Страница 56 из 94
Разве наука виновата в том, как люди используют ее достижения?
Задаю вопрос и сам не знаю: риторический он или нет?
А вы как думаете?
…Нет, что ни говори, но здорово все-таки, что у алфавита есть своя логика.
Нет, ну правда: разве не логично, что после науки идет образование?
Конечно, можно было бы и до… Но ведь у алфавита своя логика.
О
Образование
Выйдя из школы тринадцати лет и окончив, таким образом, курс наук, я, говоря по правде, не вынес оттуда ничего такого, что представляет сейчас для меня хоть какую-то цену.
Что, собственно, значит это слово «образование»? Напряглись и поняли (а кто читал первый «Многоcлов» – вспомнили): образование – значит возникновение. Партии или, например, ураганного ветра. Язва еще, увы, может образоваться, не дай Бог. А может образоваться, скажем, дружба или даже – с кем не бывает?! – любовь.
А может образоваться человек. Возникнуть. Про такое образование, в результате которого возникает, появляется и – простите за тавтологию – образуется новый человек, – говорить интересно. Про такое образование, когда ребенка заставляют зубрить тексты, а потом долго спорят, как бы получше оценить результаты зубрежки, – говорить скучно.
То, что образование – дело важное, признают все и во все времена. Самые умные люди мира убедительно доказывали, что без него буквально кранты. Вот, например, Теодор Рузвельт – человек безусловно умный. Так вот он, по-моему, очень доходчиво объяснил, как важно правильное обучение: «Человек, никогда не посещавший школы, способен стянуть что-либо из товарного вагона. Получив же университетское образование, он может украсть целую железную дорогу».
Впрочем, шутки – в сторону. В деле образования – возникновения – человека решающую роль играют семья и школа. Про семью поговорим в свой черед, сейчас – про школу.
Привычно начнем с происхождения. Знакомое каждому (в основном – до боли) слово «школа» происходит от греческого «scholē». Читается практически так же, а смысл имеет ну совсем иной. Это самое греческое «scholē» означало «свободное время, досуг, праздность». Нормально – да? Синоним школы – досуг. Ха-ха-ха – три раза! Вот ведь как парадоксально изменился смысл слова со времен Древней Греции!
С происхождением слова «педагогика» все куда логичней. «Педагогика» в переводе все с того же греческого означает «детовождение». Это правильно, мудро, понятно. Приходит, значит, педагог и ведет детей туда, где, как ему кажется, и находится светлое будущее.
На Руси не сразу догадались, что к светлому будущему детей лучше вести не поодиночке, а скопом. Но уже в конце Х века Владимир Красно Солнышко открыл первую на Руси государственную школу, в которую «водили» аж 300 детей. Надо сказать, что идея государственной школы прижилась не сразу и не вдруг. В источниках того времени говорится: «Послал он (Владимир. – А. М.) собирать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книжное. Матери же детей этих плакали о них; ибо не утвердились они еще в вере и плакали о них, как о мертвых».
Вообще картина вырисовывается жутковатая: мало того, что надо принимать неясную до поры веру, так еще и детей отнимают, дабы их этой самой вере учить. Так что приходится признать, что учение на Руси начиналось не только не просто, а даже довольно-таки трагически.
Издревле воспитание было довольно жестоким делом. В XVI веке на Руси распространялись «Воспитательные стихи». Одно из них прям так однозначно и называлось «Похвала розге»:
Не хочется, конечно, признавать, что в фундаменте российского образования лежит розга. Обидно это как-то.
Поэтому лучше будем считать, что в фундаменте нашего образования лежат воистину мудрые слова Владимира Мономаха. Как-то все-таки солидней и, главное, приятней, нежели розги. Если открыть знаменитое «Поучение» Владимира Мономаха, написанное аж в 1117 году, то без особого затруднения можно найти там слова о том, каким должен быть человек: «Есть и пить без шума великого; при старых молчать; премудрых слушать; старшим покоряться, с равными и младшими любовь иметь; без лукавства беседуя, а побольше разуметь; не свирепствовать словом; не хулить в беседе; не смеяться много; стыдиться старших; с нелепыми женщинами не беседовать; глаза держать книзу, а душу ввысь; избегать суеты; не уклоняться учить увлекающихся властью; ни во что не ставить всеобщий почет. Если кто из вас может другим принести пользу, от Бога на воздаяние пусть надеется и вечных благ насладится».
Господи, как же просто! Я бы эти слова в каждой школе повесил и при всей моей нелюбви к зубрежке заставлял бы учеников их выучить. И повторять регулярно. Представляете, если бы наши дети сознательно шли к тому образу человека, о котором писал Мономах, какая бы у нас уже была расчудесная жизнь!
Итак, фундамент у нашего образования замечательный. С самим образованием – сложней…
Вот, к примеру, существует такая наука – физика. И практика есть такая – физика. И в химии точно такая же бодяга: вот вам, пожалуйста, наука, а вот, изволите ли видеть, – практика. Так и повелось: наука диктует практике, чего надо делать. Вот буквально: если науку физику не знать, то никакой практики в физике осуществить невозможно. Правильно? Просто до такой степени правильно, что даже скучно.
Теперь вопрос: существует ли такая наука под названием «педагогика»? Вот это самое «детовождение» – оно как наука имеет место? И эта самая педагогическая наука руководит ли педагогической практикой? Или в деле образования наука – сама по себе, отдельно живет в хороших книжках, а практика – сама по себе, и руководят этой практикой вовсе даже не труды великих педагогов прошлого, а министерство образования? Мало ли что там Мономах говорил? Это одно. А вот то, что скажут на совещании в министерстве, – вот это и есть руководство к действию. Так что ли? Или не так?
Одним из величайших авторитетов в педагогической науке является безусловно Иоганн Генрих Песталоцци. Между прочим, еще Александр I так проникся его идеями, что наградил Иоганна Генриха орденом Владимира и пожаловал аж пять тысяч рублей на издание первого многотомного собрания его сочинений. Надеялся, видать, император, что ум Песталоцци поможет образованию в России. Вот и я тоже хочу на это надеяться.
Так вот Песталоцци считал: важнейшая цель воспитания – развитие природных способностей человека. Вот что, например, писал великий Иоганн Генрих: «Вниманию детей не следует предлагать ничего отдаленного, ничего незнакомого, ничего такого, что не находилось бы в постоянном и длительном соприкосновении с их бытием и деятельностью. Наоборот, в первую очередь до их сознания нужно доводить близкое, современное, ежедневно и ежечасно на них влияющее; нужно также заставлять их осознать собственные задатки и способности, поскольку это стимулирует их развитие. Необходимо безусловно добиваться природосообразности развития душевных сил детей».
Много ли учителей (не только в нашей стране) знают эти слова? Вот вопрос. Причем, не главный. Главный: много ли педагогов используют их как руководство к действию? Песталоцци в педагогике – он так же, как… ну, не знаю… Ньютон в физике или Менделеев в химии. Может ли современный ученый работать, не используя открытия Ньютона или Менделеева? А педагог, не используя открытий Песталоцци, получается, что вроде как запросто?