Страница 42 из 73
"Чертовщина! Надо допросить кого-нибудь из участников событий. Последняя заварушка была тридцать пять…? Или сорок пять…? Лет назад. В любом случае кто-то должен дожить до сегодняшнего дня".
Парень, потягиваясь, откладывает в сторону тридцатую, или около того, книгу, когда на пороге библиотеки беззвучной тенью возникает темная призрачная фигура, предвещая скорые перемены.
Молчаливый монах, бледный до зелени в лице, с вежливым поклоном вручает герцогу обугленный по краям свиток, содержащий настойчивую рекомендацию настоятеля посетить его скромную обитель. Желательно немедленно.
Предложение в свете полученных Пятым знаний выглядит крайне странно. Из рассказов Рилька — настоятель практически не вмешивается в жизнь герцогства, десятилетиями отсиживаясь во мраке подземной стихии храмовых катакомб.
Но вокруг происходит столько удивительного, что задумываться над подобной мелочью, как капризы дракона, дольше пары секунд, кажется кощунством.
Осознавая степень могущества настоятеля Пятый принимает приглашение, отмечая несовершенство пословицы о двух зайцах. С одной стороны любопытно узнать, что задумал дракон, с другой отличный повод избавить себя от необходимости перелистывать опостылевшие за последние часы страницы.
— Я готов к визиту, — исполненный решимости взгляд Пятого не производит на посыльного должного впечатления. Не проявляя эмоций, монах кивает. Белесая дымка в форме водоворота окутывает серую фигуру, растворяя подобно миражу пустыни. Смотрится представление эффектно, особенно на фоне усталости и кипящего от перегрузки мозга. Ноги невольно подкашиваются. Мягкое кресло весьма кстати принимает расслабленное тело.
— Черт…. — Георг, не ожидая ничего подобного, невольно разражается бранью. — …Фокусники хреновы.
Эффект неожиданности срабатывает в полной мере.
"Хорошо хоть свиток остался, а то с катушек слететь можно"… — шершавый пергамент холоден на ощупь, гораздо в большей степени, чем характерно для бумаги…
…Перед отправкой в гости к настоятелю Пятый, переносит ранее назначенную встречу с Маерато, попутно передав полковнику поручение найти кого-нибудь из ветеранов последней войны с Бетой. Желание довести начатое расследование до конца не покидает парня даже перед лицом предстоящей встречи с драконом.
Рилька Георг двумя часами ранее, отпускает на день рождения сестры, откровенно устав от навязчивого присутствия мальчишки. Да и сестра это святое, тем более единственная. Поэтому идти приходится одному. Благо память Пятого вмещает лабиринт замковых коридоров, позволив самостоятельно выбраться во внутренний двор. Дальше идти гораздо проще — под открытым небом больше ориентиров.
Миновав опустевшие торговые ряды, загаженные мусором, после напряженного дня, Георг значительно быстрее, чем во время первого похода, добирается до цели.
"Надо будет узнать, кто отвечает за чистоту площади, — парень вспоминает сногсшибательное амбре вблизи молочных рядов, — лицо города — блин".
Привратник в очередной раз заблаговременно замечает высокопоставленного гостя, предупредительно отворяя калитку.
Ничего нового. Те же камни, серые стены, тот же сырой затхлый запах, красный туман, и если верить глазам тот же монах. Пятый откровенно скучает, двигаясь вслед за мрачным проводником, машинально отсчитывая шаги и регулярно падающие с потолка ледяные капли…
Каменные створки бесшумно схлопываются за спиной в тронном зале, что уже не ново. Освещение с гнетущего полумрака рывком переходит в кроваво-красную фазу, соответствующую борделям и антуражу вампирских саг.
Дракон живым памятником восседает на золотом кресле, судя по отрешенности медитируя. Колонны ног плотно вросли в пол, глаза закрыты, кулак подпирает подбородок, лишь громкое сопение выдает признаки жизни в теле настоятеля.
— Зачем я вам понадобился, — выстояв минуту в молчании, Георг теряет не только уважение к хозяину подземелий, но и терпение.
