огневые позиции и выпустившие друг в друга как минимум по паре магазинов, вспотели, раскраснелись и дышали тяжело и прерывисто.
В очередной раз высунувшись из-за камня, Александр крикнул.
- Жить останется только один из нас. Он ее и получит!
- И это буду я! – заорал из-за своего валуна Сельянов.
Он снова быстро вынырнул из-за укрытия и дал короткую очередь в сторону Александра. Автоматные пули снесли и раскрошили в пыль острую верхушку камня над головой командира роты.
Сухоруков быстро высунулся из-за своего валуна и выстрелил в ответ.
Пули просвистели рядом с левым плечом Сельянова. Решив играть свою роль до конца, Сельянов громко и протяжно – как будто от боли – застонал и, зажав воображаемую рану рукой, повалился на бок.
Укрывшись за камнем, Сельянов достал из кармана индивидуальный перевязочный пакет, разорвал его зубами и начал торопливо перевязывать рану. Старший лейтенант старался делать все, как по-настоящему: что-то подсказывало ему - за ними уже наблюдают…
…Рухулла и еще десять человек из отряда Джамаля, которых молодой таджик отобрал для выполнения этой важной задачи, короткими перебежками спускались по склону горы, приближаясь к ее подножью, где продолжалась «дуэль» между двумя не поделившими что-то «шурави»…
…Едва Сельянов успел перевязать «рану», как Сухоруков снова перекатился на несколько метров в сторону и сменил позицию.
Сельянов высунулся из-за камня как раз в тот момент, когда ротный заканчивал делать это, мгновенно засек его местонахождение и дал по Александру длинную очередь. Пули веером вспороли землю рядом с Сухоруковым.
Александр по примеру Сельянова тоже решил прикинуться раненым. Он громко застонал, схватился рукой за ногу, перевернулся на бок и полез в карман за перевязочным пакетом.
Порвав его зубами, Александр начал перебинтовывать ногу.
Увидев это, Сельянов едва не заржал. Но сдержался – и очень вовремя: «духи», возглавляемые Рухуллой и подбиравшиеся к офицерам ползком, были уже всего метрах в ста пятидесяти от них и могли услышать смех старлея.
Буквально в ту же секунду Александр заметил одного из «духов», поднявшего голову слишком высоко над землей, и подал Сельянову знак – ротный быстро и почти незаметно подобрал с земли камешек и кинул его в заместителя. Камешек шлепнулся перед самым носом Сельянова. Тот сразу все понял, скосил глаза в сторону «духов» и вскоре тоже заметил одного из них.
- Чтоб ты сдох, сволочь! – заорал Сухоруков, дал по Сельянову очередь и снова перекатился в сторону, как будто в очередной раз хотел сменить огневую позицию.
На самом деле таким образом Александр оказался рядом с большим валуном, за которым была спрятана рация.
Нырнув за камень и оказавшись не видимым для приближающихся афганцев, Сухоруков включил рацию, натянул на голову наушники и…
Александр громко выругался. Он несколько раз щелкнул включателем – туда-сюда, но тщетно: в наушниках не раздавалось ни звука.
Рация не работала.
Александр сорвал с головы наушники, высунулся из-за камня и негромко – так, что Сельянов едва его услышал – бросил своему заместителю: