Темная сторона Луны

«Терпение, только терпение», — думал Гартман, сотрясаясь от приступов истерического смеха.

Движение в большом зале неожиданно прекратилось. Муравьи в ожидании застыли в неподвижных позах. По полу, по стенам, по воздуху вдруг пробежала слабая вибрация. Она распространялась все дальше, отражаясь и вновь возвращаясь к исходному пункту: к звездному трансмиттеру…

Очнувшись от оцепенения, один из моронов бросился вперед и нажал кнопку тревоги. Вслед за этим прервалась подача энергии, машины отключились с захватывающей дух скоростью, но было уже поздно. Внутри огромного серебристого кольца что-то заблестело, затем вытянулось в тонкий, как бритва, диск. Охваченные паникой, мороны безуспешно пытались найти укрытие за многотонными приборами и выдающимися вперед помостами. Между тем переходное поле бесшумно поглотило часть потолка, словно укоротив его. Скала напряглась от критической массы и взорвалась, а многометровые пластины окантовки с величественной медлительностью поплыли вниз. Поле продолжало неумолимо заглатывать муравьев-моронов, озаряя темноту зала и отбрасывая мерцающий зеленоватый свет на остановившиеся машины.

Никто не заметил, как от бушующего переходного поля отделились крошечные зеленые тени и исчезли, просто просочившись сквозь скалу. Вслед за этим, изогнувшись под немыслимым углом, взорвалась одна из машин, и двухметровая линза из кварцевого стекла, выдавленная ударной волной, казалось, не распространявшейся сквозь материю, разлетелась на тысячу кусков. Огромные обломки свода наконец достигли пола, переламывая и погребая под собой строительные леса, сооружения, обслуживающий персонал… Создавалось впечатление, будто трансмиттер изменял форму не только вещей, но и самого помещения, в котором они находились.

Поле словно делало складки, проводило кайму, вырезало дырки и прострачивало помещение по швам. Все, находившееся здесь, следовало его движениям, разрывалось на куски, сгибалось, рвалось в клочья и… загадочным образом утончалось.

Следующий взрыв остановил последнюю работающую машину, после чего привидение исчезло так же быстро, как и появилось. Обломки агрегата с грохотом рухнули на землю, вплетаясь в царивший кругом шум всеобщей неразберихи. Спустя некоторое время зашевелились уцелевшие мороны и приступили к восстановительным работам.

Они не заметили, как в почерневших развалинах на платформе пришло в движение нечто. Это нечто медленно просыпалось ото сна и потягивалось, пробуя свое вновь обретенное тело, существо, прежде носившее имя Кайл. Где-то в глубине сознания оно нечетко зарегистрировало только что произошедшую катастрофу, однако боль еще превалировала над его восприятием, мешая оценивать обстановку. Позвоночник Кайла оказался сломан, поэтому до завершения процесса выздоровления мега-воин не мог контролировать свои ноги. Под действием взрывной волны стальная подпорка глубоко вошла в его тело. Изменившаяся ткань приняла удар и теперь старалась избавиться от чужеродного тела. Через несколько дней тело Кайла просто-напросто адсорбировало бы твердое, как алмаз, покрытие. Однако каким-то таинственным образом Кайл вдруг осознал, что у него не осталось времени. Наконец-то он понял цель метаморфозы и приветствовал ее, вместо того, чтобы втайне бороться с ней. Гартман вообще не замечал, как противостоял начавшемуся процессу прежний Кайл, процессу, охватившему мега-воина еще во время первого скачка трансмиттера.

Судя по всему, Кайл явно недооценивал происходившие в нем со скоростью ядерной реакции изменения от тяжелых ран. Страшным ожогам, перегрузившим его способность к регенерации, он был обязан блестящей черной неподвижной коже, которая слилась в единое целое с остатками закопченных развалин очистного сооружения. Зато теперь различные органы Кайла защищали его совершенно иным способом от обнаружения моронов: он мог двигаться среди них подобно клинку ножа в воздухе. Впрочем, это время еще не наступило.

