Страница 66 из 106
— Нет! — отчеканил председатель избирательной комиссии. — Не дам! И урну — не трожь!
Ничего ещё непонимающий старший лейтенант Гарин стал откровенно злиться… И на несгибаемо стойкий нордический характер… И на меня лично… А на мой негромкий смех тем паче…
— Мужики! Вы что? Сговорились что ли? — Стас переводил свой рассерженный взгляд с меня на Отто и обратно. — Я же всё сделал правильно! Где мне показали, там я и отметку поставил… Напротив татарского конгресса! Вы чего?
Тут майору Отто стало по-настоящему жалко своего штабного собрата и он раскрыл перед ним все военные карты.
— Стас! Я ему зарплату отдал. Это мы пошутили…
— Какие шутки, Володя? — разгневался Гарин. — Вчера же днём зарплату выдавали! Отдай! Мне! Мои! Деньги!
При его последних словах… Да ещё и произнесённых с запредельной требовательностью… Тут я не выдержал и громко рассмеялся… Пришлось сесть на лавку.
— Алик вчера утром в Моздок уехал! Нашу колонну сопровождать. — объяснял Отто. — И только что вернулся…
— А где его нагрудник? — весьма резонно поинтересовался «так и не подкупленный избиратель». — А оружие?
Всё это добро уже унесли в роту мои подчинённые… Но я продолжал изображать саму невинность…
— Кто был в Моздоке? Я был в Моздоке? Когда?
Тут рассердился уже майор Отто:
— Алик! Хватит издеваться! Покажи ему бумажку, где было написано… Сколько тебе начислено.
Но эту записочку от начфина я уже куда-то подевал… А пачка денег всё ещё фигурировала в моей руке… Назойливо… И слишком уж наглядно…
И Стас прямо не сводил с неё своих алчных глаз…
— Мужики! Ну, действительно… Хватит издеваться! Отдайте деньги и разойдёмся!
Поскольку Гарин обращался уже к нам обоим… Да ещё и с просьбой отдать ему деньги… Я быстро спрятал свою пачку во внутренний карман… К самому пистолету ПСС… Если что… Отобьюсь…
Но майор Отто стал ещё стойче и нордич… Короче говоря, сердитее…
— Алик! Скажи ему! А то он мне тут все уши прожужжит… Или отгрызёт…
Я честно-пречестно посмотрел в глаза дежурного… И тут… Как назло… Дёрнулось моё левое веко…
— Всё понятно! — произнёс Гарин всерьёз разобиженным тоном. — Он тебе уже подмигивает! Как Распутин с бутылки водки!
Майор Отто промолчал, но взглянул на меня… «Аки голодный лев»…
— Стас! Это у меня уже нервный тик! От твоей…
Говорил я искренне… Но мне, разумеется, не поверили…
— Ну, ладно-ладно, Михалыч… — грустно заявил Стасюга. — Я это запомню… Земля-то круглая…
Может быть Засада уже вознамерился в следующие выборы занять кресло председателя и уж тогда-то отыграться на нас обоих… Или же что-то ещё задумал… Его горе было таким безграничным… Что и мне стало немного не по себе… И записочка от начфина объявилась в моём кармане…
— Вот… Читай… Фома неверующий…
Старший лейтенант Гарин хоть и ознакомился с начислением разных сумм моей зарплаты… Но недоверчивую мину на своём личике всё-таки сохранил…
— Дай-ка мне их пересчитать!
— Ага! Разбежался! Ха-ха-ха… Тебе сейчас только дай…
— Ха-ха-ха! Ал-лик… Иди! В свою… Роту!
— Смеёмся, да?!.. Эх, Михалыч… Михалыч!
— Ха-ха-ха! Иду… Уже иду!
— Что «Ха-ха»!? Зато я отсюда никуда не уйду! Вот сейчас подопру изнутри дверь… Вот этим столом! И пока…
— Стас, ты что?!.. Белены объелся?
— Ну, белены или нет… А вот так и сделаю! Алик, отойди от двери!
— Старший лейтенант Гарин! Я как старший по званию…
— А я вот так всё и расскажу комбату! Как вы тут мои денежки… Раздербанили! Всё скажу…
— Ох-хо-хо…
— Вот тогда тебе и будет «О-хо-хо!»
Тут в помещение вошло трое прапорщиков, при виде которых старший лейтенант Гарин, отпустив конец лавки, прекратил свои попытки забаррикадироваться… Перестав смеяться майор Отто тут-же воспрял своим нордическим духом и стал заниматься выдачей очередных бюллетеней.
