Страница 4 из 54
На радиограмме пометка: «Доложить правительству, сообщить Совинформбюро».
В тот же день —16 октября 1941 года румынские войска вступили в покинутый город. Они вступили только во второй половине дня, опасаясь попасть в ловушку и не зная, что город уже оставлен его защитниками.
В конце первого тома дела «Операция „Форт“ приложена вырезка из газеты с вечерним сообщением Совинформбюро от 17 октября 1941 года.
«Организованная командованием Красной Армии в течение последних восьми дней эвакуация советских войск из Одессы закончилась в срок и в полном порядке. Войска, выполнив свою задачу в районе Одессы, были переброшены нашим морским флотом на другие участки фронта в образцовом порядке и без каких-либо потерь. Распространяемые немецким радио слухи, что советские войска были вынуждены эвакуироваться из Одессы под напором немецко-румынских войск, лишены всякого основания. На самом деле эвакуация советских войск в районе Одессы была проведена по решению Верховного командования Красной Армии по стратегическим соображениям и без давления со стороны немецко-румынских войск».
В городе оккупантов ждала еще одна неприятность — низменная часть Одессы, примыкающая к Хаджибейскому лиману, была затоплена. Под водой оказались дороги, улицы, преградившие путь войскам. Долгое время здесь нельзя было ни пройти, ни проехать.
КАТАКОМБИСТЫ
Первое донесение из оккупированной Одессы пришло в Москву на третий день после того, как румынские войска заняли город. Кир сообщал:
«Выход на связь затруднен. На время сеанса приходится выходить на поверхность. Имеется опасность потерять людей, технику. Партизанский патруль завязал перестрелку с румынскими передовыми частями в районе главного входа в катакомбы на подступах к селу Нерубайское. Участники перестрелки утверждают, что убито до пятидесяти румынских солдат и офицеров. Сообщение нуждается в проверке. С нашей стороны потерь нет, но перестрелка привлекла к нам внимание. Отмечены жандармские наблюдательные посты в районе Усатово — Нерубайское.
Сегодня наша связная первый раз выходила на связь в город. Частично связь установлена. Оккупанты терроризируют город, на улицах трупы повешенных, идут облавы, аресты евреев.
В районе кладбища села Нерубайское вчера прошел бой неизвестного отряда с румынскими карателями. Есть предположение, что это отряд днепропетровских партизан, пробивавшийся в катакомбы. Весь отряд уничтожен. Оккупанты для нашего устрашения бросили раздетые трупы на поляне перед входом в катакомбы. Всего 42 человека, среди них четыре женщины.
На связь будем выходить в условленное время».
Двадцать шестого октября Кир передавал в центр первые сведения о боевых действиях одесских подпольщиков:
«Оба задания выполнены. Дамба близ Хаджибейского лимана взорвана своевременно. Среди исполнителей потерь нет. Низменная часть города затоплена, что затруднило вступление войск противника. Донесение задержано доставкой.
Здание управления НКВД по улице Энгельса взорвано в ночь на 23 октября. Здесь помещалась румынская комендатура. Взрыв произошел во время совещания старших румынских и германских офицеров. Правое крыло разрушено полностью, развалено с первого до последнего этажа. По нашим данным, уничтожено 147 человек, среди них два генерала. Их фамилии уточняются».
На прочитанном донесении запись: «Поздравить с первым успехом. Объявить благодарность участникам. Григорий».
Здесь же другая пометка — «Выполнено».
Следующее донесение говорит о более ранних событиях в оккупированном городе. Вероятно, Кир получил эти данные от своих людей несколько позже:
«Кир передал 23.10.41 г. в 23 час. 10 мин.
Сразу же после оккупации города начались грабежи и аресты. 19 октября фашисты выгнали из домов всех евреев и всех подозреваемых участников обороны Одессы. Арестованных загнали в бывшие артиллерийские склады, помещение облили нефтью и зажгли. В огне погибло более двадцати тысяч людей, много женщин, детей, стариков.
Рядом с нефтеперерабатывающим заводом лежат неубранные трупы расстрелянных за отказ назвать коммунистов, комсомольцев завода — участников обороны города.
