Страница 55 из 199
Известил герольд нас всех.
И под дюной, на равнине,
Дело вмиг пошло на лад:
Лагерь, хижины – а ныне
Там дворец и пышный сад.
Бавкида
Тщетно слуги днем трудились,
Грохотал топор и лом;
По ночам огни кружились, —
Смотришь, вал явился днем.
Люди сильные старались
Так, что ночью стон стоял,
Реки огненные мчались, —
Утром был готов канал.
Он безбожник: взять он ладит
Нашу рощицу, наш дом;
Там, где он соседом сядет,
Преклоняйся все кругом!
Филемон
Он нас только звал, не споря,
Перебраться в новый край.
Бавкида
Ну, не слишком верь дну моря:
Знай на горке поживай.
Филемон
Мы в часовне, в тихой сени,
Встретим солнечный заход,
Зазвоним, склонив колени,
Старый бог наш – нам оплот!
ДВОРЕЦ, РОСКОШНЫЙ САД. Фауст , глубокий старик, задумчиво прогуливается по саду.
Линцей (стоя на башне, говорит в рупор)
Садится солнце; подплывая,
Бегут последние суда;
Вот барка в порт вошла большая
И к нам в канал идет сюда.
На ней игриво вьются флаги
И мачты крепкие стоят.
И, полный счастья и отваги,
Тебя восславить боцман рад.
На дюне звонят в колокол.
Фауст (вздрагивая)
Проклятый звон! Как выстрел, вечно
Он в сердце бьет! Передо мной
Мое владенье бесконечно,
А там – досада за спиной!
Твердит мне звон дразнящий, мерный,
Что господин я не вполне,
Что кучка лип, домишко скверный,
Часовня – не подвластны мне!
Пойду ль туда – мне страшны, гадки
Чужие тени на пути, —
Бельмо в глазу, заноза в пятке!
О, если б прочь отсель уйти!
Линцей (как выше)
С вечерним ветром мчится барка
На парусах, нагружена
Пестро, блистательно и ярко,
Мешков и ящиков полна!
Подходит великолепная барка, богато нагруженная изделиями чужих краев.
Мефистофель и Трое сильных .
Хор Вот мы вернулись,
Путь свершен;
Привет, владыка,
Наш патрон!
Трое сильных выходят и выгружают богатство на берег. Мефистофель
Мы отличились как могли, —
Ты только труд наш похвали!
Пошло немного кораблей;
Теперь же в гавани твоей
Их двадцать. Много было нам
Хлопот: их плод ты видишь сам.
В свободном море дух всегда
Свободен; медлить, разбирать —
Не станешь: надо смело брать!
То ловишь рыбу, то суда;
Уж скоро три я их имел,
Потом четыре; там, забрав
Еще корабль, пятью владел;
Имеешь силу, так и прав!
Лишь был бы наш карман набит.
Кто спросит, как наш груз добыт?
Разбой, торговля и война —
Не все ль равно? Их цель одна!
Трое сильных
Привета нет
И нет наград,
Как будто дрянь
У нас – не клад!
С досадой он
На нас глядит,
И царский дар
Ему претит.
Мефистофель
Наград не ждите.
Все равно:
Всяк часть свою
Уж взял давно.
Трое сильных
Ну, это все
Нам прах и дым:
По равной части
Все хотим!
Мефистофель
Сперва расставьте
В залах там
Весь груз сокровищ
По рядам.
Авось тогда
Со всех сторон
Подробней все
Осмотрит он.
Он не скупец,
Дарить горазд
И пир за пиром
Флоту даст.
Я пестрых птиц назавтра жду [126]
И им воздать сумею мзду.
Трое сильных уносят выгруженное. (Фаусту.)
С суровым взором и с тоской
Ты принял жребий чудный свой!
Здесь мудрый труд ты сотворил
И берег с морем примирил;
Твоих судов отсюда рать
Готово море принимать;
Здесь твой дворец стоит, отсель
Ты обнимаешь круг земель;
Отсюда шел весь подвиг наш,
Здесь первый выстроен шалаш,
И первый ров был вырыт тут,
Где ныне весла воду бьют.
Твой гордый ум, труд верных слуг
И сушу здесь и море вкруг
Стяжали; здесь…
Фауст
О, это «здесь»
Проклятое! В нем зло и есть!
