Завоевание Англии норманнами

Вильгельм Незаконнорожденный, попираемый и оскорбляемый внук фалезского кожевника, Вильгельм, герцог гордой Нормандии, во главе воинства стучащий в ворота Англии… Контраст будет еще заметнее, если вспомнить Рольфа Гангера, мокрого от соленых брызг, на палубе своего корабля-"дракона", смело стремящегося на юг, и Вильгельма, герцога Нормандии, богатого и знаменитого, властелина из властелинов, который вскоре станет королем обширной и благородной земли, победителем великой битвы, если святые, которым он поклонялся, будут на его стороне.

Тайлефер убил двух его людей и был в свою очередь сражен. Его песня оборвалась, и меч выпал из его рук. С криками: "Dex aide! Dex aide! Ha Rou!" — норманны смело бросились вверх по склону, к частоколу из воинов Гарольда. На англичан градом сыпались стрелы, однако они, прикрываясь щитами, держались стойко, нанося удары своими топорами по конным и пешим. Все, даже король, участвовали в сражении, выкрикивая: "Вон! Вон!", когда войска сошлись в рукопашной схватке. Они также кричали: "Боже всемогущий!" и "Святой Крест!", и при этих возгласах Гарольд, должно быть, с грустью вспомнил, как Христос на распятии склонил голову, когда он молился перед алтарем. А битва разгоралась все сильнее. Норманны то отбрасывались назад, неся большие потери, то вновь с яростью возвращались. Вот они у подножия холма, вот снова наверху, будто людская река, которую неистово рубят мечом. Люди безжизненно падают, беспорядочно нагромождаются тела, пронзенные дротиками и сраженные топорами. Стремительные удары, сверкающие глаза, противники сбились" в окровавленный клубок, о который спотыкаются и падают лошади, люди; упавшие слабо молят о пощаде, уворачиваясь от топчущих их ног, — так шло сражение. Гарольд атаковал правый и левый фланги, но Вильгельм и его доблестные капитаны выдержали их натиск. Нормандские стрелы затупились и отскакивали от английских щитов, никому не причиняя вреда, — и тогда герцог приказал лучникам стрелять выше, целясь в лица англичан. В тот день не было слышно грома пушек и не ощущалось запаха пороха: только шум от ожесточенной схватки и лязг металла, жужжание стрел, копий и резкие звуки натянутой тетивы. Да и болезненные стоны, по мере того как две армии все теснее сплетались друге другом в рукопашной схватке.

Час за часом таял день, и не было видно конца сражению. Раздался возглас, что герцог мертв, и тогда Вильгельм стащил с себя шлем и бросился вдоль линии воинов, чтобы восстановить их мужество. Смертельным дождем сыпались стрелы, воины с топорами и копьями сплетались друг с другом, подобно расплавленной лаве, с треском прокладывающей путь в расщелинах. Горячий поток норманнов, в кольчугах и запятнанных кровью шлемах, катится на англичан, на головах которых кожаные шапки, а тела защищают такие же, как у норманнов, кольчуги, затем вновь откатывается назад. День приближается к концу, в то время как расы символически смешиваются в сражении, как должны будут смешаться в правительстве, родстве, братстве и совместном владении Англией.

Гарольд пал, и мерцающее знамя Воина с золотыми нитями и украшениями запятнано кровью и грязью. Стрела глубоко вошла в глаз короля и пронзила его мозг, он упал, и враги наносят ненужные удары по несчастному телу, как будто этот отважный дух не может быть успокоен смертью. Англичане проиграли битву, раздался крик, что они бегут. Услышав это, норманны еще раз сосредоточились и стали преследовать англичан. Глубокое волнение охватило победителей — славный момент, когда они почувствовали, что судьба дня решена. Вильгельм Незаконнорожденный стал Вильгельмом Завоевателем — грустные слова для многих англичан в те дни. Для нас они служат символом великой победы, которая была и останется английской: благородное и сильное королевство получит дальнейшее развитие. Англичанам была присуща сила, а норманнам — быстрота. Битва подстегнула прогресс, только норманны, а не саксы получили право играть ведущую роль.

