Право на жизнь

— Нет, — тихо сказал Данила, — это не поможет…

Через несколько минут он уже стоял, облаченный в богатые ромейские доспехи. Кольчуга немного жала, все-таки не рассчитывал мастер на такие широкие плечи, но зато пришлась в пору рубаха, и штаны, и даже кованые железными пластинами сапоги. Меч у стражника был хреновый, палка железная, а не меч. Не сбалансирован, клинок некрепкий, от хорошего удара сломается. Зато украшен так, что в глазах рябит. Рукоять вся в зеленых камнях, набалдашник на конце украшает огромный рубин. Да за такой камень можно целый замок купить! Со слугами и хозяевами в придачу.

Делать нечего, пришлось для пущего сходства, повесить тяжеленную бесполезную болванку на пояс. Все равно меч, он и есть меч. Лучше кинжала, просто потому, что длиннее. Данила все еще не верил, что затея удастся. Переодеться в тряпки стража-ромея конечно можно, да только какой из него ромей? Рожа-то вон, кирпича просит, славянин он и есть славянин, хоть в железные латы закуй, а на голову водрузи шлем с перьями. Так и будет дурак с перьями. Но, иного выхода не было. Набрав в грудь побольше воздуха, он расхрабрился и вышел из подсобки, свернул прямо в большой зал, навстречу идущим стражам. Их было всего трое. Данила вздохнул. В крайнем случае, успеет порубить всех в капусту. А там уж как-нибудь убежит… до первого охранного поста.

Стражники, увидев Данилу дернулись, схватились за мечи. Холодный пот прошиб русича. Все, пропал! — Решил Данила. Но ромеи вдруг заулыбались, махая рукой. Данила тоже улыбнулся, криво, будто страдал от зубной боли.

Стражник-ромей ухмыльнулся, хлопнул Данилу по плечу, что-то сказал на своем языке. Данила пожал плечами, ответил по-славянски.

— Не понимаю!

— А, ты славянин! — Молвил ромей. — Так бы сразу и сказал. Ну как тебе замок Императора?

Данила сглотнул слюну. Оказывается, в стражах ходили не только ромеи. Никто даже не удивился увидев его. Видать, приняли за новенького, неопытного охранника. Русичи здесь уже не диковинка, привыкли уже ромеи, спокойно встречают иноземцев.

— Это… это… — восхищенно бормотал Данила, не веря в собственную удачу.

— Да, это просто бесподобно! — Согласился страж. Двое других одобрительно заржали. — Разве у русского князя есть такой?

— Нет, — признался Данила. — У нас все из дерева…

— Ха, из дерева! Кто же нынче лес переводит? Дерево — это дрова! Дома надо строить из камня, чтобы вечно стояли. А этот дворец как стоял сотни лет, так еще сотни простоит. А может и тысячи!

— Простоит, — согласился Данила. — А где здесь выход. Войти вошел, пока вас искал, заплутал.

— Да, долго ты блуждал, — усмехнулся страж. — Уже и смена наша кончилась, а ты только вышел к нам. Ладно, на первый раз ничего не скажу начальнику, но в следующий будь повнимательней! Теперь пошли с нами…

Данила шел, вжав голову в плечи. Вокруг мелькали коридоры и залы, повсюду стояли ромеи-дружинники, переговаривались, смеялись, поигрывая мечами. Казалось, сейчас заметят его, окликнут, а коли не остановится, так и набросятся всем скопом, задавят, затопчут. Но никто не гнался следом, не кричал. Каждый занимался своим делом. Даже на выходе никто так и не окликнул его, охранники стояли возле входа суровые, строгие. Но завидев Данилу в компании стражей заулыбались, даже махнули рукой. Данила осоловело махнул в ответ.

— Ну, куда тебе теперь? — Спросил страж.

— Мне в Славянский квартал, — махнул рукой Данила. — Все еще там обитаю.

— Зря, перебирайся лучше к нам, ближе к дворцу. Я походатайствую к начальнику стражи, он выделит тебе достойные хоромы. Сдружимся, будем вместе по девкам ходить! У нас, воинов в дружине приветствуется сплоченность и дружба. Иначе никак не выжить.

— Хорошо, я подумаю! — Хило улыбнулся Данила, попятившись в сторону темнеющих кварталов.

— Не забудь, — крикнул ему вослед страж, — надеюсь ты все-таки решишься.

