Страница 21 из 96
— Сама ты чудище! — Рявкнул Доробей. — Домовой, я. Вернее, кочевой.
Женщина перевела дух, даже улыбнулась.
— Никогда не видела живого домового. А где ты живешь?
— В сумке. — Объяснил Доробей. — Раньше у меня был дом, а тепереча я птица вольная.
Хозяйка вздохнула.
— Я бы предложила тебе поселиться здесь но… Здесь скоро не останется ни одной живой души.
Путники приготовились слушать. Даже домовой с интересом уставился на хозяйку, приговаривая.
— Давай, не тяни кота за хвост, рассказывай.
— Нечто. Оно приходит в деревню каждую ночь и если не заперты двери или оконные ставни…
— Байки травить все мастера, — усмехнулся Лука. — Я в прошлом месяце заходил сюда, и все было нормально.
— Не верите, сами убедитесь, — обиделась хозяйка. — Оно придет и за вами.
— Это мы еще поглядим, — молвил Северьян. — Хозяюшка, нам бы комнату на ночь.
— Идемте за мной, и помните, что я вам сказала. Много людей сгинуло, те, кто остались живут в страхе…
— Мы не глупцы, чтобы лезть на рожон. — Успокоил ее Северьян.
Комната оказалась маленькой и уютной. На столике у плотно запертого окна горела лучина, вместо неудобных узких лавок вдоль стен расположились вполне терпимые, прикрытые холщовыми покрывалами кровати. На полу лежала медвежья шкура, значительно полинявшая, но сохраняющая тепло.
— За комнату с вас два серебряника, — заявила хозяйка. — Деньги вперед. Кто знает, проснетесь ли вы завтра. И еще, совет мой вам. Услышите голоса, не подходите к окну и двери, как бы они не просили. Если откроете, пиши, пропало. Найдут вас утром без кровинки в теле…
Лука расплатился с хозяйкой и она, пожелав покойной ночи, закрыла за собой дверь, и путники остались наедине с неприятным осадком от рассказанного. Северьян тотчас завалился на постель. Лука последовал его примеру. Один Доробей забрался на стол, и с важным видом меряя шаги вокруг лучины, бормотал.
— Что-то не нравится мне все это, ох не нравится.
— Тебе то что, — засмеялся Лука, — ты сам из этих, из нечисти… А мы — самые, что ни на есть жертвы. Так что спи, не бойся.
И лишь Северьян не проронил не слова, глядя в потолок, где среди плохо сцепленных досок плел незамысловатую паутинку маленький черный паучок. Он и не заметил, как сон подкрался к нему сзади, и набросил на глаза черную вуаль.
Глава 12.
Проснулся Северьян от странного шороха за окном. Тлевшая до поры, до времени лучина вдруг потухла, будто под порывом сильного ветра. Глаза быстро привыкли к темноте, и убийца поднялся. Огляделся. Лука крепко спал, слышен был его здоровый храп. У него на подушке примостился Доробей. Храп домового ни в чем не уступал Луке. И снова подозрительный шорох. Северьян напрягся, бросил взгляд на оконные ставни. Те двигались взад-вперед, тихо поскрипывая.
Убийца растолкал Луку. Тот, недовольно щурившись, начал ругаться.
— Ну и какого Ящера ты меня разбудил, калика?
Северьян приложил палец к губам, указал на ставни. Те уже начали трещать под напором чего-то неведомого. Луке большего объяснять не требовалось. Он пулей соскочил с кровати, выхватил из ножен меч.
— Думаешь, хозяйка правду говорила?
— Сам видишь, — указал Северьян на прогибающиеся ставни.
Вдруг все стихло. Медленно отступило напряжение, Лука облегченно вздохнул.
— Неужели кончилось!
— Пустите меня… — раскатился по комнате тихий низкий шепот. — Пустите…
— Ты слышишь! — Пробормотал заплетающимся языком Лука.
Северьян кивнул, беря в руки посох.
— Пустите… — снова заговорило нечто.
— Ты кто? — Громко спросил Северьян.
Нечто, похоже, не ожидало, что ему будут задавать вопросы, потому задумчиво притихло. Затем томный шепот снова раздался в комнате.
— Я тот, кто подарит вам счастье и забвение…
— А вечную жизнь? — Нервно усмехнулся Лука. — Ее не подаришь?
Голос обрадовался.
— Конечно, подарю! Только пустите! Меня мучит жажда!
