Око вселенной

Джон Карри наконец-то понял, кто такая Клэр Гастинг, и поэтому находился в острой фазе клинической влюбленности в свою теперь уже супругу. Допущенный к изощренно-красивому и гениально-сексуальному телу возлюбленной лишь после подписания брачного контракта и венчания в протестантской церкви на Риджид-роу в Вашингтоне, он чувствовал себя самым счастливым и везучим человеком на Земле, хотя со стороны его счастье выглядело как идиотический инфантилизм с элементами парадоксального обожествления стервозной и достаточно равнодушной к объекту феминистки. В первый час брачной ночи Клэр Гастинг так обожгла Джона Карри своим эротическим обаянием, что следующие несколько часов после близости он буквально скулил от наслаждения, а затем позволил надеть на себя ошейник, и остаток ночи обнаженная Клэр Гастинг, опоясанная прозрачными шарфом, водила охотно передвигающегося на четвереньках талантливого космоконструктора по территории шикарной калифорнийской виллы, ставшей после заключения брачного контракта ее собственностью, и, выбирая самые живописные уголки, вступала с ним в сексуальную близость. Территория виллы и десятикилометровая зона вокруг нее были буквально утыканы суперсовременными охранными системами наблюдения, блокировки и оповещения, плюс к этому четыре взвода морских пехотинцев охраняли все подступы к месту брачно-живописных игрищ двух особо ценных граждан США. Нет, это не было развратом и уж тем более не было сексуально-психическими отклонениями. Это была чистейшей воды багровая суть грозной вселенской магии Клэр Гастинг.

— Черт, — еле слышно шептал наблюдатель от СНБ, вынужденный следить за своеобразием ночных развлечений двух ведущих ученых Америки. — Я бы и сам с удовольствием принял ошейник из рук Клэр Гастинг и стал на четвереньки у ее ног.

Желание Клэр Гастинг «прокатиться» к святыням Катманду, назвав это свадебным путешествием, не только дорого обходилось налогоплательщикам США, но и напрягало все силовые структуры государства. Клэр Гастинг не могла предположить, что, пока они любовались храмами Непала, вблизи красного и рвущегося в космос Китая, непредсказуемой Индии и офигевшего от войны Афганистана, их сопровождала целая дивизия элитного спецназа гурхов, состоящих на службе в армии Великобритании, триста агентов СНБ, несколько групп командос были готовы в любую секунду прийти к ним на помощь, ударные, готовые развязать любую войну в любой точке земного шара, подразделения спецназа США, Англии, России и, чего греха таить, других стран НАТО, были приведены в полную боевую готовность. Юпитер стоил мессы, а Клэр Гастинг и Джон Карри были неразрывно связаны с ним.

Глава четвертая

— Священники из продвинутых, — Ефим Яковлевич Чигиринский взболтнул в рюмке коньяк и, подняв ее на уровень глаз, посмотрел сквозь темно-янтарную жидкость на далай-ламу, — утверждают, что вечное блаженство — это обязательный атрибут вечных мук.

— Кого вы называете продвинутым священником? — Далай-лама, дзог Дза-Ти, в данную минуту был похож на человека, уставшего от своей человечности. — Вы не могли бы показать гнездо и яйца, из которых они вылупляются? И вообще, Фима… — Далай-лама налил себе в рюмку коньяк семидесятилетней выдержки и медленно вылил его тонкой струйкой в аквариум с рыбками, стоящий рядом. — И вообще, — повторил он, — есть только предположение о наличии вечных мук. Мне непонятно лишь, кто их испытывает.

— Пока никто. — Ефим Николаевич с любопытством смотрел, как рыбки переворачивались животом кверху и всплывали к поверхности аквариума. — Для начала нужно найти дороги к этой вечности, а для этого, да вы и сами отлично знаете, необходимо преодолеть суррогатную бесконечность.

Аквариум очистился. Все рыбки плотным слоем, кверху брюхом, заняли поверхность.

— Вот один из путей преодоления суррогатной бесконечности.

Далай-лама взял со столика костяную спицу, которой чесал спину в минуты задумчивости, и помешал мертвых рыбок, отчего те на короткое время заполнили аквариум и снова, кроме одной, карликового марлона, стали подниматься кверху. Марлон же как ни в чем не бывало поднялся к поверхности и стал выдирать из фиолетового фолкуса куски мяса на завтрак, затем набросился на арабского гурами и, дернув за плавник, вернул его к жизни. Гурами резко ушел вглубь, Ефиму Яковлевичу даже показалось, что он встряхнул головой, и уже оттуда вернулся в центр аквариума к своей декоративной жизни.

