Честь Джека Абсолюта

Он уже тут бывал в поисках романтического вдохновения. Выдернутая из ряда других и наспех пролистанная книжонка под названием «Покоренное сердце» всего за пять минут дала ему очень многое в плане понимания, как надо вести себя с такими особами, к каким принадлежала мисс Фицпатрик, однако бдительный Фредерик, обнаружив, что юноша не записан в читальню и записываться не собирается, мигом выставил его вон. К счастью, сейчас хозяина на месте не было, но зато, к сожалению, когда Джек вошел, зазвенел дверной колокольчик. Он тут же склонился над столиком, будто бы ища свою карточку и бросая из-под локтя взгляды на зал.

Читальня, имевшая собственную кофейню, представляла собой длинное помещение, с дальнего конца которого доносились гул тихих разговоров и позвякивание ложечек в чашках. Книжные стеллажи стояли рядами, образуя три прохода, в центральном из которых он углядел высокую прическу миссис О’Фаррелл. Та обернулась на звук колокольчика, но, видимо не заметив ничего подозрительного, отвернулась.

— Я закажу кофе и булочки, моя дорогая, а ты пока можешь порыться в книжках, — услышал Джек.

За этими словами откуда-то прилетело громкое «тсс», после чего церберша замолчала, но прическа ее указующе накренилась в сторону той части зала, где, в отличие от книжного царства, разговоры и сплетни не только не порицались, но и, похоже, приветствовались.

По-прежнему вдвое согнутый Джек прокрался, насколько смог, к стеллажам, сунулся было в средний проход и тут же отпрянул. Там находились два платья, второе — цвета лаванды. Так и не разгибаясь, юноша нырнул в другой проход, продвинулся по нему настолько, чтобы, по его расчетам, поравняться с возлюбленной, потом выпрямился и жизнерадостно выдохнул:

— Добрый день.

— Тсс! — шикнула оказавшая напротив него особа лет шестидесяти, с пухлым рябым лицом.

— Прошу прощения.

Джек бросил взгляд налево и увидел-таки Летти, встающую после осмотра нижней полки. Глаза ее изумленно расширились. Он улыбнулся и, кивком головы указав направо, снова пригнулся, исчезнув из ее поля зрения. Слыша, как каблучки девушки постукивают по деревянному полу, Джек двинулся в противоположную сторону, а когда почувствовал, что она собирается свернуть за угол, свернул сам, после чего все в том же полусогнутом состоянии оказался в центральном проходе.

Пухлая драконесса одарила его сердитым взглядом. Джек, виновато потупившись, просеменил вдоль рядов книг, еще внимательнее прислушиваясь к шагам, а когда они замерли, медленно распрямился, чтобы взглянуть, где остановилась Летти.

Она находилась на расстоянии вытянутой руки, в упор глядя на него сквозь стеллаж. Как такое могло получиться? Он ведь хотел поводить ее за нос. Но это, оказывается, она его провела, преодолев совершенно бесшумно несколько их разделяющих футов. Спрашивается тогда, кто же из них двоих охотник и следопыт, умеющий подбираться к дичи, не издавая ни звука?

— Кхм! — кашлянул Джек.

— Тсс! — снова прозвучало остережение, на сей раз исторгнутое из пары уст.

Летти приложила палец к губам, потом им же ткнула в табличку, висевшую на стене. «Соблюдайте тишину» — значилось там. Рот девушки сложился в гримаску, а голова качнулась, указывая на дальний угол читальни, где пребывала ее надзирательница.

Закусив нижнюю губку, Летиция всмотрелась в полки перед собой, прищурилась, наклонилась и ухватила какую-то книгу. Она повертела ее в руках и подняла, чтобы он видел корешок. Пальцы ее закрывали половину названия томика. Таким образом на виду оставалось одно только слово. Единственное. Предназначавшееся ему.

«Глупец», — прочел Джек.

