Страница 17 из 73
В действительности Ацтек чувствует легкую обиду, оттого что объявлен первым. Фаворита принято называть вторым.
Чтобы немного отвлечься от неприятных мыслей парень прокручивает в голове до безобразия прямолинейный план намеченных действий.
"Итак: против Цунами принято работать осторожно, по крайней мере, в первом раунде. И это понятно, нельзя пропускать убийственные удары в начале боя, когда соперник свеж и полон сил. Цунами уже привык к такому раскладу и, скорее всего, настраивается на медленное начало. Мой шанс в том чтобы смешать расклад и первым же натиском выбить из колеи, заставить действовать опрометчиво и, самое важное, предсказуемо. Парень объективно сильнее и многократно выносливее, играть по его правилам значит подписать себе приговор. Мне остается только идти вперед и по возможности не подставляться".
Ацтек приближается к рингу, привычный нырок под канат, мир сужается до пространства квадрата. Рука со сжатым кулаком гордо поднята вверх. Стандартный жест, принятый со времен римской империи (Идущие на смерть приветствуют тебя, о Цезарь).
Играет тяжелый рок, агрессивно-мистической направленности. Комментатор объявляет выход Цунами. На большом экране появляется статистика.
Ацтек. Рост: метр восемьдесят восемь; вес: девяносто два килограмма; возраст: двадцать один год. Количество официальных поединков: тридцать восемь (прилично, с учетом возраста); из них побед: двадцать девять, ничейных результатов (такое тоже бывает, как не странно): два, поражений: семь (все память о начале карьеры).
Цунами. Рост: метр восемьдесят пять; вес: сто пять килограмм; возраст: двадцать один год. Количество официальных поединков: тридцать шесть; из них побед: двадцать две; ничейных результатов нет; поражений: четырнадцать.
Статистика говорит в пользу Ацтека. Только ставят почему-то на соперника.
Достижения Цунами, вызванные переходом в новый клуб потрясают впечатлительную публику, убеленные сединой эксперты вопят от восторга. Из последних двенадцати поединков парень не проиграл ни разу. Цунами в одно мгновенье из упорного середнячка превращается в машину смерти. Догадки относительно столь головокружительного взлета имеются у многих, но вслух, что понятно, никто не высказывается, предпочитая смотреть и делать ставки.
Комментатор озвучивает статистику для не умеющих читать, закончив, торопливо выходит с ринга, уступая место главным действующим лицам.
Спустя секунду звучит гонг".
Лицо спящего Ацтека искажает гримаса напряжения. Случайный наблюдатель может с облегчением выдохнуть: Все-таки парень спит, а не умер.
"Вопреки предположениям Ацтека, Цунами сразу же рвется в атаку. Приходится полностью сосредоточиться на обороне, скользящие удары в корпус и выставленные перед собой руки доставляют немалые неудобства. Соперник действительно обладает мощнейшим ударом из тех, что Ацтеку встречались.
Оборону парень держит грамотно, стараясь больше уходить от ударов, чем блокировать, так соперник тратит больше сил, и синяков остается меньше. Двигается Ацтек немного быстрее, и это спасает. Пока".
Зрачки под смеженными веками начинают активно двигаться. Обычно Ацтек не видит снов, но в этот раз, судя по внешним признакам, образы подсознания пробиваются в мозг.
"Время идет, становится очевидна невозможность продолжения боя в прежнем ключе. В один из моментов схватки Цунами замедляется, провоцируя соперника на атаку. Ацтек, разгадав нехитрый замысел, имитирует удар, и вовремя блокировав попытку контратаки, ловит соперника на противоходе резким ударом в корпус.
Парню кажется, что удар приходится в бетонную стену или даже многосантиметровую стальную перегородку (бетон имеет, куда большую эластичность, чем сталь).
Цунами реагирует в полном соответствии с ощущениями, совершенно безразлично, словно не пропускал никакого удара.
Начинается ожесточенный размен. Цунами, воспользовавшись тем, что Ацтек не успевает выйти из атаки, цепляется к нему, не позволяя разорвать дистанцию, попутно нанося страшнейшие удары.