Данила брел по улице смурной, опечаленный. Оказывается, ромеи такие же люди. Ничем не хуже, может быть немного другие. Но ведь и живем все по разному. Одни в лесу, среди волков и медведей, другие в городе, где все ясно и понятно, нет ни какой опасности. И не виноваты они, что родились в Царьграде. Ведь и им доступны людские чувства, и любовь и ненависть. А то, что другие, так к этому привыкаешь. Они же привыкли к дубиноголовости и неотесанности русичей. Так почему бы и русичам не привыкнуть к ромеям?

Квартал мелькал за кварталом, когда Данила дошел до Славянского, в небо уже выползло солнце. Надо поскорее избавиться от доспехов, — решил он. — Как бы не было беды. А в корчме ждет Люта. Все еще ждет, — Данила был уверен. Она бы не уехала все равно, не бросила бы его. Просто потому, что любила. И ждала до последнего бы, даже когда совсем не осталось надежды.

Когда подходил к постоялому двору, увидел Збыслава. Тот шел смурной, заметив Данилу не узнал, скривился. А как узнал, обомлел.

— Ты что, земляк? Никак в охрану Императора попал? — Воскликнул Збыслав ошарашенно.

— Не знаю кто к кому попал, но мне надо срочно избавиться от этого барахла. Когда найдут его хозяина, мне не поздоровится.

— Ты что, убил дворцового стражника? — Воскликнул кто-то из охранников.

— А как же мне иначе было выбраться из Императорского дворца? В окно прыгать? — Вспылил Данила.

Збыслав нахмурился, что-то шепнул дружинникам.

— Ну-ка пошли ко мне, найдем тебе новую одежу, да заодно расскажешь все. А где твой друг-полукровка?

Данила отвернулся.

— Его больше нет.

— Понимаю. Выбраться из дворца Императора живым непросто.

Дом Збыслава был большой, один из самых больших окрест. Он завел Данилу с черного хода, пустил в большую чистую комнату, сам подошел к огромному сундуку, вытащил какие-то шмотки.

— Вот, надень, — кинул он Даниле холщовую белую рубаху и теплые штаны. — У тебя плечи широкие, почти как у меня, так что подойдет, я думаю. А эти железки брось в угол. Мне от них еще избавляться предстоит.

Когда Данила скинул доспехи и одежу ромея, облачился в удобные, куда более привычные вещи, Збыслав усадил его на лавку, сам сел напротив.

— Давай, рассказывай.

Данила задумался. Можно ли говорить этому человеку то, что было тайной? Но ведь это уже было. Теперь дело сделано и тайна перестает быть тайной. А Даниле с Лютой надо еще как-нибудь выбраться из Империи. И он рассказал все, что знал, о талисмане, о приказе Владимира и о миссии Северьяна. Збыслав долго сидел задумавшись, хмыкал каким-то своим мыслям. Наконец поднялся, вздохнул.

— Да, ну и наворотил Владимир. Раньше всегда предупреждал, когда закатывал такие интриги. Ты, как я понимаю вообще не при чем… был.

— Ну да, просто мы с Северьяном друзья… были друзьями. И помогли друг другу.

— И теперь мне придется тебя вытаскивать из Царьграда, тайком переправив на корабль… да, незадача. Ладно, я уж как-нибудь подсоблю.

Данила кашлянул.

— Збыслав, не меня одного. Еще и моя невеста, она ведь тоже со мной…

Замолчал, уловив хмурый взгляд Збыслава. Тот молча вышел из комнаты, через минуту вернулся назад, положив на стол большой изогнутый кинжал. В памяти Данилы колыхнулись ростки воспоминаний. Ну конечно же, с этим ножом на Северьяна напал прислужник Ликуна. Но откуда он у Збыслава?

— Узнаешь нож? — Спросил он хмуро.

Данила кивнул. Конечно, он бы узнал этот нож без труда. Не нож, а целый меч, лезвие диковинно изогнуто, рукоять в форме змеи с небольшим красным камнем.

— Этим ножом была убита девушка. Твоя невеста… я сожалею.

Глава 54.

Сон был таким безмятежным и спокойным, что нарушать его, нарушать наглым, бесцеремонным вмешательством было просто кощунственно. И когда вдруг громко хлопнула дверь и радостный голос завопил что-то нечленораздельное, у недоспавшего, разъяренного Ликуна было одно желание — убить вторженца, убить медленно и мучительно.

Ликун перевернулся на бок, медленно открыл глаза. На пороге стоял запыхавшийся Багыр, на руках и одежде его была кровь.