Страница 45 из 62
В те дни кораблекрушения были обычным явлением, и чем известнее был спасенный человек, тем больший требовался выкуп. Если вспомнить, что многие из тех грубых обычаев при кораблекрушениях сохранялись вплоть до недавнего времени в Англии, трудно рассчитывать на милосердие субъектов вроде графа Понтиви. Странно было бы увидеть мягкость, проявленную этим мелким тираном. Гарольд был брошен в тюрьму и много страдал, прежде чем герцог Нормандии получил его послание и пришел к нему на выручку.
А сейчас представим Вильгельма Завоевателя, сидящего во дворце в Руане и занятого делами церкви и государства. Он возмужал, на его лице печать размышлений и заботы, чего не было тогда, когда он посещал Англию. Его волосы поредели из-за частого ношения шлема, а его откровенный учтивый взгляд, который был присущ ему в молодости, уступил место колючему и настойчивому, хотя он готов улыбаться, когда того требуют обстоятельства. В то же время это человек, который еще мог мягко обращаться со знатью, и шутка была его оружием и инструментом, если только не бессознательной привычкой. "Более велик по виду, чем по духу", — говорит один историк, который пишет об этом периоде его карьеры с английской точки зрения. Нормандский джентльмен жил в те дни роскошно, был достойным преемником римского патриция времен расцвета империи, он еще не ослабел и простота или экстравагантность не унижали его, хотя мы с изумлением узнаем о том, что доблестные преемники Рольфа Гангера очень зависели от горячих ванн и погружение в холодную воду было для них достаточно серьезным наказанием.
Но мы забыли представить великого герцога норманнов, когда он сидит в своих королевских палатах и слушает посланца пленного графа западных саксов. Это был момент огромного значения, поскольку с помощью ветра и волн Гарольд попал под его власть. Сейчас он должен был действовать осторожно и использовать талант стратега и искусство интриг наилучшим образом. С каким интересом, должно быть, свидетели этого события наблюдали за его лицом и ждали ответа. Посланник с мольбой в голосе рассказывает об ужасном положении Гарольда, описывая голод, мучения и саму смерть, которой граф смотрел в лицо, пытаясь вырваться от жестокого графа Понтиви, удерживающего великого англичанина в темнице как простого грабителя. Возможно, он хочет получить больший выкуп или действует, коварно игнорируя дружбу хозяина Нормандии с Англией.
Выслушав, Вильгельм с суровой учтивостью отвечает. Он говорит, что глубоко расстроен, узнав о несчастьях графа. Но он может поступать в этом вопросе лишь как принц с принцем. Это верно, что Гай из Понтиви является его человеком и вассалом. Но верно и то, что Гай управляет побережьем и устанавливает собственные законы. Потребуются большие средства, чтобы выкупить благородного узника, но дело должно быть улажено осторожно, поскольку Гай очень вспыльчив. Его можно легко спровоцировать, и он пришлет в Руан голову Гарольда без тела. Тем не менее он готов отдать половину богатств нормандского герцогства, если необходимо решить такой вопрос, как освобождение английского графа.
Фитц-Осберн, сенешаль(сенешаль — главный управляющий королевским дворцом во франкском государстве. — Прим. ред.) герцога, Малет де Гравилль и благородные джентльмены, присутствующие в палате, высказывают одобрение, когда посланец почтительно удаляется. Они уже почувствовали интригу, в духе лучших нормандских традиций, и по лицу Вильгельма видят, что он неожиданно получил желаемый контроль над событиями.
Гарольд был освобожден после продолжительных маневров, необходимых или притворных, и, когда он предстал перед Вильгельмом, это был благодарный человек, который был перед ним в долгу за свое освобождение от опасностей и неудобства и долг этот измеряется огромной суммой денег и ценными земельными угодьями.
