Повелительница драконов

— Люди? — Талли выплюнула это слово как непристойность. — Люди, Янди? Они были убийцами, хуже зверей. Хрхон и Эсск для меня тысячекратно больше люди, чем сборище убийц Храбана.

— Ты была вместе с ними! — резко сказала Янди. — После смерти Храбана ты возглавила клан. Это ты вместо него приказывала сжигать города и деревни! Сколько теперь таких, кто ненавидит тебя, как ты ненавидела Храбана?

— Много, — равнодушно ответила Талли. — Но так было нужно. По-другому я к вам не подступилась бы.

— И ты хотела уничтожить нас!

— Да, я этого хотела! — закричала Талли. — Я… вы чудовища! Вы правите этим миром! Вы ведете себя как боги и уничтожаете каждого, кто осмеливается вам противоречить.

— А ты никогда не спрашивала себя почему?

Талли помолчала. Потом она покачала головой.

— Я не хочу этого знать, — сказала она. — Я уверена, у тебя найдется тысяча убедительных причин, но того, что я увидела и пережила, достаточно.

— Что же ты видела? — терпеливо спросила Янди. — Ты пересекла значительную часть континента, который ты называешь своим миром, Талли. Итак, что ты видела? Я хочу тебе сказать: ты видела мир, полный миролюбивых людей. Уже десять тысяч лет мы и наши драконы охраняем покой этого мира. Мы его поддерживаем.

— Покой? — фыркнула Талли. — Покой смерти — да.

— Но это же не так! — Янди энергично покачала головой, но при этом улыбнулась. — Скажи мне, ты видела какую-нибудь страну, разоренную войной? Видела ли ты город, жителям которого приходилось бы голодать, потому что их поля сожжены или их короли требуют слишком высокие налоги? Ты не знаешь, но твой мир — это рай, Талли. Там нет войн, по крайней мере больших, нет голода, нет эпидемий, нет ненависти. Люди живут по сто лет и больше, прежде чем мирно умереть, чтобы освободить место следующему поколению. Так было не всегда. Были времена, когда десятилетие без войны казалось чем-то особенным. Наши драконы и мы принесли покой в этот мир. Для тебя и многих других мы чудовища, демоны и… не знаю что еще. Но это неправда. Мы стражи, Талли.

— Стражи? — Талли фыркнула. — Чего? Вы заставляете людей жить как животные и называете то, что получилось, покоем? — Она сплюнула. — Моих родителей убили, потому что они делали сталь, Янди! Храбан сжигал города, жители которых научились с одного поля собирать два урожая в год, а не один. Я сама убила человека, который всего лишь изобрел повозку для очень больших грузов.

— Я знаю. — Янди вздохнула. — Этот перечень можно продолжить. Как раз сейчас, к примеру, десять моих сестер находятся в пути, чтобы найти кого-то, кто заново открыл электричество. Мы следим за тем, чтобы люди этого мира снова не стали развивать технологическую цивилизацию. У нас для этого есть причины, Талли.

— Вот как? — зло спросила Талли. — Какие? Вы боитесь, что ваше господство может рухнуть? Вы боитесь, что кто-то может разработать оружие, с помощью которого удастся справиться с вашими проклятыми драконами? — Она сделала широкий гневный жест. — Что это, Янди? Ты сама сказала, что это не колдовство — что тогда это, если не технические штучки, которые вы запрещаете применять людям?

— Это что-то вроде… наследства, — сказала Янди после некоторого колебания. — Но очень тяжелого наследства. — Она вздохнула, подняла руку и показала на картину, все еще изображавшую фантастический город. — Его наследства, Талли.

— И вы боитесь, что кто-то сможет отнять его у вас, да?

Янди почти кротко покачала головой.

— Я хорошо понимаю, почему ты так думаешь, Талианна, — сказала она. — Но это неправильно. Я расскажу тебе историю этого мира и его обитателей. И тогда ты, возможно, поймешь, почему мы такие.

— Вряд ли! — в ярости воскликнула Талли, но затем с любопытством посмотрела на Янди.

Янди улыбнулась, но казалась очень грустной.

