Стихотворения

Что я еще не слеп и что во мраке этом

Все, все пророчески полно холодным светом,

Чтоб утра теплого могли мы ожидать.

1892

В САДУ

Мы празднуем в саду прощальный наш досуг.

Прощай! пью за твое здоровье, милый друг!

И солнцу, что на все наводит зной, не жарко,

И льду не холодно, и этот пышный куст

Своих не знает роз, и даже эта чарка

Не знает, чьих она касалась жарких уст.

И блеск, и шорохи, и это колыханье

Деревьев - все полно блаженного незнанья;

А мы осуждены отпраздновать страданье,

И холод сознаем и пламенный недуг...

Прощай! пью за твое здоровье, милый друг!

<1893>

СЕРЫЕ ГОДЫ

Все эти годы серые,

День изо дня,

Влачил почти без веры я

В сны бытия.

Не так и жить хотелось мне,

Как мне жилось,

И уж давно не пелось мне

Без прежних грез.

И все, чем сердце грелося,

Чтя красоту,

В мишурный блеск оделося

И в суету.

И суета наскучила,

И отошло

Все, что когда-то мучило,

И обожгло...

Один лишь крик подавленный

Оставил след,

Недугами отравленный

На склоне лет.

Лишь смерть, свой вечный лик тая,

Пока я жил,

Подслушает все то, что я

В груди таил.

Разбудит - безответного

На ужас снов.

И со всего заветного

Сорвет покров...

1895

НЕОТВЯЗНАЯ

О, что хочешь говори!

Я не дам себя в обиду...

Я верна тебе, - и я

От тебя живой не выйду.

Пусть бранят меня, - зовут

Невозможной, неотвязной!

Для меня любовь - клянусь!

Не была забавой праздной;

Я поверила твоей

Клятве вечной, непритворной,

И сопернице не дам

Разорвать союз наш кровный...

Закаленная нуждой,

Отрицаемая светом,

Я к распутным не пойду

За спасительным советом.

Пусть расчет их верен, - пусть

Им потворствуют законы,

Никому твоей любви

Не продам за миллионы!

Бей меня или - убей!

Я твоя, - твоей умру я,

С вечной жаждою любви,

Нежных ласк и поцелуя.

Где бы ты ни пропадал,

С кем бы ни был, - на пороге

Будет тень моя стоять,

Не сойдет с твоей дороги.

Сколько б ты ни изменял,

Что б ни делал, - друг мой милый!

До могилы ты был "мой",

Будешь "мой" и за могилой...

1895

ВДОВА

Уж не ты ли знаком

С чернобровой вдовой,

Что живет, без родни,

За Москвою-рекой?..

Что на утренний звон,

В темь и холод весь пост

Ходит слезы ронять

На церковный помост.

Страшно ей, говорят,

В образнице своей;

Где же ей замолить

Чары грешных ночей?..

Погляди, за толпой

Не она ли видна

Вся в кадильном дыму

У сырого окна?..

Бродит утренний свет,

Тускло светит свеча;

Но в кромешной ночи

Ее глаз - ни луча...

Много дум, гордых дум

В их застынувшей мгле;

Но смиренья печать

На лилейном челе...

Говорят, ее муж,

Хоть и скряга он был,

В шелк ее наряжал,

Бриллианты дарил,

Да на днях, говорят,

На своем сундуке

Умер, стиснув ключи

В посинелой руке.

От чего умер? - глух

Был обычный вопрос:

И в могилу его

Проводили без слез.

Но покойника дух,

Видно, сам над собой

В эту ночь простонал

За Москвою-рекой.

Его буря несла,

Он метелицу нес,

И недаром завыл

На цепи его пес.

Тень хозяина шла,

К дому шла, яко дым,

А хозяйка его

Обнималась с другим...

С жемчугом на груди

И с кольцом на руке,

Целовалась она

На пустом сундуке.

Не спасли его вклад

Ни печать, ни зарок...

Для кого ж потайной

Отомкнулся замок?

