Утонуть в крови

– Прощальное угощение, – невесело усмехнулась Фетинья. – Попробуй, если хочешь. Мне это пришлось по вкусу.

– Что делать-то думаешь? – озабоченно поинтересовалась Варька, собирая кусочки халвы себе в ладонь. – Тятя прибьет тебя, коль узнает, что ты непраздная.

– К знахарке Акулине пойду, – безразличным голосом ответила Фетинья, – а может, в реку брошусь. Все равно мне счастья в этой жизни не видать!

Плакать Фетинья не умела, но по ее лицу было видно, как тяжело у нее на сердце.

Варвара прижалась к сестре, обняв ее за плечи. В ней бурлила и клокотала ненависть к непутевому гридню Тереху, ко всему мужскому племени на свете!

Беспокоясь за сестру, Варвара сообщила Пребране о постигшем Фетинью несчастье. Пребрана тотчас передала все своей матери, которая по доброте душевной продолжала подыскивать жениха для Фетиньи. Привыкнув при любом затруднении советоваться с матерью, Пребрана поступила так и на этот раз.

Васса без промедления взялась за дело. Сначала она пригласила Фетинью к себе в гости и в беседе с глазу на глаз запретила ей даже помышлять об умерщвлении плода.

– Не вздумай брать такой грех на душу! – молвила Васса, глядя в очи Фетинье. – С таким грехом тебе и вовсе удачи в жизни не будет, уж поверь мне, милая.

– А с дитятей на руках кому я буду нужна? – чуть не плача, проговорила Фетинья.

– Добрый человек возьмет тебя в жены и с дитятей, – уверенно сказала Васса. – Неча раньше времени отчаиваться.

– Где же он этот добрый человек, тетя Васса? – простонала Фетинья. – Я уже за любого замуж пойти рада, лишь бы сраму избежать!

– Любому я и сама тебя не отдам, ибо ты – девица ладная и неизбалованная, – ободряюще произнесла мать Пребраны. – По-моему, лучший жених для тебя все-таки Ивор Бокшич. Пусть он гораздо старше тебя, зато с достатком и без ветра в голове в отличие от юнцов-сладострастников.

– Возьмет ли меня замуж Ивор Бокшич, коль узнает, что я непраздная? – засомневалась Фетинья.

– Ивор Бокшич тебя не забыл и по сию пору тобой интересуется, – сказала Васса. – Хватай удачу за хвост, девка, а не то Ивор Бокшич другой молодухе достанется!

– Я согласна стать женой Ивора Бокшича, тетя Васса! – торопливо проговорила Фетинья. – Согласна пойти с ним к алтарю хоть сегодня!

– Вот и славно! – Васса улыбнулась и запечатлела на лбу Фетиньи теплый материнский поцелуй. – А теперь ступай домой и никому ни слова! Как все уладится, я дам тебе знать через Пребрану.

Домой Фетинья не шла, а летела на крыльях! Как это замечательно, думала она, что на свете есть такие чуткие люди, как Пребрана и ее мать!

Венчание Ивора Бокшича и Фетиньи состоялось в начале ноября.

С переездом в дом мужа для Фетиньи началась совсем другая жизнь. Она стала хозяйкой небольшого, но добротного деревянного дома с погребом и пристройкой. Рядом с домом находился небольшой огород. Просторный двор был обнесен высоким тыном. С первого же дня совместной жизни Ивор Бокшич доверил своей юной жене ключи от всех клетей и сундуков.

Фетинья накупила дорогой ткани, нашила себе нарядов. Супруг сработал ей по ноге легкие чиры из тонкой кожи и еще для непогоды сшил из сафьяна добротные полусапожки, в каких боярышни ходят.

Пребрана и Стояна, придя как-то в гости к Фетинье, лишь завистливо вздыхали, видя, как похорошела и преобразилась их подруга, став замужней женщиной.

Глава девятая. Моисей

Пристрастился брат Саломеи в кости играть, благо желающих подразнить удачу среди молодых гридней было немало. Моисею обычно везло, и сноровка у него была заправская, кости почти всегда ложились удачно. Однако верна поговорка: не хвались силой, найдется более сильный; не хвались удачей, сыщется и более удачливый.

Лучшим игроком в кости среди младших дружинников рязанского князя был Терех Левша. Гридни, знавшие Тереха и игравшие с ним в кости, полагали, что везение его основывается на том, что тот кости левой рукой метает. Мол, с леворуким противником и в сече нелегко совладать, и в кости обыграть такого непросто.