Мон-Сен-Мишель
Невозможно сегодня подозревать, что Гай из Понтиви и Вильгельм были в сговоре друг с другом. Когда был уплачен выкуп, потерпевший кораблекрушение граф стал очень дружелюбен и даже настоял на том, чтобы проехаться с веселой компанией рыцарей к месту, куда прибыл в сопровождении великолепной свиты нормандский герцог встретить своего выдающегося гостя. Вильгельм на время отложил в сторону обременительные формальности дворцового этикета и поспешил к воротам замка, чтобы помочь Гарольду спешиться. Он приветствовал его с сердечной теплотой, как друг. Гарольд был ослеплен великолепием, с которым его принимали при самом могущественном в этой части света дворе. Добившись по крайней мере временного признания своих силы и прав, Вильгельм вправе был рассчитывать, что если Гарольд станет королем, то не забудет об этом. Несомненно, во время этого неудачного для Гарольда посещения Нормандии его везде выставляли как компаньона великого герцога, его почетного друга и гостя. В любом случае визит Гарольда дал двору занятие, и можно подметить много интересных проявлений жизни знатных норманнов, так же как и примитивные, почти на уровне животных, условия жизни низших классов, страдающих под бременем правления Вильгельма. Следует признать, что суровость законов предотвращала большие беспорядки, которые в другие времена царили в низших слоях общества: у людей было меньше сил и возможностей причинить вред друг другу или государству.
Никакая другая удача, выпавшая на долю герцога в то время, не могла сравниться по значимости с этой, — быть благодетелем Гарольда, и он галантно играл эту роль. Не только герцог, но и герцогиня обращались с гостем с необыкновенной любезностью, и он мог непосредственно знакомиться с жизнью двора. Если бы Гарольду хватило мудрости, он помчался бы обратно в Англию, подняв все паруса. Однако вместо этого он оттягивал момент отбытия, в равной степени готовый восхищаться подвигами норманнов на поле боя и при дворе и показывать своим гостеприимным хозяевам, чего может стоить английская доблесть. Он принял участие на стороне герцога в какой то незначительной экспедиции против мятежных бретонцев, однако составить какое-либо представление об этом предприятии весьма трудно. До нас дошло только предание о необыкновенной силе Гарольда: когда нормандская армия пересекала глубоководную реку Косной, впадающую в море у стен Мон-Сен-Мишеля, некоторых солдат смыло волной, и Гарольд спасал их без всякого напряжения, просто вытягивая их своими длинными руками из воды.
В одной из старых хроник есть сдержанное сообщение о том, что земли Бретани были пожалованы Карлом Простоватым Рольфу, поскольку Рольф настолько опустошил Нормандию, что там с трудом можно было найти место для проживания. Во времена экспедиции Вильгельма Бретань, без сомнения, переживала период энергичного удаления всего живого с ее плодородных холмов и долин. Ничто не нравилось бретонцам больше, чем война, и когда они не объединялись против какого-нибудь иноземного врага, то проводили время, грабя и убивая друг друга Граф Конан, теперешний агрессор, был сыном графа Бретани Алана, опекуна Вильгельма. Некоторые из бретонцев лояльно относились к нормандскому господству. Печально известный древний город Дол, так же как и Динан, один за другим были оставлены мятежниками. Динан был уничтожен огнем, любимым оружием норманнов, однако позже мы обнаруживаем, что оба города остались бретонскими, а союзники норманнов вернулись в свою страну. Где-то в хрониках вскользь говорится о появлении армии из Анжу, которая должна была выступить на стороне бретонцев, однако нормандские хроникеры об этом ничего не рассказывают.
Древние дома в Доле
Невозможно точно установить дату этой кампании, вполне вероятно, что против Бретани проводилась не одна экспедиция. Еще труднее узнать что-нибудь бесспорное о знаменитой клятве, которую Гарольд дал Вильгельму и за нарушение которой он был так сурово наказан впоследствии. Тем не менее, хотя мы и не знаем конкретно, что это была за клятва, самые упорные сторонники Гарольда никогда не отвергали факт принесения клятвы, и с английской стороны также нет противоречий по этому поводу. Лучшие друзья Гарольда обходили эту тему молчанием. Если прислушаться к нормандским версиям, то наиболее популярным объяснением было следующее: Гарольд заключил помолвку с одной из дочерей Вильгельма, которая наверняка была слишком юна во время его посещения (или посещений) Нормандии, и некоторые писатели заявляют, что причина ссоры объясняется его отказом сдержать обещание.