В селе Нерубайском рядом с катакомбами расстреляно сорок заложников.
Группа Брунина минировала шоссейную дорогу Одесса — Николаев. Подорвана одна, машина с живой силой противника. Там же нарушена связь — спилены телеграфные столбы, срезаны провода на протяжении пятисот метров.
Одесса объявлена на осадном положении. Город и окрестные села затемнены. Немецкие и румынские войска большими колоннами движутся по направлению к фронту по шоссейной дороге на Николаев. Машинами перевозят только немцев. Румынские войска движутся пешком. Предположительно, это части четвертой румынской армии».
К радиограмме подколота записка: «Передать Киру быть осторожнее, реже выходить на связь в эфир, быть может, сократить сеансы до одного раза в неделю. Не рисковать напрасно техникой и людьми».
Здесь же пометка радиста: «Передано, прием подтвержден».
А следующий документ, подшитый в деле, — вырезка из сообщения Совинформбюро. На полях жирный восклицательный знак синим карандашом и резолюция: «Передать Киру». В сообщении Советского Информбюро всего несколько строк:
«В течение ночи на 30 октября наши войска продолжали вести бои с противником на Волоколамском, Можайском и Малоярославецком направлениях.
Группа самолетов одного нашего авиационного соединения, действующего на Южном фронте, успешно атаковала крупную мотоколонну противника. Бомбами и пулеметным огнем уничтожено 120 немецких автомашин и до двух батальонов вражеской пехоты».
Это были войска четвертой румынской армии, о которой сообщал Кир.
Молодцов чуть ли не каждый день передает в Москву свои разведсводки. Этого требует дело. В Центр направляется самая разнообразная информация. Кир получает указания, советы, запросы, передает оперативные донесения, сообщает о боевых действиях партизанских отрядов и разведывательно-диверсионных групп. Даже из этих коротких сообщений вырисовывается картина напряженной борьбы советских людей, очутившихся в непроглядном мраке одесских катакомб. Так продолжается в ноябре, декабре, январе…
В канун Октябрьской годовщины партизаны-катакомбисты разрушили телефонную и телеграфную связь от села Нерубайское до Кривой Балки. Это в пригороде Одессы. В тот же день здесь подорвалась немецкая грузовая машина на мине, заложенной прямо посреди улицы.
На железнодорожной линии Одесса — Киев потерпел крушение товарный поезд — он на полком ходу врезался в другой вражеский эшелон, стоявший на запасном пути. Крушение на разъезде осуществила группа Железняка. Стрелочнику и паровозной бригаде, направившим эшелон в тупик, удалось скрыться.
Военно-разведывательная информация в донесениях Кира перемежается с его сообщениями о положении в городе.
«По обе стороны одесского порта румынские саперные части возводят береговые укрепления. Жители прибрежных улиц выселены из домов».
«Массовые аресты в городе продолжаются. Трупы расстрелянных и повешенных не убирают по нескольку дней. Ночами происходит беспорядочная стрельба. Переходить из одного района города в другой разрешается только по пропускам комендатуры».
«Все трудоспособное население мобилизовано на работы».
«Советские денежные знаки запрещены. Румынские деньги берут неохотно. Население Одессы голодает. На базарах происходит только товарообмен».
Затем еще донесение:
«Двенадцатого ноября близ села Нерубайское произошло крушение двух военных товарных составов. Движение на участке Одесса — Киев приостановлено на двое суток».
Кир перечисляет участников этой операции. На задание ходили: парторг отряда Константин Зелинский, связная Тамара Шестакова, Анатолий Белозеров — бывший пограничник, примкнувший к отряду, и командир партизанского взвода — моряк торгового флота Иван Иванов.
Мы еще не знаем этих людей — в деле упоминаются только их фамилии, мы познакомимся с ними позже, но их поступки, их поведение привлекают внимание любого, кто знакомится с архивным делом «Операция „Форт“. В них угадываются герои-патриоты, верные помощники чекиста Владимира Молодцова, составлявшие его актив, его опору в большом и опасном деле.