Око вселенной

В новорожденном Саше Углокамушкине произошли и стремительно развивались странные, обескураживающие даже Алексея Васильевича, мутации. Во-первых, цвет его кожи приобрел золотисто-металлический оттенок, в данный момент генетики любовались обнаженным телом своего пациента, напоминающего статую из золота, а, во-вторых, его глаза как бы углубились и наполнились такой насыщенной, свежей и живой бирюзовостью, какой невозможно достигнуть даже в анимационном кино, где применяют лазерную и компьютерную технику.

— Несчастные, — заплакал Саша Углокамушкин. — Я провел миллионы битв от сотворения мира и ни одной не проиграл. А вы зачем-то вызвали меня из света в свою зловонную плотскую тину…

— Немедленно, немедленно покидаем бокс! — закричал вдруг иранец, Генетик и Мусульманин, и первый кинулся к выходу. — Он нас порабощает!

Члены ордена генетиков и сами поняли, что нужно спасаться бегством, но было уже поздно. Волна любви и благоговения захлестнула их. Настоящие, наполненные умиления и радости, слезы полились из глаз. Первым преклонил колени и протянул к Саше в немом молении руки Алексей Васильевич Чебрак, затем пал ниц индиец, Генетик и Скульптор, любовь и благоговение настигли иранца у самой двери, и он, заплакав от счастья, закрыл лицо руками и рухнул ничком на пол. Последним, с фанатичным, одержимым блеском беспощадной любви к продукту эксперимента своего ордена, к Саше протянул руки Генри Олькоттом и прошептал:

— Кто ты, счастье мое?

— Ты угадал, — величественно кивнул головой Саша Углокамушкин, — я твое возможное счастье. — Он оглядел коленопреклоненный орден Генетиков и добавил: — Или окончательное несчастье. В любом случае, я сообщаю, что пришел конец власти бенэлогимов, обобщенных ангелов, которых вы называете хлохимами. Вскоре мы отключим все космоисточники, разрушим псевдосовет Шамбалы, и все ваши восточно-тибетские обольстительные престолы рухнут. А также я хочу вас обрадовать — с этого момента вы мои рабы, хотя вы никогда и не покидали рабского состояния. Это говорю вам я, Дочь Света…

— Можно не сомневаться, — Сергей Иванович Байбаков положил стопку «Вашингтон-Пост» перед Контролером. — Это специнформация для своих компаний. Так иногда делается…

Контролер, то есть начальник самого маленького и почти ничего не значащего отдела стратегии и оптимизации процентных ставок ЦБ, Иван Моисеевич Украинцев, взял в руки стопку газет, положил перед собою на стол и, развернув лежащую сверху на странице «Бизнес-новости», прочел отмеченное «штрихом» объявление, размещенное в самом непрестижном уголке рубрики. В объявлении говорилось: «Владельцы 10 % (красного) и 15 % (голубого) пакета акций могут обменять их на 50 % (зеленых) номеров». Точно такие же объявления были во всех остальных газетах. Лишь в последнем номере прибавилось сообщение: «Индекс зеленых номеров определяется лишь в тексте договора с компаниями, которые отказались от „красных“ и „голубых“ акций в пользу „зеленых“». Контролер с молчаливым вопросом в глазах взглянул на Байбака.

— В США, — охотно объяснил Сергей Иванович, — это обычное дело. Страна победившей всех подряд демократии, что вы хотите. «Зеленые» номера — это инвестиционная прибыль на вложения в «бафометин», а «красные» и «голубые» — это компании газовой и нефтяной промышленности, имеющие двенадцать и пятнадцать процентов годового дохода.

— Ну и в чем же здесь фишка? — заинтересовался Контролер. — В чем криминал?

— Это не криминал, — заулыбался Сергей Иванович, — это Соединенные Штаты Америки. Во-первых, секретная информация выходит из центра стратегических направлений Белого дома, во-вторых, приобрести 50 % прибыли от «зеленого» могут лишь те компании, которые вложат в бафометин 80 миллиардов долларов. А это всего лишь три компании америко-глобализированного класса. Но главное — мы имеем возможность, через третьих, наших, — особо подчеркнул Сергей Иванович, — лиц вложить в «зеленое» полуочищенные деньги своего накопительного фонда в сумме 120 миллиардов долларов и окончательно сделать свои доходы легитимными, тем самым получая возможность открывать свои личные счета во всех банках США и Европы без каких-либо опасений.

