Лицом к лицу

— Чувства? — переспросил Марко таким тоном, будто не знал, что означает это слово. — А кто говорит о чувствах?

— Уж конечно не ты!

Стефани не хотела, не могла допустить, чтобы Марко понял, что каждое сказанное им слово просто убивает ее. Оно вонзается в ее чувства острым кинжалом и режет их на мелкие кровавые кусочки. Хуже всего было то, что Стефани не понимала, отчего столь сильно переживает. В конце концов, кто для нее Марко? Никто. Так, почти незнакомый мужчина. Она и знает-то его не более суток. Если верить словам Филипа, Марко способен хладнокровно мстить тому, кого ненавидит, и он использовал ее, абсолютно невинного человека, для осуществления своего подлого замысла. За эти часы Стефани успела узнать, что Марко собой представляет, поэтому еще одно доказательство его грубой черствости не должно было шокировать ее. Ей следовало быть готовой и защитить от него свою нервную систему и свои чувства. Но Стефани при всем желании не могла убедить себя в том, что сделать это просто.

— И не я! — зло продолжала она, раздираемая противоречивыми эмоциями. — Мужчины не единственные, кто может получать удовольствие от секса.

Марко вздрогнул, будто слова Стефани резанули его слух. Его лицемерие еще сильнее взбесило Стефани, и она уже не могла остановиться.

— Это шокирует тебя? Не могу поверить, дорогой…

Стефани не подозревала, что обладает актерскими способностями. Во всяком случае, каким-то образом ей удалось собраться с силами и сыграть достаточно убедительно роль, которую она определила для себя. Стефани вскинула голову, вызывающе сверкнула глазами и проговорила ядовито-елейным голосом:

— Ты что, никогда не слышал пословицу: «всех надо мерить одинаковой меркой»? Мы живем в двадцатом веке, женщины уже давно эмансипированы. Мы пользуемся теми же правами, что и мужчины. С двойными стандартами покончено, и, если тебе это не нравится, это твоя проблема…

— Почему же это мне не должно нравиться? — оборвал ее тираду Марко. — Если хочешь знать, меня вполне устраивает, что ты так думаешь. По крайней мере, теперь я знаю, что мне не надо беспокоиться о том, что ты будешь досаждать мне своими чувствами. Когда все закончится, мы спокойно разлетимся в разные стороны без лишнего шума.

И я буду жить дальше с чистой совестью, добавил он про себя.

Сильвана предупреждала его, что эта женщина не ангел, что она расчетливая приспособленка, решившая выйти замуж за Филипа Янга, чтобы получить доступ к его деньгам и поднять свой социальный статус. И отчеты частного детектива, которого Марко нанял, позволяли сделать тот же вывод: каждый вечер Стефани посещала второразрядный клуб, где проводила почти всю ночь.

Находясь во власти желания, Марко забыл об этом, но теперь осознал свою ошибку. Откровения Стефани показали ему, насколько он заблуждался, слепо поддавшись ее красоте, увлекшись несомненными прелестями ее тела. Он получил хороший урок на всю жизнь.

— В конце концов, мы взрослые люди, — добавил Марко серьезно.

— Разумеется.

От напряжения у Стефани болело горло. Ей приходилось прилагать усилие для того, чтобы ее голос звучал ровно и твердо. Она мысленно отметила — без всякого удовольствия, — что из-за этого жесткого контроля невольно говорила более резко и отрывисто, что было совсем не свойственно ей. И произносимые ею слова совершенно не соответствовали ее ощущениям.

Стефани не могла оставаться в постели в таком виде — она чувствовала себя уязвимой перед Марко. Стараясь не обращать внимания на его пристальный взгляд, она откинула одеяло и встала.

— Мы оба взрослые и знаем, что иногда секс может творить даже с разумными людьми довольно странные вещи, — сказала она.

Поискав глазами футболку, которую Марко нетерпеливо стащил с нее несколько часов назад, — хотя ей казалось, что это было очень давно, — Стефани обнаружила ее на полу. Она прошла к футболке и подняла ее. Стефани хотелось поскорее прикрыть свою наготу, но она понимала, что ее торопливость не ускользнет от внимания бесстрастных наблюдательных глаз Марко и будет воспринята им как признак ее слабости. Это Стефани не устраивало.

