Страница 5 из 106
— Стас! А давай-ка в знак протеста ты на ужин не пойдёшь!
Мы с Иванычем сегодня всё равно пропускали вечерний приём пищи и поэтому нам совершенно было не жалко его терять… Но ведь честь незаслуженно оскорблённого оперативного офицера наших двух групп следовало отстоять до победного конца…
Но, как это было видно, Засада совершенно оказался не готов к таким изуверским формам и методам борьбы за свои, «Ай, как ущемлённые права»…
— Ну, вы совсем уже… — хмуро пробурчал он. — Ещё скажите, чтобы я от сала на всю жизнь отказался!
От столь искренней реакции Засады мы хоть и невольно, но зато очень дружно рассмеялись… Видать, закоренелого хохла уже ничем нельзя перевоспитать… Или переубедить…
— Нетушки! — заявил нам Стасюга перед уходом. — Ужин — это святое!
Он ушёл. А мы остались.
И опять… Около семи часов вечера наше БМП-такси высадило шестнадцать беленьких пассажиров, после чего с нарастающим рёвом двигателя понеслось за умчавшимся вдаль собратом… А мы пошли-потопали.
— Вперёд!
Группа десантировалась не на земляном бастионе, а чуть подальше… Где в пятистах метрах от него сходились асфальтовая дорога и та самая невесть откуда взявшаяся канава… И вновь направление движения было выбрано на северо-восток… И мы осторожно пересекли по диагонали всё поле, постепенно и неуклонно приближаясь к уже знакомому нам Т-образному перекрёстку. И затем следуя далее…
— Ну-с!
У съезда с асфальта на грунтовку все боевые тройки затаились и замерли на обочине… Настал звёздный час нашей подгруппы минирования…
— Э-эх… — приглушённо вздыхал солдат, тыкая длинным щупом в слежавшийся песок. — Да нету здесь ничего… Вот!.. Видите?!.. Вот…
Говорил он спокойно и к нам не оборачиваясь… Я с лейтенантом Волженко шли за ним в трёх-четырёх метрах сзади и на эти переживания минёра почти не отвечали… Лишь когда мы добрались до заросшей кустарником прибрежной полосы, я не смог не подбодрить остановившегося бойца…
— Давай-давай… — сказал я слегка насмешливым тоном. — Там же всё равно ничего нету!.. Не боись…
— Э-эх… Товарищ старший лейтенант!.. — с предельной откровенностью отвечал мне солдат-минёр. — Мне вот-вот на дембель уходить! А вы меня заставляете обыкновенным щупом все эти барханы тыкать… Да ещё и ночью… А тем более в мороз…
— Знакомая мне песня! — усмехнулся я. — Ты случайно с Рыжаковым в одной паре не работал?.. Знаешь такого?..
Пока шёл наш военно-диалектический диспут… Солдат уже приступил к обследованию правого фланга, бодренько орудуя щупом и ни на что не отвлекаясь… Ведь люди его профессии ошибаются только один раз… Именно по этой причине он ответил мне не сразу…
— Да кто же не знает Рыжего!.. — проворчал минёр, продолжая свою тяжёлую работу. — Мы с ним давно вместе служим… С Ростова… И Моздока…
Интервалы между точками попадания его щупа были чрезмерно большими. Я это отлично различал… Но корректировать действия бойца не стал. Группа-то продолжала находиться на асфальтовой дороге, а оставлять её без командирского присмотра мне не очень хотелось… Поэтому я не стал замедлять процесс минной доразведки, не заставляя солдата ещё тщательнее исследовать местность… На мой взгляд нажимными противопехотками здесь, откровенно говоря, и не пахло, хотя зарывать их в сырой песок — это самое милое для вражьих рук занятие… Но мы же «щ-щупали» не узенькую тропку или широкую обочину, а заросший густым кустарником песчаный берег. Вот растяжки здесь в принципе могли быть. Причём настоящие, то есть установленные по-взрослому… А не на уровне «специалиста 10-го класса»… Досконально и очень прилежно изучавшего за школьной партой Начальную Военную Подготовку…
— «Хотя там такого не было!.. — размышлял я, продолжая сидеть на корточках и наблюдая за действиями своего сапёра. — Гранаты метать правильно… Это было написано и нарисовано… А вот растяжек в учебнике не наблюдалось… Интересно, а как там пехотная «мина» поживает?..»