Отчего вещий страх,

Словно жало змеи,

Присосался к ее

Беззащитной любви?..

Вдруг тревожнее стал

Молодой голосок,

Засверкал на руке

Бриллиант-огонек...

Она пряди волос

Оправлять начала...

В двери мертвая тень

Незаметно вошла.

И с тоской на душе,

С страшно бледным лицом,

Молодая вдова

Оглянулась кругом...

Мутно стало в очах,

Сжал ей сердце недуг,

И шепнула она:

"Уходи" милый друг!

Уж к заутрени звон

Прозвонил... Уж потух

Лунный свет... на дворе

Загорланил петух...

Уходи, милый мой!

Эти звуки кричат,

Что покойный мой муж

Принял медленный яд.

Отчего я дрожу,

Точно совесть моя

Нечиста?.. Уходи...

Я не выдам тебя...

Иногда слышу я

Над собой адский смех...

Кто мне душу спасет

Кто отмолит мой грех?!"

С этой скорбной душой,

С этой милой вдовой

Уж не ты ли знаком?

Не бледней, милый мой!

1895

ХУТОРКИ

(Русская идиллия)

Там, в желтеющем просторе

Колыхающихся нив,

Где в саду румяной сливы

Золотой сквозит налив;

Там, где вдоль холмистой балки

Сохнет русло ручейка,

Никнут, крытые соломой,

Два соседних хуторка.

Оба в зной степного лета

От ключей недалеки,

Оба день и ночь друг друга

Наблюдают хуторки.

Знают все: что у соседа

В огороде зацвело,

Почему оторван ставень

Или выбито стекло;

Почему с утра так рано

Потянуло кизяком.

Пахнет луком, пахнет медом

Или сдобным пирогом...

"Куманек! У вас с крылечка

Черный кот из-за бадьи

Жадно смотрит, как у клети

Копошатся воробьи..."

"А у вас сегодня ворон

Хрипло каркал на трубе,

Все ль у вас благополучно?

Все ли здравствуют в избе?"

"Ничего... Жену спровадил

Наш хозяин, говорят,

Далеко послал за Волгу

Навестить своих ребят".

"Не беда, кацап он ражий;

Вон он вышел на крыльцо,

Подбоченился, понурил

Загорелое лицо".

"А у вас хозяйки внучка

За цветами в огород

Побежала и, босая,

Села - песенку поет...

Завтра бабушка лампадку

Перед образом зажжет,

А она цветы да ленты

В косу черную вплетет..."

"Вон, кацап пошел к арбузам

На зеленую бахчу,

Поднял дыню и - глазами

Провожает саранчу.

Ишь несется! нет конца ей...

Помутила небеса;

Но не села к нам, не съела

Ни пшеницы, ни овса..."

"Значит, все благополучно?"

"Слава богу, куманек!.."

Так они ведут беседу

С бугорка на бугорок...

Но проходит лето, - к югу

За дождем летят грачи;

Опустели огороды,

Обезлюдели бахчи...

Воротилась ли к кацапу

Беспокойная жена?

Не видать... Денек был серый,

Ночь дождлива и бурна.

Сквозь заплаканные окна

Тускло светят огоньки...

И, взъерошенные бурей,

Приуныли хуторки.

Да и на сердце неладно...

Что-то втайне их мутит,

Недовольны чем-то, - каждый

Подозрительно молчит.

Вот глядит один и видит

Ночью красное пятно...

Пригляделся, - у кацапа

Занавешено окно.

Лето целое ни разу

Не подумал он о том,

Чтоб к окну приладить ставень

Иль заткнуть стекло тряпьем.

Так зачем же занавеска?

Аль кацап, хоть и женат,

Позабыл семью и бога,

И боится - подглядят.

Вот другой глаза таращит

(Он, старик, дремал весь день)

И в потемках видит: кто-то

Перелез через плетень.

И за грядами, где бурый

Хмель оборван и повис,

У скамьи сошлись две тени