Логичным финалом эпизода становится успех Цунами, челюсть Ацтека встречает кулак-кувалду. Парень видит начало удара и почти успевает отклониться, преобразовав прямое попадание в скользящее, но при силе Цунами этого вполне достаточно, чтобы увидеть мир в черном цвете".
Ацтек вздрагивает и поворачивается на бок, впервые за несколько часов сна.
"Вереница ударов, уходов, блоков смешиваются в единый неразрывный клубок. Цунами атакует и удары, неподготовленные и смазанные, делают свое дело, заставляя соперника, наученного горьким опытом, полученным в начале боя, уходить в глухую защиту.
Начинает казаться, будто так все и закончится, Цунами медленно, но уверенно доведет дело до победы, не прикладывая сверхусилий. Вымотает соперника, постоянно сбивая дыхание ударами в корпус и "подмораживая" мышцы атаками по икрам и бицепсам, с тем, чтобы ближе к финальному гонгу подготовить один мощный прицельный выпад в голову способный поставить эффектную точку.
Для публики становится настоящим откровением, когда Ацтек неожиданно активизируется и в контратаке ловит зарвавшегося Цунами на болевой прием.
Действуя скорее рефлекторно, чем осознанно Ацтек делает слишком большой рычаг, в запале боя ломая сопернику правую ударную руку.
Омерзительнейший хруст порождает в головах зрителей мысли сводящиеся к одному слову "Конец". Со сломанной рукой продолжать бой можно, если позволяет соперник, но Ацтек относится к элите боя и, получив столь весомое преимущество, просто не может упустить победу.
Те, кто ставил на Ацтека, мысленно потирают руки, предвкушая близкую прибыль. Болельщики Цунами, напротив, в приступе разочарования хватаются за головы, ругая обманувших с прогнозом экспертов.
Тем временем в ринге вершится новая революция. Далекий от переживаний толпы, боец с именем грозной волны, несмотря на страшнейшую боль и невероятный угол атаки бьет с разворотом туловища левой рукой, окончательно дробя поврежденную кость, находящуюся в захвате. Цунами видит, что Ацтек после проведенного приема расслаблен и не готов к защите, поэтому бьет наверняка, вкладывая в удар всю силу и злость.
Голова Ацтека от соприкосновения с ударной поверхностью кулака резко откидывается назад. Затылок жестко соприкасается с бетонным полом. Зал, завороженный происходящим в едином порыве поднимается, громко вздыхая, чтобы спустя мгновенье замолкнуть, в тишине, которую принято называть гробовой".
Ацтек просыпается мгновенно без переходного состояния полудремы. Резко садится на кровати, с непониманием разглядывая огромный дубовый шкаф. Мыслями парень все еще продолжает сражаться и уворачиваться от вражеских атак. Шкаф, кровать, ковры — все кажется бредом, на секунду возникшим в изрядно пострадавшей от многочисленных ударов голове.
— Кто победил? — озираясь по сторонам, парень потягивается, готовя мышцы к утренней зарядке. — И где я?
Помещение, ничуть не похоже на привычные комнаты бойцов. Отсутствует даже элементарная боксерская груша, не говоря уж о тренажерах.
— Крепко он меня приложил, если в голове такие провалы.
Со стороны двери слышен едва различимый скрип. Ацтек, без лишних размышлений встает с кровати, попутно сбрасывая дурацкого вида пижаму. Хочется скинуть и панталоны, но под ними ничего нет, а расхаживать голышом в незнакомом месте парень не считает приличным.
"Интересно" — мысль обо всем и сразу.
Добравшись до двери Ацтек прислушивается. Звук повторяется. Рука тянется к покрытой позолотой рельефной двери. Желание разобраться в ситуации возрастает с каждым движением.
Легкий "кряк" заблокированной ручки заставляет приподнять брови. Замки в комнатах Ацтека никогда прежде не ставили. Беглый осмотр выявляет в замочной скважине небольшой ключик, стилизованный под голову лошади.
Провернув ключ, парень одним рывком широко распахивает дверь. Хочется поскорее узнать, что за ней. Догадок Ацтек принципиально не строит, считая подобное занятие пустой тратой времени.