Подходя к заветному месту установки якобы растяжки, мы попросту обошли эту замерзшую лужицу, чтоб не потерять столь драгоценное сейчас время… Ведь дел у нас намечалось видимо-невидимо…
А минёр уже добрался до оконечности правого фланга, где тогда сидела тройка Бычкова. Таким образом мы убедились, что ни вражеских мин, ни гранат на растяжках здесь не имеется… Эти позиции можно занимать…
— Бычок! Дарья! Ко мне! — шёпотом сказал я в микрофон.
Через пять минут ко мне приблизилось шестеро разведчиков в белых маскхалатах, которые запросто могли сойти хоть за ночных привидений, хоть за оживших фараонов, хоть за чудаковатых лунатиков… Но это были доблестные бойцы российского спецназа, которым не страшны ни чеченские боевики, ни мороз с прибрежным ветром, ни ночная мгла с так натурально шевелящимися кустами…
После ускоренного изучения минной обстановки на левом фланге туда были допущены и остальные разведчики, которые немедля устроились на прежних рубежах… Теперь у всех бойцов имелись белые подстилки от спальников, которые так отлично сочетались с их светлыми одеяниями… Об их холодонепроницаемости говорить пока было рановато…
— Мишаня! — осторожно позвал я в темноту.
— Мы уже готовы. — ответил шёпотом Волженко. — Мы тут.
По его голосу я понял, что Мишаня сейчас улыбается. Как оказалось, причин для веселья было предостаточно. Наученный прошлым горьким опытом солдат роты минирования в эту ночь прихватил с собой аж пять катушек электрического провода…
— Лишь бы в этой яме не сидеть… Опять… — разоткровенничался он. — А то… От одного воспоминания мороз по коже идёт…
— А его точно хватит? спросил я бойца.
— Так точно! — отвечал мне минных дел мастер. — Хватит-хватит!
— Побыстрей давай! — торопил его Волженко, уже готовый к вылазке вперёд, то есть на «нейтральную полосу».
Я остался на центральных позициях и издали провожал своим вооружённым взглядом их белые крадущиеся фигурки… Очень хорошо различимые в «Квакер» да на тёмном фоне галечника. Вот они покопошились на установке мины… Затем одно «привидение» осталось на месте, а второе принялось разматывать и растягивать электрический провод, постепенно приближаясь ко мне… Вот белая «мумия» подкралась совсем уж близко и превратилась в солдата. Я без долгих раздумий отобрал у него свободные концы проводов и отправил бойца обратно… К своему лейтенанту…
— Всё нормально! — произнёс Волженко после возвращения. — Где провода?
Он недолго так повозился, присоединяя оба конца к клеммам подрывной машинки и через минуту мина МОН-50 была полностью готова к боевому своему применению…
Самой бдительной и соответственно боеготовой была тройка Молоканова, которая заняла огневые рубежи в непосредственной близости к асфальтовой дороге… Именно так теперь обозначалась правая обочина… Хоть они и расположились на некотором удалении от основных сил группы, но этого требовала боевая задача… И в случае появления на «нашем» участке асфальтовой дороги трудноопознаваемого транспортного средства с потушенными фарами или даже полностью погашенными габаритными огнями, что дополнительно свидетельствовало о вражеской сущности автомобиля… Словом, никуда бы они потом не делись…
— Ну, что?! — сказал я своему гранатомётчику Кяйсу. — Ждём?!
— Так точно! — ответил шёпотом солдат-эстонец. — Ждём.
И мы стали ждать. Сперва час… Затем второй… Третий…
Эта ночь выдалась более морозной и, что было ещё хуже, более ветреной. Нам приходилось терпеть и собачий холод, и сильный промозглый «сквознячок»… Солдаты в своих бушлатах себя ощущали конечно получше, чем я без оного… Но ненамного… Группа тихонько замерзала…
— Т-так т-ты и в бр-бригаде служил? — спросил я минёра, стараясь не щёлкать зубами.
После возвращения с внеочередного обхода позиций мне захотелось поговорить… Чтобы хоть как-то скрасить наше незавидное положение… Да ещё и при такой минутной стрелке, будто бы нарочно тормозящей свой ход…
— Ну, да… — ответил шёпотом солдат. — Я же во второй роте был… Когда нас в Моздок отправили.