Колдун Нагаш

Победители обнаружили, что от Махрака осталось только название. Дома и рынки в городе были пусты, во многих храмах бушевали пожары. Поздно вечером, после того как сражение закончилось, выжившие горожане собрались во Дворце Богов, оплакивая погибших. Половина когда-то могущественного Жреческого совета да несколько сотен обезумевших жрецов и умирающих с голода горожан — вот и все, кто остался. Большая часть жрецов умерла, не в силах перенести мысль, что боги навсегда отвернулись от них.

Воины осматривали равнину в поисках живых. Трупы бессмертных сволокли в город и бросили в ревущий костер, разведенный на площади перед Дворцом Богов. Тела Узурпатора так и не нашли, не нашли и его визиря, Архана Черного. И тогда союзные армии решили пуститься в погоню за остатками войска Нагаша. Они преследовали отступающую армию по Долине Царей, но столкнулись с упорным сопротивлением вражеского арьергарда и бесконечными засадами. Основная часть уцелевшего войска Узурпатора попыталась задержать их у Врат Рассвета, но союзная армия сумела пробиться сквозь руины после трех дней ожесточенных боев. У ворот Кватара преследователи наткнулись на кошмарный штандарт Узурпатора, сделанный из живой кожи, содранной с царя Немухареба. Кто-то поместил его так, чтобы он был обращен к опустевшим улицам города. Почему его тут оставили, объяснить не смог никто.

На торговых дорогах, ведущих на запад от Кватара, взяли нескольких пленников, преимущественно перепуганных до смерти купцов, тащивших слитки бронзы из Ка-Сабара в Кхемри. От них союзные цари узнали о предательстве Мемнета, бывшего верховного иерофанта Ка-Сабара, и о его кошмарном правлении Городом Бронзы. Еще они выяснили, что Раамкет, один из старших командиров Узурпатора, все еще удерживает Живой Город с помощью небольшого гарнизона бессмертных и армии мертвецов. Войско двигалось дальше, готовясь к штурму Кхемри, но обнаружили союзники только город призраков и пустые гулкие улицы.

Раамкета с его гарнизоном не было. Огромный дворец Сеттры пустовал, хотя имелись все признаки того, что его ограбили, а под конец попытались поджечь. Лазутчики предположили, что Раамкет со своими воинами бежал больше недели назад, возможно, в Зандри или в Нумас, а может быть, по Дороге Специй в Бел-Алияд, но точно сказать не мог никто. Когда гарнизон ушел, немногочисленные уцелевшие горожане тоже бежали, оставив город стервятникам.

На второй день прибытия в Кхемри на союзные дозоры напали из засады скелеты, прятавшиеся в городском некрополе. Остаток дня союзная пехота посвятила истреблению живых мертвецов, укрывавшихся между гробницами.

Вскоре стало понятно, что оставшиеся воины Узурпатора организовали кольцо обороны вокруг Черной пирамиды. Потребовалось еще два дня ожесточенных боев, чтобы уничтожить последнюю нежить.

Крики и звериное рычание доносились из темноты. Воин в коническом шлеме, с блестевшим от пота лицом, отвернулся от ничем не примечательного входа в пирамиду и прокричал:

— Вытаскивают еще одного!

Семь царей встали с кресел, стоявших в тени большого шатра, раскинутого в дюжине ярдов от входа в пирамиду, и снова вышли под лучи палящего солнца. Тысячи воинов заполняли большую, вымощенную мраморными плитами площадь перед пирамидой Нагаша. Они стояли на страже у входа с самого рассвета, наблюдая за вооруженными до зубов поисковыми отрядами и группами инженеров, входившими в усыпальницу и выходившими из нее целый день. Воины расправили уставшие плечи и снова обнажили оружие, когда пирамида выдала им еще одного из своих чудовищ.

Бессмертный завопил от боли, когда его вытащили на солнечный свет. Он был высоким, мощного сложения, с обнаженной грудью и раззявленным ртом. С зубов его капала кровь. Охотники крепкой веревкой связали ему руки за спиной, а потом воткнули два копья в спину, под лопатки. Два человека на каждое копье, они выволокли монстра на площадь, на окровавленный участок, вымощенный булыжниками. Двенадцать обезглавленных трупов бессмертных лежали тут, их бледная кожа уже почернела от зноя.

