Страница 20 из 118
— А у капитана Венецкого есть шрам?
— Не знаю. Авария произошла в Седльцах. Потом он долго у нас не появлялся. Во всяком случае, я его не видел. Ведь я в основном работал в Домброве Закостельной и тогда не встречал его. Это теперь я вижу его довольно часто, потому что сам бываю каждый день в городе.
— Что же мы будем делать? Вы думаете, нужно обо всем доложить Старику?
— Пожалуй, не стоит.
— Но вы же подозреваете капитана Венецкого?
— Подозреваю. Но все-таки предпочел бы, чтобы пока оо этом знали только мы с вами. А что, если он невиновен? Дела такого рода все равно бросают на человека тень. Майору мы доложим лишь тогда, когда будем, по крайней мере, на пятьдесят процентов уверены в справедливости наших подозрений.
— А нельзя ли как-нибудь деликатно выяснить в Главном управлении, был ли капитан на работе в те дни, когда совершались бандитские налеты?
— Это ничего не даст, — возразил сержант. — Налеты ведь происходили, как правило, вечером, так что он вполне мог успеть приехать после окончания работы в Цеханов.
— Но ведь нападения совершались и среди бела дня. Например, на почтальона в Сарновой Гуре или на скупочный пункт.
— Офицер Главного управления всегда может расписаться в книге учета, а потом под каким-нибудь предлогом отправиться в город. А всякий вопрос относительно росписи в этой книге сейчас же вызовет ненужное любопытство. Не говоря уже о том, что такого рода информацию мы можем получить, лишь обратившись в управление с официальным запросом.
— Этого можно избежать. В Главном управлении милиции работает один мой приятель. Если бы я попросил его…
— Нет, таким путем мы цели не достигнем. Ваш приятель может нам пригодиться, если наши подозрения станут более обоснованными.
— Вы правы, сержант. Так что же мы предпримем?
— Надо прежде всего узнать, есть ли на лице капитана Венецкого какие-нибудь шрамы, особенно на лбу, над левым глазом.
— Каким образом?
— Может, как-то взволновать капитана? — размышлял сержант. — Тогда шрамы становятся заметнее. Сделайте это, пан поручик.
— Благодарю вас, — рассмеялся Левандовский. — Выходит, я должен затеять ссору с офицером Главного управления? Отличный способ испортить свою служебную характеристику. Мало мне тех нагоняев, которые мы получаем от майора, не хватает еще оказаться на дурном счету в управлении.
— Ну а что вы предлагаете?
— Сначала нужно приглядеться к нему. Честно говоря, я плохо помню, как он выглядит.
— Блондин, высокого роста.
— Даже это сходится!
— Если бы не сходилось, я бы и разговора не заводил.
— Может, попытаться что-нибудь выведать у его невесты? Я знаю нескольких девушек с сахарного завода. И мог бы без труда познакомиться с нею.
— Нет, этого делать нельзя.
— Почему?
— Если Венецкий — «человек со шрамом», то девушка — его сообщница. И наверняка знает, что вы, пан поручик, ведете дело. Попытка ни с того ни с сего познакомиться с нею послужит для них сигналом — они поймут, что у нас возникли подозрения. Добавлю только, что девушка эта — шатенка, довольно красивая, ростом значительно ниже капитана, так что ее рост примерно соответствует росту второго бандита с чулком на голове.
— Пожалуй, самое лучшее — окатить капитана водой.
— Водой? Теперь, в январе? Но как?
— Не знаю. Но идея, по-моему, неплохая.
— При таком холоде?
— Ну и что? В худшем случае он заработает насморк. Не такая уж большая цена. Вы, сержант, будете изображать хулигана, а я поспешу к капитану на помощь и пройдусь полотенцем по его лицу. — Поручик весело расхохотался над своей выдумкой.
— Я должен в роли хулигана облить его водой? — сержант принял слова поручика всерьез, и такая перспектива его отнюдь не радовала.
— Ну конечно, — продолжал шутить поручик. — Вы выплеснете на него ведро воды и пуститесь наутек. Я сделаю вид, что пытаюсь схватить вас. Вы удерете, а я поспешу на помощь к капитану. В кармане полотенце будет наготове. Не говоря ни слова, я проведу им по физиономии капитана, всмотрюсь в него попристальнее и скажу: «Великолепный шрам! Точь-в-точь как у того бандита, которого мы разыскиваем уже три года. Вы, наверное, слышали о нем, капитан?»