Он покачал головой, сделав вид, что обижен, и потянулся за предъявленной ему книгой. Девушка, однако, не отдала ее, а вернула на полку, после чего скрестила руки и высоко подняла одну бровь. Ага, вызов! Джек посмотрел на ряды корешков, на их посверкивавшее золотое тиснение. Первым делом ему на глаза попался трактат об обработке земли с помощью конной тяги. Книга, может быть, и полезная, но никак в этих обстоятельствах не способствовавшая разрешению стоявшей перед ним задачи. Однако, глянув чуть-чуть левей, Джек усмотрел как раз то, что и требовалось: изданную отдельным томиком повесть под названием «Опрометчивость сердца». Подняв ее и демонстрируя заголовок Летиции, он, хотя и пытался напустить на себя вид смущенного скромника, не мог сдержать улыбки. В этом названии ничего не нужно было скрывать.

Она, глядя на него, свела глаза к переносице, мастерски изображая пытавшегося ухаживать за ней непрошибаемо тупого сельского сквайра из Глостера. Джек знал, что с той же степенью достоверности Летти могла бы при надобности воспроизвести и выговор этого человека.

Проделав этот мимический фокус, девушка двинулась вдоль полок и очень скоро показала ему «Дневник обитателя сумасшедшего дома», сопроводив это сочувственным взглядом, дававшим понять, что автором столь мрачноватого произведения надлежит безусловно считать ее молчаливого оппонента.

Вот как! Его, значит, причисляют к безумцам? А почему же, собственно, он безумен? Джек схватил еще одну книгу, пальцами загородив в ее названии все, кроме слова «жестокость».

Девушка в ответ показала слово «правда».

Тогда, пробуя обелить себя, он предъявил «пламя желаний», а она через какое-то время нашла слово «жажда» и, когда он вопросительно склонил голову, сместила пальцы, открыв второе слово.

«Жажда свободы», — гласил заголовок.

Они молча перемещались вдоль полок, однако их приглушенные смешки привлекали внимание. Пожилая леди опасно побагровела, пытаясь сообразить, чем они занимаются и можно ли против этого что-либо возразить, в то время как быстрый взгляд направо показал Джеку, что миссис О’Фаррелл, привлеченная шумом или каким-то внутренним ощущением близкой угрозы, поднимается из-за столика с явным намерением поискать свою подопечную.

Летти тоже почуяла это и оглянулась. На мгновение взгляды их встретились, потом они разом опустили глаза в поисках подходящей книги.

Что за чушь, какого черта они ставят вперемешку справочники, учебные пособия и романы?

В спешке Джек ухватил наконец что-то более-менее подходящее.

— Летиция? — прозвучал оклик.

— Тсс! — незамедлительно отозвалась на него недовольным шипением драконесса.

Джек, совершив все необходимые манипуляции, показал книгу Летиции. Брови девушки выгнулись, выдавая недоумение. Юноша повернул томик к себе… и понял, что он наделал. Второпях, желая выделить на обложке лишь одно слово «брак», он прикрыл пальцами имена авторов монографии, оставив на обозрение зеленым глазам отнюдь не романтическое название «Выбраковка рогатого скота».

Она укоризненно глянула на него, а потом медленно подняла руку. В ней была книжица. С простым и ясным заглавием.

— «Торжество женщины»! — прочел он вслух. — Вы меня надули, мадам. Книжка лежала у вас в кармане!

Ее глаза снова расширились. Невинные, как рассвет. Но в глубине их прыгали чертики.

— Летиция!

Джек опять пригнулся и торопливо заспешил вдоль стеллажа. Может быть, он и проиграл это сражение, но, по крайней мере, знал, как незаметно удрать с поля боя.

В превосходном настроении Джек отправился позавтракать в кофейню, где под очередной вымышленной фамилией имел открытый — на крону с четвертью — счет. Ему следовало как-то провести время в ожидании новой встречи с Летицией — на сей раз в полдень, около церкви. Он покажется ей и, держась неподалеку, проводит обеих леди до храма, но за ними внутрь не пойдет. От посещения служб Джек сумел отговориться, сославшись на то, что ему по бедности нечего опускать в церковную кружку. На деле он еще со школы привык обходить и храмы, и церковников стороной. А в это Аббатство ему не хотелось заглядывать по двум причинам. Во-первых, из-за напыщенных проповедей, а во-вторых, из-за гнетущего ощущения, непременно в нем возникавшего, когда он туда заходил. Под плитами пола, на небольшой глубине было погребено слишком много народу. Незачем лишний раз тревожить сон мертвецов.