— Меня иногда тошнит от Востока и в особенности от Тибета. — Ефим Яковлевич подгреб под себя подушки, включая ритуальные, и, поудобнее подоткнув их под себя, улегся. — Ты лучше вот что, Дза-Ти, оставь эти свои игрушки для своих ламапришибленных и буддаударенных, давай вернемся к проблеме. Мы сможем преодолеть суррогатную бесконечность без помощи аолиэтных лаоэров?

— Нет, конечно, — покачал головой далай-лама, рассматривая, как из массы всплывших брюхом кверху рыбок еще три пятнистых гурами вернулись к жизни, — без лаоэров вообще ничего невозможно сделать в этом направлении.

— Но наш мир сильнее, — на лице Чигиринского не было и тени беспокойства, — они должны нам помочь. Мы тоже в капкане параллельностей.

Уже все рыбки ушли от поверхности и кружили, забыв о «коньячной смерти», в пространстве аквариума. Лишь фиолетовый фолкус, приткнувшись к стеклу, остался навсегда мертвым и склизко-белым. Далай-лама потыкал его спицей и поднял глаза на Чигиринского. Тот мгновенно отреагировал:

— Дза-Ти, я тебя сейчас самого в аквариум с русской водкой посажу, надоел ты мне со своей тибетской мудростью. В конце концов в мир вошел кромешный Будда и…

На этом Ефим Яковлевич замолчал и побледнел. Ничего не сказал и далай-лама. Они оба знали, что Черный Будда, Антихрист, был нейтрален и волен. Он был НИ ЗА КОГО и решал только свои, непонятные никому, кроме бледных демиургов, задачи.

Афганистан для Стефана Искры был местом, не имевшим к Земле никакого отношения. Это треугольник энергии, который оплодотворял, то есть провоцировал машинальное оплодотворение великой катастрофы. Горно-пещерная страна Торо-Боро лишь на четверть была искусственно оборудована и считалась малоизвестной даже для пуштунов. Никто ни сном ни духом не ведал, что именно здесь есть тропинка, ведущая к ниспадающим дорогам в срединную страну. Американские ВВС с непоколебимой верой в свои супер-вакуумные бомбы долбали несчастное Торо-Боро с энергией высокомерного идиотизма, свойственного всем высокотехнотронным державам. Горы, впрочем, как и сам Афганистан, не замечали наличия на Земле технотронной цивилизации, самой хлипкой и нежизнеспособной из всех существующих в данное время. Стефан Искра усмехнулся: оголтелая ненависть неведения всегда сопровождает поступки так называемых развитых стран. Впереди послышались возгласы, мусульмане молились, и Стефан вышел на эти звуки из-за выступа глинобитной стены. Он был весь в белом. Перед ним простиралась большая каменистая площадка, на которой более двух тысяч хорошо вооруженных людей совершали намаз. Стефан Искра понимал, что через секунду в него начнут палить из всего наличествующего оружия, ибо он не преклонил колени и стоял над молящимися, облокотившись на посох. Но вооруженные люди при виде его лишь вздрогнули и стали молиться более вдохновенно. Аолиэтный лаоэр придал лицу Стефана Искры сиятельное и грозное обаяние пророка.

— Правоверные! — на прекрасном арабском языке произнес Стефан Искра. — Бросьте на землю оружие, отдайте Афганистан другим, пусть потешатся своим ложным всемогуществом. Идите домой!

Молящиеся встали и молча, оставив на земле русские АКМ, разошлись в разные стороны, время от времени оборачиваясь в сторону оставшегося на площади пророка в белом одеянии. Никто из них не сомневался, что перед ними предстал именно тот, который тысяча триста восемьдесят лет назад, обнаружив на своем плаще уснувшую кошку, отрезал кусок плаща, дабы не разбудить ее.

Впрочем, пилоты бомбардировщика-невидимки «Стелс» ВВС США не могли видеть «пророка» в образе Стефана Искры. Они видели лишь скопление противника в этом квадрате, сведения о котором поступили с военного спутника «Мемфис». Огромной разрушительной силы вакуумно-детонирующая бомба, предназначенная для конструирования смерти в высокогорных районах и на больших глубинах, с нежным всхлипом вышла из капсулы бомболюка системы «Точка» и устремилась к земле, прямо в то место, где стоял Стефан Искра, «благословляющий» брошенное оружие и уходящих в горы наемников.