Дети Армагеддона

— Здесь ты в безопасности, — сказал сидящий напротив, словно прочтя его мысли. — Свет скрывает нас от наших врагов.

— Обычно свет не скрывает, — заметил Логан. — Это старый трюк индейцев синиссипи?

Два Медведя пожал плечами.

— Старый, да. Но не индейцев синиссипи. У них не было настоящих трюков. Иначе они не позволили бы себя истребить. Они все еще были бы здесь. Ну, ешь.

Логан хотел было указать на очевидное отсутствие еды, но посмотрел на стол и увидел, что его тарелка полна едой и чашка тоже наполнена до краев. Он перевел испытующий взгляд на индейца, но большой человек уже ел, полностью поглощенный пережевыванием стейка и картофеля.

Они ели молча. Логан почувствовал себя таким голодным, что без промедления смел все, что было на тарелке. Он прожевал последний кусочек и сказал:

— Это было здорово.

Два Медведя оторвал взгляд от тарелки.

— Раньше в Америке пикники были семейной традицией.

— Раньше в Америке традицией были семьи, — проворчал Логан.

— Семьи все еще есть, даже если у тебя и у меня нет семьи. — Взгляд черных глаз индейца переместился в сторону дороги. — Я вижу, что ты все еще ездишь на этой движущейся металлической штуке, которую сделал для тебя Михаэль Пул?

— Он сделал ее для себя. Я только получил ее в наследство, — Логан пристально посмотрел в непроницаемую, ничего не выражающую глубину темных глаз. — Мне кажется, это моя лучшая половина.

— Твоя лучшая половина — это посох. — Два Медведя уставился на Логана таким же пристальным взглядом. Повисло молчание. — Ты помнишь, когда я дал его тебе?

Такое Логан едва ли мог забыть. Это произошло через несколько недель после того, как ему явилась Госпожа и он дал согласие служить ей как Рыцарь Слова. Он ожидал, что ему скажут, что он должен делать. Но Госпожа не являлась ему больше, ни во плоти, ни во сне. И она не присылала известий. Логан маялся от нерешительности, первый раз с тех пор, как умер Михаэль.

Потом появился О'олиш Аманех, последний из индейцев синиссипи, огромный, впечатляющего вида человек, и принес черный посох, весь изрезанный странными знаками. Без преамбул или объяснений он спросил у Логана, как его зовут и согласен ли он служить Слову. Получив утвердительный ответ, индеец объявил, что этот посох принадлежит ему.

— Помнишь, что ты спросил у меня, когда я сказал, что посох твой? — продолжал гнуть свое Два Медведя.

Логан кивнул.

— Я спросил, на что он годится, и ты сказал, что он делает именно то, чего я сильно хочу.

— Ты понял, что я имел в виду.

— Что он может уничтожать демонов.

— Ты мог не забирать его у меня так быстро, но ты не хотел ждать и воспользовался им.

Логан помнил эйфорию, охватившую его, когда он понял, какие возможности даст ему этот посох в служении Слову. Он сможет сражаться именем тех, кто слаб. Он сможет спасти жизни, которые иначе спасти не удастся. Он сможет уничтожать врагов человеческой расы, где бы они ни находились. В частности, он сможет уничтожать демонов.

Это было орудие мщения, которое он так отчаянно желал иметь.

Это было все, чего он желал тогда, молодой и наивный. Это был естественный отклик на его гнев и боль, на все потери, которые он пережил, — дома, семьи, друзей, будущего. Демоны и их ставленники отняли у него все. Теперь он мог выслеживать их, находить места их скопления, срывать с них маски и выжигать зло под корень.

Логан пребывал в растерянности и искал цель. Госпожа указала ему путь. Два Медведя дал средство для исполнения.

— Ты все еще страстно желаешь того же? — мягко спросил Два Медведя.

Логан задумался и покачал головой.

— По большей части да. Хотя теперь я устал.

— Я слышал, твое имя часто повторяют, — продолжал его собеседник. — Говорят, что ты призрак. Говорят, что никто не видит, как ты приходишь и уходишь. Известно только, что после того, как ты уходишь, за твоей спиной остаются только мертвые.

— Демоны и всякая нечисть.

Два Медведя кивнул.

— О тебе говорят как о легенде.

— Я не легенда. — Логан затряс головой, выражая резкое несогласие. — Ничего подобного. — Он распрямился и вылез из-за стола. — Что происходит в большом мире? Я почти ничего не знаю.