Осознал это и Моисей, который однажды много денег поставил на кон, желая отыграться, но в результате остался в проигрыше. Тогда разгорячившийся Моисей стал играть с Терехом на свое будущее жалованье и опять проиграл. Не желая влезать в долги к ростовщикам, Моисей пришел домой к сестре и стал просить у нее взаймы восемь гривен серебром.

– Куда тебе столько? – недовольно спросила Саломея.

– Долг отдать нужно одному хорошему человеку, – пряча глаза, ответил Моисей.

– Этот хороший человек тебя, случаем, не в кости обыграл? – подозрительно прищурилась Саломея, знавшая о пагубном пристрастии брата. – Опять небось в кости проигрался! Забыл отцовские наставления, братец!

– Проигрался – не проигрался, какая тебе разница? – проворчал Моисей. – У твоего мужа гривен много, чай, не обеднеет.

– Гривен-то у Бронислава много, да токмо щедрости мало, – с усмешкой заметила Саломея. – Не выдает мне Бронислав по стольку гривен сразу.

– А сколько у тебя есть? – жадно спросил у сестры Моисей.

Саломея заглянула в шкатулку из слоновой кости, достав ее с полки.

– Три гривны наберется, – пересчитав серебряные монеты, сказала Саломея, – но эти деньги мне самой нужны. Так что, извини, братец!

Саломея захлопнула крышку шкатулки.

– Умоляю, сестричка! – простонал Моисей. – Выручи, иначе мне хоть в омут головой!

– Не даст мне Бронислав столько денег, ибо в раздоре мы с ним, – промолвила Саломея, оттолкнув брата.

– Хотя бы три гривны дай, – умолял Моисей.

– Сначала признайся, для чего тебе эти гривны надобны, – выставила условие Саломея и побренчала серебром в шкатулке, – тогда дам.

– Обыграл меня в кости Терёха-подлец! – раздраженно вымолвил Моисей, с надеждой взирая на сестру. – Ну, и требует расплаты, а мне до жалованья еще две седьмицы ждать.

Моисей умолчал, что будущее жалованье им тоже проиграно.

– Ты же обещал отцу больше не играть в кости, – рассердилась Саломея, – при мне же обещал! Опять за старое принялся! Проваливай отсель, не дам я тебе ни ногаты.

– Ты же обещала, змеючка! – нервно взвизгнул Моисей.

– Передумала я, – отрезала Саломея. – Проваливай, говорю! В омуте тебе и место!

Вышел Моисей из хором Бронислава на подкашивающихся ногах. Постоял на вечерней улице, теребя застежку на плаще. У кого еще можно взаймы попросить? Кроме Саломеи и ее мужа, у Моисея в Рязани родни больше не было.

«Поскачу к отцу в Ольгов!» – мысленно решил гридень.

Чтобы отлучиться из города на несколько дней, нужно было получить дозволение от гридничего. На свадьбу, похороны или к больным родителям обычно гридней отпускали без разговоров, но для этого был нужен человек, подтверждающий случившееся торжество или несчастье. За самовольную отлучку могли посадить под замок на хлеб и квас, могли тяжелой работой загрузить на конюшне или в кузнице. Для ленивого Моисея это было худшей из пыток.

Конечно, гридничему можно дать взятку, чтобы отлучиться из Рязани по своим делам на пару деньков. Обычно так и поступают те из гридней, которые ладят с гридничим и у которых водятся денежки. Впрочем, гридничий потворствует далеко не каждому, но лишь тому, кто преуспел в воинском мастерстве и за кого ему перед князем не стыдно. А Моисей к таковым дружинникам не относился.

Шагая ко княжескому терему, Моисей ломал голову над тем, как ему уговорить гридничего отпустить его в Ольгов, какую выдумать причину, если денег на взятку у него все равно нет.

Последующие два дня Моисей терзался теми же мыслями, упражняясь ли в стрельбе из лука, затачивая ли меч, находясь ли ночью на страже.

Помог Моисею случай.

Понадобилось Юрию Игоревичу отправить гонца в укрепленный городок Нузу, что на самой границе степей. Юрий Игоревич хотел известить тамошнего воеводу Воинега о том, что сын у него родился и по этому случаю тот может ненадолго приехать в Рязань, оставив гарнизон Нузы на своего помощника сотника Лукояна.