— Я так и вижу эту замечательную сцену! — в тон Левандовскому подхватил сержант, тоже не лишенный чувства юмора. — Ну а что, если Венецкий, не устрашившись освежающей ванны, бросится за мной в погоню? Ведь он моложе и запросто сможет меня поймать. Так что и обливать капитана, и спасаться бегством придется вам, поручик, как самому молодому из нас троих. А я постою в сторонке с полотенцем… Потом вытру ему лицо и объясню: «Ничего страшного, капитан, просто у этого хулигана, поручика Левандовского, такая странная манера шутить».
— А может, нам все-таки рассказать обо всем майору? — серьезно спросил поручик.
— Нет. Мы должны своими силами проверить это.
— Улики, которые вы привели, достаточно основательны. Все совпадает, — начал перечислять Левандовский: — Рост, цвет волос, авария с мотоциклом, доступ к информации на сахарном заводе и на почте. И даже возможность заполнять бланки на пишущей машинке уездного отделения. Неужели все это только стечение обстоятельств?
— Главное, нам известно, что капитан попал в аварию на мотоцикле, разбил себе голову. Но остались ли у него шрамы? Насколько мне помнится, у него на подбородке остался какой-то след. А на лбу? Просто не знаю.
— Я тоже. Нам нужно понаблюдать за ним, — решил поручик. — С завтрашнего дня я буду встречать все варшавские поезда, прибывающие после полудня. Кроме того, я хотел бы увидеть эту девушку.
— Нет ничего проще. Работа в заводоуправлении кончается в четыре часа. Живет она неподалеку отсюда, на Пултусской. Я знаю ее дом. Можно подождать ее у рынка. Она возвращается либо пешком, либо на автобусе, но так или иначе проходит через рыночную площадь. Сегодня же после четырех подойдем к «Ягеллонке». Конечно, я вас не стану знакомить, это может показаться подозрительным. Но наше присутствие на улице не должно ее насторожить даже в том случае, если эта девушка — разыскиваемая нами сообщница.
— Прекрасно. А как же быть с капитаном?
— Пока это не должно нас заботить. При случае оба присмотримся к нему. Если шрам у него есть, подумаем, как проверить его алиби. Он от нас не уйдет.
Оба занялись каждый своей работой. Поручик писал отчет, а сержант принялся изучать содержимое очередной папки. Однако молодому офицеру, видимо, не давал покоя рассказ его помощника. Он вдруг прервал свои занятия и повернулся к Хшановскому:
— Я придумал, сержант, как это сделать…
Глава 9. Промах поручика Левандовского
Прошло еще десять дней. За это время старший сержант Хшановский успел еще раз просмотреть папки, хранящиеся в шкафу поручика Левандовского, а сам поручик целыми часами бродил по вокзалу и в его окрестностях и встречал все прибывающие из Варшавы поезда. Он видел Венец-кого уже дважды, каждый раз капитана встречала его девушка. Та самая, которую Хшановский показал поручику. В такой ситуации Левандовскому неудобно было подойти к капитану и, завязав с ним разговор, вглядеться в черты его лица.
Однако облик человека, за которым они наблюдали, вполне совпадал с тем, как свидетели описывали неуловимого бандита.
Кроме того, у Венецкого оказалась очень смуглая кожа. Левандовский подозревал, что капитан пользуется кварцевой лампой, иначе откуда бы ему загореть посреди зимы? А ведь известно, что загар прекрасно маскирует всякого рода дефекты кожи.
Старшему сержанту в этой охоте на подозреваемого преступника посчастливилось больше, чем поручику: встретив капитана в уездном отделении, он поздоровался с ним и завел разговор. Ему удалось даже спросить капитана об аварии. Капитан явно не желал вдаваться в подробности, однако, не отрицал того, что был ранен в голову. Хшановский заметил на лице собеседника едва различимые шрамы. Один, более отчетливый — на подбородке, другой, поменьше — возле правого уха. Кроме того, сержанту показалось, что загар капитана усилен темной пудрой. Не скрывает ли он подобным образом и шрам на лбу? От своих подозрений Хшановский не избавился, но и подтверждения им не получил.