— Новостей мало. Все так же, как многие годы.

— Компаунды все еще сопротивляются?

— Некоторые да. Их все меньше.

— Америка, Америка, прекрасная страна… Но только в песне.

— Однажды она снова будет прекрасной, Логан. Все идет по кругу. Однажды мир изменится.

Он сказал это с такой непоколебимой убежденностью, с такой верой, что сердце Логана отозвалось болью от внезапно вспыхнувшей надежды. Все, что он видел в своих путешествиях по стране, все, что он знал, говорило об обратном!

Он с сомнением покачал головой.

— Что же сейчас творится в мире? А в других странах? В Европе, Азии, Африке?

— Везде одно и то же. Демоны истребляют людей. Люди сопротивляются. Некоторые превратились в выродков. Некоторые в рабов. Некоторые остались свободными. Борьба продолжается. Это происходит потому, что человеческий дух жив и силен.

— Наши шансы на победу возрастают?

Большой человек отрицательно покачал головой.

— Тогда что мы делаем?

— Ждем.

Логан пристально посмотрел на него.

— Ждем чего?

Темные обсидиановые глаза пригвоздили Логана к месту.

— Того, о чем мы здесь говорим.

Индеец встал, распрямляя большое тело.

— Иди за мной.

Он двинулся прочь от костра, в темноту. Логан помедлил, его руки крепче сжали посох.

— Может быть, будет лучше, если мы поговорим здесь?

Два Медведя остановился и обернулся.

— Ты боишься, Рыцарь Слова?

— Я осторожен.

Большой человек вернулся и встал перед ним.

— Немного осторожности никогда не помешает. Но думаю, что сегодня ночью ты можешь быть спокоен. Пойдем.

Он опять двинулся во тьму, и на этот раз Логан неохотно последовал за ним. Они вышли из круга света и вступили во мрак. Сначала Логан почти ничего не видел. Потом его глаза приспособились к темноте, и он понял, что они идут к реке и к деревьям, скрывавшим ее. Даже отсюда он почувствовал вонь, исходящую от воды. Уже много лет Рок-ривер была загрязнена на всем протяжении — сначала отравлена всяческой химией, а потом мертвечиной.

Логан разглядывал деревья, пытаясь различить возможную опасность, но находил только скелеты деревьев и сучковатые ветки. Где-то далеко послышался крик совы. Логан удивился. В последнее время он редко слышал птиц. За исключением стервятников, ему почти не попадались другие птицы, впрочем, как и рыбы, и животные — их популяции были уничтожены войнами.

— Госпожа не рассказала мне, зачем я должен приехать сюда, — сообщил он в спину индейцу, догоняя его. — Я предполагал, что это будет еще одна охота на демонов.

Большой человек обернулся и кивнул.

— Ты правильно предполагал. Правда состоит в том, Логан, что ты будешь охотиться и убивать демонов, пока не состаришься, и тогда они станут одерживать победу. Их слишком много, а нас слишком мало. Мир катится вниз с обрыва уже многие годы, и карабкаться наверх придется долго, медленно и мучительно. Должен быть найден новый путь.

— Что ты имеешь в виду?

— Уничтожив демонов, ты не возродишь прежний мир. Человечество ведет войну, в которой нельзя победить.

Некоторое время они шли молча, в полной тишине слышались только их шаги. Логан пытался постичь то, что услышал, и не мог. То есть, кто бы что ни делал, включая Рыцарей Слова, — человеческая раса все равно погибнет? Он решил, что не допустит этого. Он много с чем мог примириться, но только не с этим!

— Ты говоришь, что нам следует сдаться? — спросил наконец Логан.

Два Медведя скользнул взглядом по его лицу.

— Если б я велел тебе сдаться, ты согласился бы?

— Никогда.

— Тогда я не буду просить тебя об этом.

Они вышли к отвесным скалам, возвышающимся над Рок-ривер. Внизу под ними катила волны широкая река, ровная и серебристая в лунном свете, ее спокойствие и глубина создавали обманчивое впечатление. По обеим сторонам реки тянулись чахлые рощицы мертвых деревьев. В домах на противоположной стороне реки не теплилось ни огонька, они давно пустовали. Когда-то в них жили люди, семьи с домашними животными, друзьями и соседями, и в такие ночи они смеялись, разговаривали, смотрели телевизор и потом спокойно засыпали, не боясь проснуться в совсем другом мире.