Не обращая внимания на боль, заставлявшую дрожать его мускулатуру, Кайл напрягся и повернулся к небольшой нише, странным образом возникшей среди развалин. Острая подпорка с тихим скрежетом вышла из образовавшейся вокруг инородного тела раны. Из-за многочисленных нервных окончаний Кайл несколько секунд лежал, как парализованный, терпеливо ожидая, пока пройдет боль, расслабятся мускулы и миллионы фабрик продолжат свою деятельность в измененных клетках его тела. Ткани Кайла восстанавливались с захватывающей дух скоростью.

Да, шайт был паразитом, разбойником, а используемое им существо подчинялось тем же законам, что и тело, которое он себе подыскал. Что ж, у эволюции свои безжалостные законы, и успех здесь понятие довольно относительное.

Удачливые паразиты должны спасать своих «разбойников»…

ГЛАВА 7

Изображение кольца на сетчатке глаза заметно побледнело. Оно существовало лишь как информация, реализованная в пространстве, физические свойства которого были ни с чем не сравнимы во Вселенной, по ту, другую сторону дыр, проходов и ворот, что связывали между собой две части действительности, переплетая их, отображая друг в друге, переворачивая и вновь связывая в тугой узел.

В полной тишине туда перемещался свободный клубок идей и мыслей, распространяясь в бесконечной пустоте, пока равномерно не заполнил ее, смешавшись со всем остальным, которое в этой странной стадии существования находилось в состоянии ожидания.

Шоковые волны то и дело пробегали сквозь черноту мягкого тепла, вновь отсоединяя друг от друга отдельные части. Наконец тождество снова стало возможным на пути из ниоткуда в никогда, и начался процесс изменения: формировалось то, что по другую сторону могло превратиться в воспоминания о мыслях, в действительности никогда не существовавших. Это походило на лицо с фотографии, на которой со временем появлялось все больше морщин; на изменение отпечатка ноги на песке, когда эта же нога изменилась совсем в ином месте. Все происходило так, словно отпечаток, оставленный вещами на обратной стороне этой реальности, разрастался и, захватывая реальные вещи, увлекал их за собой.

Позже, в какой-то определенный момент, они непременно узнают друг друга, но уже никогда сознание не сможет застыть на столь продолжительное время в переходном состоянии, как это произошло из-за сильных помех, вызванных взрывом бомбы «Черная дыра». Эти помехи подобно мощному узлу вплелись в произведение искусства из шлангов, туннелей, складок и шахт космического времени, которое люди называли Вселенной.

В этом континууме вещи не происходили, а только существовали. Нельзя было различить возможности и реальности, ибо рядом сосуществовали взаимоисключающие альтернативы. Вещи, находившиеся во временном отношении довольно далеко друг от друга, теперь приблизились, потому что оказались теперь похожи по своей структуре, по информации… по тому, что составляло их суть.

Однако на этот раз у них не произошло контакта. Каждая вещь существовала сама по себе, как это было всегда.

Их тела распадались на части, преобразовывались и соединялись вновь: новая плоть на том же месте или та же плоть на новом месте. Пространственное и временное удаление теперь уже не имело никакого значения. Все существовало одновременно, удаленное друг от друга лишь числом микроскопических изменений состояния, преобразовывавшего отдельные аспекты действительности.

Эти аспекты человек называл моментами, и они выстраивали человеческое сознание в сложной последовательности, называемой рекой времени. В этой части реального мира существовали совершенно иные иллюзии, к помощи которых обращалось сознание, желая понять происходящее.

И все-таки на этот раз все было иначе. Вокруг них, между ними и внутри, в изолированной потревоженной части этого причудливого антимира существовало что-то еще. Оно охватило их и теперь манипулировало ими…

Он, этот антимир, изменял и оставлял следы, которые в другом месте, в другое время вызовут иллюзию воспоминаний, иллюзию знаний…