Прозябать на одном месте в сырости и прохладе, когда вокруг вершатся великие дела, неприятно, а потому тишина, инициированная настоятелем, всерьез раздражает. Пальцы Пятого с определенного момента интенсивно сжимаются-разжимаются в безрезультатном стремлении погасить недовольство.
Дракон, обрадованный бурной реакцией герцога, довольно скалится.
— Ты, как и прежде нетерпелив, друг мой, и так же неуважителен по отношению к старшим.
Акцент на последнем слове, умеренно агрессивен. Сверкнув белоснежными клыками, настоятель почесывает когтем подбородок.
— Вообще-то я вам понадобился, а не наоборот. И бесцельно шляться по вонючим катакомбам мне совершенно не интересно. — различив в словах собеседника угрозу Пятый окончательно выходит из себя.
Дракон, закатив морду в потолок, разражается приступом безудержного смеха, выражая отношение к эмоциональности речи гостя. Ладони Георга инстинктивно прикрывают уши. Драконий смех как выясняется явление преомерзительнейшее, к тому же оглушительно громкое.
— Уважаю. И думаю, не ошибся в тебе, — настоятель, прервавшись, выдерживает приличествующую моменту паузу. — Пригласил я тебя с единственной целью.
Пятый невольно переступает с ноги на ногу, подавшись корпусом чуть вперед, вмиг забыв раздражение и злость. Все-таки, как не крути, именно дракон в нынешней ситуации самый могущественный персонаж в альфийском государстве.
— Видишь ли, твой потенциал мага гораздо существеннее достигнутого и есть способ, довольно быстро развить твои навыки.
— Хм, — только и может прокомментировать парень спустя десяток секунд. От предложения за версту несет подвохом, но удержаться от вопроса после того как дракон снова переходит в полудремотное состояние Пятый не в силах. — Что нужно делать?
Предугадать дальнейшие слова невозможно, поэтому Георг искренне заинтригован, от нетерпения кончики пальцев начинает покалывать.
— Ничего сверхъестественного, — дракон подозрительно быстро оживает. — Простенькое, я бы даже сказал пустячное испытание.
Все существо Пятого вопит о ловушке, но при открывшихся перспективах выбор по сути равнозначен иллюзии. Дракон ворочается в кресле не спеша продолжать
— В чем заключается испытание, — торопит Георг. Стать самым сильным из четверки правителей! Достойный приз за долю риска. Если конечно настоятель не предложит броситься с крепостной стены вниз головой без страховки.
Скрежет трона на секунду отвлекает. Дракон поднимается во весь немалый рост, придавая моменту элемент торжественности.
— Тебе потребуется похоринить заживо, кое-кого из соправителей.
Пятый, справившись с растерянностью, неопределенно хмыкает. Задание выглядит не совсем красиво. Вернее чертовски некрасиво.
— Почему вы решили, что я клюну на этот бред и соглашусь пойти на убийство? — вопрос, дань веку двадцать первому, когда доверие превращается в товар, продаваемый оптом и в розницу.
— Ничего я не решил, мальчик. Хочешь, соглашайся, не хочешь, я тебя не держу. Иди и обрастай мхом в душной читальне, может когда-нибудь, продвинешься вперед.
Постановка вопроса ребром заставляет поторопиться с решением. Хотя сама ситуация Пятому ох как не нравится.
Разочарованная исходом военного совета Элен, тем не менее, пребывает в приподнятом настроении.
"Девчонки умерли бы от зависти, узнав, где я и что могу. Одна волшебная маска чего стоит, да и…".
Девушка, слегка поводя плечом, оборачивается к вервольфу. Зверь с ног до головы облеплен бабочками, по просьбе садовников герцогиня уводит крылатых красавиц одним взмахом руки и теперь наслаждается игрой с ними.
— Тебе идет. Оставим бабочек себе. Все равно возвращать в сад нельзя. Пусть садовники приносят нам каждое утро что-нибудь растительное для этих крошек.
Зорг замирает на месте, преданно глядя на хозяйку, повинуясь ее воле. Грозный зверь не отгоняет букашек, хотя испытывает неудобства.
"Держать такого зверя на коротком поводке мечтает каждая девушка".