Надев футболку, она почувствовала себя увереннее и даже сумела одарить мрачного Марко светски высокомерной улыбкой.

— Секс может толкнуть в объятия самых неподходящих личностей. Он любого способен свести с ума от страсти к человеку, на которого, когда безумие уляжется, будет даже противно смотреть. У всех бывают случайные связи, о которых потом неловко даже вспоминать.

Стефани не сомневалась, что у Марко были подобные интрижки. Ее опыт сводился лишь к одной интимной связи. Это была нежная, почти детская любовь, закончившаяся трагически. Но партнера на одну ночь у Стефани никогда не было.

— Приятно слышать твои здравые рассуждения. — Тон Марко, однако, предполагал совершенно обратное. — Значит, у нас с тобой была любовь на одну ночь. Я правильно тебя понял? С той только разницей, если быть точным, это была любовь на одно утро. Но мы, надеюсь, не будем спорить о таких пустяках. Ночь, утро… Какая разница?

— Разумеется, — Стефани покоробило, что он цинично соглашается с ней.

— Думаю, мы как взрослые люди забудем о том, что произошло между нами. Так?

О, если бы действительно можно было забыть! Как было бы здорово, если бы ничего в самом деле не случилось! — с горечью подумала Стефани.

— Я считаю, что для нас это будет наилучшим выходом, — ответила она.

Забыть! Марко едва не расхохотался. Он с таким же успехом мог забыть это утро, как и собственное имя. И как он ни пытался вытравить мысли о страстной любви, которой они предавались несколько часов подряд без перерыва, о фантастическом удовольствии, которое доставляла им эта любовь, его тело упорно цеплялось за эти воспоминания. Марко надеялся, что, когда Стефани прикроет свою наготу, пусть даже короткой футболкой, ему будет легче справиться с собой. Но после того как она оделась, ему стало еще хуже.

При каждом движении тонкая ткань облегала изгибы божественного тела, которое он недавно ласкал и осыпал горячими поцелуями все это долгое, наполненное страстью утро. Было что-то интимное в том, что Стефани одета в футболку, которая несколько дней назад прикрывала его тело. От этой мысли Марко почувствовал возбуждение.

— Значит, между нами будет все так, как вначале? — спросил он.

— Думаю, так лучше всего…

Стефани напряженно улыбнулась. Улыбка получилась насквозь фальшивой.

Что касается Марко, то для него «самым лучшим» было бы подхватить Стефани на руки и о шести в кровать. И тут же стащить с нее эту сексуальную футболку.

О нет!.. Овладев собой, он нацепил на лицо улыбку, которая по лицемерности не уступала улыбке Стефани. Так его не отвергала еще ни одна женщина. Строго говоря, женщины вообще не отвергали его ни разу. И теперь, когда Марко узнал, что такое быть отвергнутым, ему это не понравилось. Ощущение было не из приятных, и он не хотел оставаться в долгу. Хотя бы на словах.

— Должен признаться, я, когда решился на это мероприятие, не предполагал, что результат превзойдет все мои ожидания. Я знал, что Янг, потеряв свою невесту, придет в ярость. Но мне и в голову не могло прийти, насколько ему будет не хватать ее. Если ты такая же страстная и нежная в постели и с ним, дорогая, меня не удивляет, что он решил сыграть свадьбу столь поспешно.

Стефани казалось, что она дошла до такого состояния, когда хуже уже быть не может. Она чувствовала себя настолько униженной, что Марко при всем желании не смог бы унизить ее еще сильнее. Но грубое безразличие, с которым он бросил ей в лицо причину, по которой она находилась здесь, оказалось для нее более болезненным, чем если бы Марко набросился на нее с кулаками.

— И это… была единственная причина, по которой ты… лег со мной в постель?

У Стефани не повернулся язык произнести — «занимался со мной любовью». Любовь не имела отношения к тому, что произошло между ней и Марко. Это был чистый секс, в самом примитивном виде. Хотя ничего «чистого» не было том, как себя вел этот отвратительный тип.