— Я понял, — кивнул головой Контролер. — Мне нравится, что вы умеете рисковать нашими, — особо подчеркнул он, — деньгами и своей головой. Скорее всего, этим будет заниматься ваш шеф Енин, группа «Глобализация» под руководством нашего нового партнера Гулько, «Баф-банк», возглавляемый подставленным нами под удар Ивановым, вы, который за все отвечает, и, само собой, я, который отвечает за вас?

— Да, — кивнул головой Байбак, — вы за все в ответе…

Неожиданно озоново-кислородный оптимизатор внешней среды, многофункциональный кондиционер «Сосновый бор», выпускавший альпийскую чистоту в кабинет Контролера, истерично загудел, затрясся и бездыханно замер.

— Ну надо же, — искренне огорчился Украинцев, привыкший к здоровой экологии в своем кабинете. — Это уже третий за последние два месяца. Представляете, Сергей Иванович. — он несколько растерянно взглянул на Байбака, — я заплатил за каждый оптимизатор воздуха по 150 тысяч долларов. Они способны перерабатывать результат химической атаки до чистоты воздуха в сосновых предгорьях, а вот эту проклятую новоявленную пыль, — Контролер ткнул пальцем в окно, — они, видите ли, не выдерживают.

— Согласен с вами. — Неожиданно Сергею Ивановичу стало скучно, и он с трудом удержался от зевка. — Эту пыль все труднее и труднее переносить, особенно деловым людям и их интересам.

Почти одновременно спецлаборатории Пентагона, ЦРУ, Министерства обороны и ФСБ России пришли к заключению, что пыль, с невероятной скоростью распространяющаяся на Земле, не имеет никакого отношения к биосистемному оружию, известному в США как «Флора семь», а в России как «Мухоморник», хотя она и мимикрировала под них. Но если для «Флоры семь» в США и «Мухоморника» в России имелись адекватные их действию нейтрализаторы, то пыль таковых не имела. И если «Флора семь» и «Мухоморник» были предназначены для того, чтобы выводить из строя дорогостоящее электронное оборудование, телекоммуникации и сложную высокотехнологическую механику, окисляя их соединительные узлы всепроникающими и мгновенно распространяющимися мутантизированными спорами водоросли «Ф-500», созданной в лабораториях ученых, то пыль усыпляла, успокаивала и завораживала все человечество. Если гуманное биосупероружие «Флора семь» и «Мухоморник» действовали хотя и интенсивно, но лишь короткое время и в ограниченном пространстве, то пыль была вездесущей, и всем казалось, что ее как бы нет, настолько она была нежна, призрачна и во многом даже приятна.

Одновременно с появлением на Земле серебристо-красноватой пыли в больших городах стало распространяться странное и, как оказалось, апокалипсическое заболевание СХУ (синдром хронической усталости), напоминающее порчу, наведенную каким-то невидимым, но могучим колдуном. Чаще всего СХУ поражал молодых мужчин и женщин. Им ничего не хотелось делать, они впадали в сонливость, вяло и учащенно совокуплялись, вяло глядели на жизнь, вяло, хотя им казалось, что бодро и с удовольствием, зарабатывали скучные, деньги, которые не давали главного — «чувства защищенного от боли и ужаса бессмертия», не давали дотронуться кончиками пальцев к шелковистым на ощупь узорам бесконечности, не давали думать о смерти, как о только что начинающейся жизни. Синдром хронической усталости, к такому выводу первыми пришли писатели и поэты, — это старость, общая старость человечества, видимые признаки окончательной деградации.

«СХУ, — неожиданно напомнили о себе медики, — своими симптомами напоминает действие дряхлой старости в еще пока сильном и свежем организме».

Академия наук РФ в своем секретном докладе сообщила правительству России, что: «При дальнейшем распространении пыли и связанного с нею заболевания СХУ может очень остро встать вопрос о деторождении. Поэтому наука должна сосредоточить свои усилия на генетических исследованиях и разработке полимерных материалов для синтетикобиологических экспериментов на человеке и человеческом плоде внутри материнской утробы. Чтобы избавиться от СХУ и связанной с ним общечеловеческой смерти, люди должны на 80 % синтезироваться, то есть фактически стать бессмертными без дальнейшей эскалации себе подобных, то есть деторождения».