— Ну!
Этот неопределённо-враждебный возглас издал никто иной, как Стас Гарин. Он какое-то время молча простоял в сторонке, хищно наблюдая и за майором Отто, и за мной… Но более всего за тремя товарищами прапорщиками. Которые как ни в чём не бывало изучали только что полученные бюллетени… Именно в этот момент и прозвучало его магическое «Ну!».
— Мужики! Там есть та…
— Стас! — неожиданно громко рявкнул товарищ майор. — Не мешай людям!
Гарин тут-же замолчал, продолжая смотреть на всех нас: то на Отто, то на меня, то на ни о чём не подозревающих прапоров. Которые уже начали смущаться от столь повышенного к себе внимания и какой-то непонятной ситуации в помещении штаба.
Однако ничего сверхестесственного тут не произошло. Трое прапоров поставили свои отметки в облюбованных квадратиках, после чего все бюллетени были опущены в урну. Бес-плат-но!
Когда все три прапорщика поочерёдно вышли, Стасюга приуныл и даже затосковал. А я устало вздохнул и взглянул на майора Отто.
— Ну, я пойду!?
— Иди-иди! Я всё равно всем расскажу!.. Как вы и этих бедных прапоров…
Но мне уже надоело держаться за ноющий от смеха живот… Да и скулы уже болели… Поэтому моим достойнейшим ответом Засаде было стойкое молчание. И я быстро попрощался с самым доблестным дежурным по ЦБУ… После чего бодро потопал в свою первую роту…
По дороге боли в животе понемногу прекратились… И в наш вагончик я вошёл жизнерадостным и весёлым…
— Всем! Всем! Всем!.. Слушайте последние новости из нашего ЦБУ!
Вместе с офицерами мы опять посмеялись над случайно возникшей комедией со Стасом в главной роли… Ведь такое не часто случалось…
Затем всё успокоилось и я спросил об утреннем происшествии.
— Откуда этот снайпер стрелял? Там же у них крыльцо не просматривается! Из зарослей что ль?
— А-а-а… — недовольно скривился Пуданов. — Эта РМО…
И тут-то выяснилось самое неприятное… Никакого чеченского снайпера не было и в помине. Часовой на входе в казарму роты материального обеспечения сам пустил пулю себе под подбородок…
Устал солдат служить… И не дождался своего дембеля… А оставалось ему чуть меньше года… Жалко было бедолагу…
Этого солдата действительно было жаль.
Существует мнение, что молодые люди могут наложить на себя руки по нескольким причинам: несчастная любовь, конфликт с родителями, затянувшиеся неудачи в карьере и острый душевный кризис… Все они являются результатом неспособности запутавшегося в мыслях человека переосмыслить и переоценить сложившуюся вокруг него жизненную ситуацию… Ведь порой достаточно всего лишь одного шага, чтобы выскочить из этого проклятого замкнутого круга. Чтобы своим решительным поступком спасти и сохранить себя живым и невредимым! Ведь ужасающе безвыходная жизненная ситуация только кажется такой страшно безвыходной… Самое главное — это решиться и всё-таки сделать этот первый шаг к освобождению!
И варианты начала преодоления душевного кризиса могут быть самыми разнообразными… Разорвать на мелкие кусочки фотографию любимой девушки-предательницы, чтобы затем спустить «её» в унитаз… Уехать из опостылевшего родительского дома хоть на край света, чтобы противоборствующие стороны получили долгоиграющую возможность всё обдумать заново… Бросить к чертям собачьим до смерти надоевшую работу, которая уже не приносит ни моральной радости, ни материального достатка… А в случае запутанности души и мыслей… Полностью сменить окружающую обстановку и весь образ жизни!.. Например, уехать в совершенно незнакомый город и начать там новую жизнь с нуля… Но имея при этом в карманах весь свой начальный капитал в наличности…
Ведь самое главное — это найти в себе смелость для этого шага из «заколдованного» якобы круга… Чтобы не сжигать «собственноручно» свою же душу излишне накрученными страданиями-переживаниями и не усугубляя тем самым имеющуюся депрессию… А вот после первого решительного шага к освобождению обязательно найдутся силы и для второго… А затем и третьего… И непременно придёт время, когда оглянувшись назад… Покажутся очень нелепыми и даже смешными все те моменты, которые раньше виделись до ужаса трагичными и пугающе безвыходными… Но все они теперь остались в прошлом…