Скажу тебе – на все ведь руки
Ты ловок, – страшно я бешусь!
Невыносимы эти муки,
А говорить о них стыжусь.
Мне стариков бы первым делом
Убрать: мне нужно место их;
Мне портит власть над миром целым
Одна та кучка лип чужих!
Из их ветвей для кругозора
Себе я вышку бы воздвиг,
Чтоб весь свой труд легко и скоро
Мог обозреть я, чтобы вмиг
Мог все обнять, что так прекрасно
Дух человека сотворил,
И править всем умно и властно,
Чем я народы одарил.
О, как мучительно, как гадко
В богатстве чувство недостатка!
Мне запах лип давно не мил!
Звон этот колокола ровный
Напоминает мрак церковный,
Пугает ужасом могил!
Иль здесь, у дюн, сразит крушенье
Всесильной воли все решенья?
Когда ж я с этим развяжусь?
Раздастся звон – и я бешусь.
Мефистофель
Еще бы: эта мерзость, право,
Способна жизни быть отравой!
Противен звон – скажу и сам —
Благовоспитанным ушам:
Висит проклятый звук «бим-бом»,
Как туча в небе голубом,
Во все мешаясь без причины,
И от купели до кончины
Как будто важен только звон,
А жизнь сама – ненужный сон.
Фауст
Упорством глупым и строптивым
Испорчен плод моих побед;
Измучен я, терпенья нет;
Я устаю быть справедливым!
Мефистофель
Чего ж стесняться? Ты давно
Решил создать там поселенья.
Фауст
Идите ж, чтоб без промедленья
Убрать отсюда их в именье,
Что мною им отведено.
Мефистофель
И не успеют оглянуться —
На новоселье уж очнутся;
Насилья след пройдет, и впрок
Пойдет им чудный уголок.
(Дает резкий свисток.) Трое сильных возвращаются.
Исполним, что велит он нам, —
И завтра праздник морякам.
Трое сильных
Нас старый барин принял грубо,
Но нам повеселиться любо.
Мефистофель (к зрителям)
Рассказ не нов: отдай скорей
Свой виноградник, Навуфей [127] !
ГЛУБОКАЯ НОЧЬ.
Линцей (башенный сторож, стоя на страже, поет)
Страж зоркий, всегдашний,
На вышке стою;
Сроднившися с башней,
Весь мир я люблю.
Вся даль предо мною
Открыта всегда —
И звезды с луною,
И лес, и стада.
Весь мир с неизменной
Я вижу красой,
Доволен вселенной,
Доволен собой.
Что видел с отрадой
Я в жизни своей,
Все было усладой
Счастливых очей.
Пауза.
Нет, не только наслажденье
Вижу здесь я в вышине:
Что за страшное виденье
Там грозит из мрака мне?
Между лип там засверкали
Искры в сумраке двойном;
Вот пожар ползет все дале,
Раздуваем ветерком.
То горит избушка, тлея
В темной сырости своей;
Помощь ей нужна скорее,
Но уж нет спасенья ей!
Ах, как добрым людям старым
Страшен был огонь всегда!
А теперь объят пожаром
Дом их. Страшная беда!
Вот уж красными огнями
Стены мшистые горят…
Старички бы только сами
Не погибли! Что за ад!
Языки огней, взбегая,
Листья жгут, шипя, дымя;
Ветки гнутся засыхая,
Сучья падают шумя…
Вот что вижу я, вздыхая:
О, зачем так зорок я!
Вот часовня обвалилась
С тяжким бременем ветвей,
И в вершинах заструилось
Пламя тысячами змей,
И торчат, светясь уныло
Красным пурпуром, стволы.
Что веками взор манило,
Скрыла все завеса мглы…
Долгая пауза. Снова пение. Фауст (на балконе против дюн)
Что там за плач вверху певучий?
Жалеть уж поздно! В вышине
Он стонет – и досадой жгучей
Вновь сердце растерзало мне.
Я поспешил… Но пусть золою
И пеплом станут липы те, —
Я скоро башню там построю,
Чтоб вдаль смотреть на высоте;
А стариков найду тогда я
На новоселье – и простят