— Этот мир стар, Талли, — начала она. — Невероятно стар. И он намного, намного больше, чем ты полагаешь. Каран рассказал тебе, что когда-то, очень давно, пропасть была морем?

Талли кивнула.

— Это правда, — продолжала Янди. — Это море омывало весь мир. Тот, который ты называешь своим миром, Талли, но он — лишь малая часть этой планеты, один из семи континентов, которые прежде были разделены морями, задолго до того как высохли океаны и образовалась пропасть.

— Семь… миров? — растерянно пробормотала Талли.

Эта мысль просто взорвала ее воображение. Она никогда не спрашивала себя, что лежит по ту сторону пропасти. Другие миры, такие же большие, такие же бесконечно большие, как и ее мир? Невообразимо!

— Семь континентов, — поправила ее Янди. — Их называют континентами — не мирами. Есть и другие миры, но… — Она запнулась и продолжила после короткого размышления изменившимся голосом. — Сейчас я не могу тебе всего объяснить. Удовлетворись тем, что наши предки были могущественными, в сто раз могущественнее, чем ты или даже я можем себе представить.

Она вздохнула, подошла к меняющейся картине и положила руку на невидимое стекло, будто хотела схватить двигавшиеся за ним крошечные фигурки.

— Они создали города вроде этого, Талли, и другие, в десять раз больше и фантастичнее. Они были… волшебниками — с вашей точки зрения. — Янди обернулась к Талли. — Это ничто. Отнесись спокойнее к тому, что ты видишь. Оружие и радиостанции, электрические фонари и голограммы — чрезвычайно много всего, и все же это только побочные продукты. Жалкие остатки погибшей империи. Все, что осталось от нее после более чем ста тысяч лет существования. — Янди засмеялась, очень тихо и очень горько. — Это ничто в сравнении с тем, что было. И все же этих жалких остатков хватает, чтобы править миром. Можно представить, насколько могучей была их власть тогда!

Она снова помолчала, потом по ее лицу скользнуло удивленное, почти растерянное выражение.

— Мы отвлеклись от темы, — сказала она. — Я хотела рассказать тебе историю этого мира. Она долгая, но рассказывается быстро. Когда-то люди покорили свой мир. Они строили города вроде этого — она снова показала на картину — и огромные машины, которые могли летать, двигаться под поверхностью морей или взбираться на горы. Некоторые из них были большими, как горы.

— Зачем ты все это мне рассказываешь? — резко спросила Талли.

— Чтобы ты поняла, — ответила Янди. — Многие из нас считали, что надо было просто убить тебя. Должна признаться, я тоже была уверена, что так будет лучше. Но сейчас я этого не хочу. Ты наш враг, и ты нас ненавидишь, но ты перестанешь ненавидеть, если поймешь. Ты считаешь, что мы подавляем техническое развитие этого мира, потому что мы хотим дальше играть роль богов, так? — Она тихо рассмеялась. — Ах, Талли! Если бы ты знала, насколько всем нам она давно опостылела! Но мы должны дальше играть ее.

— Почему?

— Потому что иначе этот мир погибнет, — Янди говорила очень серьезно. — Потому что драконы и мы — это, пожалуй, последний шанс для этой планеты. И для человеческой расы.

— Ох! — язвительно воскликнула Талли. — В самом деле?

— В самом деле, — очень серьезно ответила Янди. — Мысль ужасна, но это правда, Талли. Если существует бог, в которого многие верят, то, надо признаться, сотворение человека у него не очень хорошо получилось. Мы препятствуем технической эволюции не со злости и не от страха потерять власть, а потому что она означала бы конец человечества. Ты не дала мне рассказать до конца историю наших предков, Талли. Они были могущественны, и насколько прогрессивна была их культура, настолько ужасным стало оружие, которое они создали. Были войны, много войн, возможно сотни. В некоторых из них уничтожали всех, за исключением горстки избранных, в некоторых — только население какого-нибудь континента. Девять раз, Талли, наши предки почти полностью истребили друг друга — себя и все живое на этом свете. Девять раз цивилизации погибали в огне звезд, который они обуздали, чтобы использовать как оружие в преступных целях. И девять раз человеческая раса возрождалась заново из праха своих предков.