Северьян с Лукой переглянулись.
— Ну что, пустим незваного гостя? — Предложил Северьян.
— Ты что! Забыл, что хозяйка говорила? Найдут нас обескровленными…
— Не бойтесь, — снова встрял голос. — Вы будете жить…
— Заткнись! — В один голос рявкнули путники. — Не видишь, мы думаем.
— Не вижу, — честно признался голос. — Вот если бы вы открыли ставенки…
— Ишь как ему неймется! — Усмехнулся Северьян. — Видать шибко оголодал.
Затем сказал шепотом Луке.
— По моему сигналу открывай ставни…
— Эй! — Возмутился голос. — Говорите громче, я ничего не слышу!
— Давай! — Шепнул Северьян, вынимая клинок из ножен.
Лука распахнул ставни.
— Мать честная! — Отпрянул он от окна, хватаясь за меч.
В оконном проеме висел человек. Странный, немого бледный, с глупой улыбкой на бесстыжем лице. Передние зубы у него странно выпирали, будто клыки у волка. Человек миролюбиво протянул руки. Желтые зрачки его бестолково пялились на путников.
— Не бойтесь, это не больно, — успокаивал он.
Северьян невольно почувствовал, как разум медленно окутывает слабость, в сердце вкрадывается равнодушие, высасывающее все силы. Лишь этот странный человек может помочь… Убийца тряхнул головой, прогоняя прочь наваждение. Посмотрел на Луку. Тот с отвисшей нижней челюстью преданно пялился на бледного летуна. А тот, будто усердный маг, заучивающий заклинание, вторил.
— Не бойтесь, это не больно…
Наконец Северьян вспомнил, зачем у него в руке меч. И поспешил применить его по назначению. Рука летуна, отсеченная по локоть, бессильным обрубком упала на пол. Бледнолицый взвыл, отшатнувшись к стене.
— Бойся, — прошипел Северьян. — Это будет больно…
Летун отчего-то перестал летать, медленно отступая к кроватям.
— Брось меч, — истерично шептал он. — Вампира нельзя убить клинком.
— А я все-таки попробую, — нехорошо улыбнулся Северьян, занося меч.
Лезвие дважды взлетело в воздух. В мановение ока называющий себя вампиром лишился второй руки и ноги.
— Глупец! — Визгливо кричал он. — Я бессмертен. Даже если ты отрубишь мне голову, она прирастет обратно!
— Прирастет. — Согласился Северьян. — Если приставить к шее. А если не приставлять — не прирастет.
Меч взлетел еще дважды. Первый удар лишил вампира последней ноги, второй не в меру болтливой головы, которая не перестала болтать даже после отсечения. Северьян вздохнул, присаживаясь на кровать, вокруг человеческих обрубков.
— Теперь попробуй, полетай! — Деловито заявил он.
— Не получается, — прохрипела голова. — Если бы ты приставил все на свои места…
Северьян не обращал на болтовню башки ни какого внимания. Гораздо больше его заинтересовала безумная рожа Луки. Чтобы привести его в чувство, пришлось всыпать ему пару крепких затрещин.
— А? Что? — Забормотал тот, приходя в себя. Увидев Северьяна, успокоился. Потом, вторя своим запоздалым мыслям, спросил. — А где этот мужик, ну что в окне висел?
— Здесь я! — Завопила голова.
— Что за мать честная, Ящер ее раздери? — Выругался Лука.
— Это и есть ночной гость, о котором нам хозяйка рассказывала. — Объяснил Северьян. — Насколько я успел заметить, он бессмертный. Но в таком состоянии абсолютно неопасный.
— Ну и дела! — Лука задумчиво потер затылок. — Похоже, я пропустил самое интересное!
— Да нет, ты еще кое-что увидел, — усмехнулся убийца. — Зато он пропустил все.
Северьян указал пальцем на мирно похрапывающего на подушке домового. Тот даже не шелохнулся, лишь смешно дернул маленьким носом-пуговкой и перевернулся на другой бок. Ничто не могло нарушить его мирный, полный сладких грез, сон.
Утро было безумно неспокойным. Хозяйка, увидев расчлененное тело, упорно кричала и замолчала, лишившись чувств. Северьян с Лукой долго приводили ее в сознание, а потом столь же долго объясняли ей, что же произошло на самом деле. Когда, наконец, она поняла, что именно пытались втолковать ей странные постояльцы, радости ее не было предела.