Воин в доспехах

Но Сенлакское поле имеет печальный вид, когда меркнет свет короткого октябрьского дня и бледные звезды тускло мерцают сквозь холодную дымку, надвигающуюся с моря. Это так не похоже на ясную погоду в Нормандии. Бриз несет тяжелый запах опавшей листвы, и стаи птиц издают жуткие крики, пролетая над полем брани. Многим победителям не терпится побыстрее разграбить Англию. Однако есть и более трезвые головы, которые считают, что в действительности это великое дело — завоевать такую страну. Чем же на самом деле обернется эта победа?

По окончании дня Вильгельм Завоеватель и его рыцари отдыхают, пируют и хвастают своими подвигами. Флаги Гарольда брошены на землю, а холодный ночной ветер развевает знамя Трех львов Нормандии. Оставшиеся в живых выглядят, как мясники на бойне, а мертвые лежат большими грудами. Бледные лица в сумерках взывают к жалости в немом одиночестве. Отовсюду слышны слабеющие стоны, и время от времени раздаются крики о помощи какого-нибудь солдата, к которому вернулось сознание, хотя он лежит, оглушенный и искалеченный, среди тех, кто замолчал навсегда. По полю бродят, причитая, стенающие мужчины и женщины с носилками — они не могут найти своего короля. Они, должно быть, привели с собой женщину, которая любила его больше всех, — это Эдита Лебединая шея. Она прошла через это ужасное поле, чтобы обнаружить его искалеченное тело среди груд мертвецов. "Он должен быть похоронен на морском берегу, — такую команду нормандский герцог дал Вильгельму Малету, — и вечно охранять побережье, которое он пытался защитить".

Торжествующие гонцы с известием о победе отправились через коричневые воды Ла-Манша, вестники поражения в трауре идут в Лондон и другие повергнутые в печаль английские города. Это сын Годвина, Гарольд, и его брат Гирт Гуд, самые благородные люди Южной Англии. Ни один человек из окружения короля не остался в живых, чтобы рассказать о случившемся и оплакать великое поражение. Некоторые выжили, для того чтобы рассказывать об этом в более поздние времена, и у них было одно утешение: говорить, что, когда норманны преследовали их после проигранного дня, они устраивали засады в болотистых топях и наносили по своим преследователям неожиданные смертельные удары. Однако страна была в смятении, когда Вильгельм прокладывал путь к Лондону, встречая трудности и сопротивление. В конце концов смиренные графства, хотели они того или нет, получили нового хозяина. Поскольку слабоумный принц Эдгар не подходил для трона, а королевский двор Годвина пал, Вильгельм Норманн стал монархом Англии, и на Рождество состоялась его коронация в Вестминстере.

XVI. Вильгельм Завоеватель

Затем в его деревянном доме с льняными парусами плывет она,

королева, через роковые зловещие моря.

А. Ф.

Вместо детального рассмотрения периода английского правления Вильгельма, который продолжался двадцать один год, отметим его основные черты. Мы не станем слишком часто проводить параллели между жизнью и развитием нации и жизнью и развитием отдельного человека. Однако, поскольку Вильгельм Завоеватель во многом был типичным представителем Нормандии, нельзя не проследить за его судьбой в период становления нормандского характера в целом, более того, стоит обратить осо-бое внимание на некоторые моменты. Вильгельму было около сорока лет, когда он одержал победу при Гастингсе, Нормандия переживала период бурного развития и усиления мощи. Не за горами было время упадка и заката истории собственно Нормандии, после чего только в истории Франции и Англии можно обнаружить знакомые нормандские черты. Передовое по жизнеутверждающей силе и стремлению к централизации и единовластию, в то время как большая часть Европы была неустойчива и раздроблена, герцогство Рольфа Гангера в последующие годы походило на дикий цветок, который разбрасывает по ветру семена, неизменно дающие урожай. Однако сам он должен погибнуть при первых заморозках: в силу неблагоприятных условий внешней среды или внутренней болезни.