На месте казни охотники опустили копья, заставив воющего бессмертного встать на колени. Цари подошли в окружении телохранителей и полководцев. Хекменукеп и Рак-амн-хотеп шли бок о бок, в сопровождении Канзу, верховного жреца Махрака и фактического владыки разгромленного города. Цари Запада, Сехеб и Нунеб из Нумаса и Амн-назир из Зандри, шагали на некотором расстоянии от восточных царей, погруженные в собственные мысли. Ламашиззар, царь-жрец Ламии, шел сам по себе, отхлебывая вино из золотого кубка и негромко беседуя со своими прислужниками. Подойдя достаточно близко, чтобы видеть лицо бессмертного, все они остановились.

Рак-амн-хотеп всмотрелся в лицо чудовища и покачал головой.

— Я не знаю его, — сказал он и повернулся к Амн-назиру. — Кто это?

Царь Зандри нахмурился. Его тело казалось еще более изможденным и костлявым, чем обычно, левый глаз дергался. Ходили слухи, что он пытается отвыкнуть от черного лотоса, но это давалось ему тяжело.

— Полагаю, это Текмет, — проскрипел Амн-назир. — Один из офицеров Раамкета. Ничего особенного.

— Предатель! — прошипел бессмертный, выплевывая на камни кровавую слюну. — Хозяин еще отомстит тебе! Тебе и твоим нумасийским трусам! Всем вам предстоят вечные муки!

Рак-амн-хотеп коротко кивнул Экребу. Полководец шагнул вперед, держа на плече громадный окровавленный хопеш. При виде клинка бессмертный начал корчиться и выть от страха, отступая назад до тех пор, пока наконечники копий не пронзили его насквозь и не вылезли из груди. Экреб сделал четыре уверенных шага и без всяких церемоний описал тяжелым мечом широкую дугу. Голова Текмета дважды подпрыгнула на камнях и замерла у ног Амн-назира.

Воины из поискового отряда вытащили копья из тела Текмета и поклонились своим правителям, тяжело дыша.

— Это был последний, о великие, — доложил их предводитель. — Мы очистили все усыпальницы в основании пирамиды. Многие из них выглядят так, словно покинуты давным-давно.

Рак-амн-хотеп кивнул и сказал:

— Вы храбрецы. Могу вас заверить, что вы будете достойно вознаграждены за то, что сегодня совершили.

В поисковые отряды пошли только добровольцы, сами захотевшие рискнуть и спуститься в глубины пирамиды Нагаша в поисках царя и его слуг. В течение дня больше половины из них встретили страшную смерть в угрюмой усыпальнице.

Канзу посмотрел на трупы на мостовой.

— Тринадцать, — произнес иерофант. — А значит, еще больше дюжины врагов неизвестно где, в том числе Раамкет и тот дьявол Архан Черный, уж не говоря о самом Нагаше.

Рак-амн-хотеп заметил, что Амн-назир поежился, и понял, что царь Зандри в упор смотрит на Ламашиззара. Царь Разетры нахмурился и тоже взглянул на ламийца.

— А ты нам что-нибудь скажешь? — спросил он.

Ламашиззар пожал плечами.

— Остальные бессмертные наверняка прячутся где-нибудь в другом месте. Может, в Ка-Сабаре или даже в Зандри или Нумасе. Разве те купцы, которых мы поймали на торговой дороге, не упомянули, что у Архана есть цитадель где-то севернее Бел-Алияда? — Юный царь покачал головой. — Эта война еще далеко не окончена, друзья мои. Помяните мое слово — мы еще многие десятилетия будем отлавливать бессмертных.

Хекменукеп задумчиво скрестил руки на груди и сказал:

— Но если это так, значит, Нагаш больше их не контролирует. Должно быть, он умер или по крайней мере тяжело ранен.

— У ворот Махрака он был вместе со Стражей Гробниц, — произнес Ламашиззар. — В этом я могу поклясться. Узурпатор и его телохранители были сражены моими людьми-драконами. Или бессмертные сумели оживить его тело и забрать с собой, или он похоронен под грудами костей у Города Богов.

— У стен Махрака Нагаша не нашли, — упрямо произнес Рак-амн-хотеп. — Я послал тысячу человек обыскать все у основания крепостных стен. Он где-то в другом месте. Текмет и остальные бессмертные вернулись сюда не просто так.

Один из людей Хекменукепа вынырнул из глубин пирамиды и подошел к царям. Ливарец поклонился Хекменукепу и нервно сказал: